Легендарный украинский танцор 75-летний Григорий ЧАПКИС: "Умру либо танцуя, либо на бабе"

Недавно заслуженному артисту Украины Григорию Николаевичу Чапкису - прославленному танцору, одному из самых ярких талантов Ансамбля танца имени Павла Вирского - исполнилось 75 лет. Зал столичного Театра оперетты, где проходило чествование юбиляра, отмечавшего заодно и 60-летие своей творческой деятельности, не смог вместить всех его учеников и поклонников. Григорий Чапкис танцевал танго, вальс, полонез, ча-ча-ча... Зрители аплодировали стоя. Про него говорят: "Чапкис - это ходячая инфекция, он заражает других танцевальным вирусом". Действительно, когда смотришь, как он проводит уроки в ансамбле ветеранов "Вдохновение", безумно хочется вскочить, закружиться и быть таким же окрыленным, сияющим, как все эти люди. Кстати, самому старшему ученику уже под 80. Наша беседа началась в его квартире. Все в ней говорит о богатой фантазии хозяина, который любит, чтобы было много света и ярких красок. Из обыкновенной двухкомнатной хрущевки в 30 квадратных метров он сотворил красно-сине-оранжево-зеленое чудо. В ней одновременно может гореть 86 лампочек, множество зеркал придают комнатам удивительную объемность. Григорий Николаевич показал также свою коллекцию галстуков, их несколько сотен. Потом мы ехали в его машине на занятия ансамбля танца "Вдохновение", он был за рулем. Выглядел приболевшим, кашлял, говорил охрипшим голосом. "Как же он будет целых два часа вести урок?" - думал я. Однако, позанимавшись с учениками, Григорий Николаевич просто на глазах восстановил и голос, и силы, и бодрое настроение. Он заявил, что его аккумулятор снова зарядился и теперь он готов отплясывать хоть до утра и всех ставить на дыбы. Это качество 75-летнего танцора сегодня востребовано: его нередко можно увидеть выступающим в ночных клубах, куда Григория Николаевича приглашают "станцевать по вызову" какие-нибудь экзотические латиноамериканские танцы.

"ВСЕ ГАЗЕТЫ НАПЕЧАТАЛИ ФОТОГРАФИЮ: Я СИЖУ У СТАЛИНА НА КОЛЕНЯХ"

- Григорий Николаевич, простите, кто вы? Грузин? Армянин? Румын? Цыган?

- Я родился в Кишиневе в 30-м году. Вы правильно подметили: я всегда был похож, как говорят сейчас, на лицо кавказской национальности. Однажды это сослужило мне хорошую службу.

- Во сколько лет начали плясовую жизнь?

- Не помню. Мама говорила, что я стал танцевать, когда еще не мог ходить. Во всяком случае, в три-четыре года уже выстукивал каблуками цыганские ритмы. Нас у родителей было семеро. Жили в глиняном доме, спали в тесноте на нарах. Были очень бедные. Отец мастерил вожжи и хомуты для лошадей, мать занималась хозяйством. Рано утром нас, детей, можно сказать, выбрасывали на улицу с куском макухи. А вечером забирали обратно.

- Что такое макуха? Немногие сейчас это знают...

- Жмыхи - то, что остается после того, как из семечек выжимают подсолнечное масло, лушпайки. Куски - как булыжники. Но для нас это был деликатес. Как и мамалыга (кукурузная каша) - национальное блюдо румын и молдаван. А из сладостей ели патоку, сладкую такую мазуту.

В восемь-девять лет я по вечерам зарабатывал деньги чистильщиком обуви. У меня имелся маленький ящичек со щетками. Садился там, где было светло, - возле ресторанов, кинотеатров, баров. Мне давали кто сколько мог. А днем мы плясали! Собирались где-то в саду и отводили душу.

- Почему плясали? Чему-то радовались?

- А вы разве не знаете, что и румыны, и молдаване, и особенно цыгане, танцуют и в горе, и в радости? Они все время пляшут, они не могут без этого жить. Танцевальные народы. И я такой же.

- Как же вы очутились в Украине?

- Началась война. Кишинев стали бомбить. Мы покинули город, переехали через Днестр. Думали: закончится бомбежка и вернемся. Но война шла по пятам. Так, убегая от нее, разными партизанскими тропами - цоб-цабе! - добрались аж до Казахстана. Пробыли там до 43-го года и решили, что пора возвращаться. Доехали до Киева и тут застряли: все заболели брюшным тифом. Нас поместили в Октябрьскую больницу. Вышли оттуда: ни денег, ни крова - ничего. Всей семьей стали работать в строительной организации, которая восстанавливала разрушенный Крещатик.

Мне было 13 лет, и я своими глазами видел, как там, где сейчас Главпочтамт, на бывшей площади Калинина, вешали фашистов - мэра города, его сына, коменданта, главного полицейского, эсэсовцев. Уже были приготовлены виселицы. Прибыла машина с осужденными. На них надели петли, машина отъехала, и они начали болтаться из стороны в сторону. Один сорвался. Его подняли. Машина дала задний ход, и его снова повесили.

- Что вы испытывали?

- Страх. Я никогда такого не видел! И в то же время была радость, что они не удрали (многим ведь это удалось), что их поймали и что они понесли заслуженную кару за Бабий Яр, за все ими содеянное. Человеческая память удивительна: я могу забыть, что было вчера, что нужно сделать завтра, но то, что случилось 50 лет назад, вспоминается очень четко. Вот закрываю глаза и вижу, как я стою на развалинах Крещатика, который мы разбирали своими руками, и наблюдаю сцену казни. Я живой тому свидетель.

Меня никуда не брали, потому что я совершенно не знал ни русского, ни украинского языка, говорил только на румынском. И еще я был маленький, очень болезненный, хилый. В 15 лет выглядел девятилетним. Пришел поступать в железнодорожное училище. Меня не хотели принимать, но я станцевал перед директором цыганочку, и он смилостивился.

В 45-м году в составе Ансамбля песни и танца "Трудовые резервы" отправился в Москву. Выступали в Кремлевском театре. Это было событие! В первом ряду сидели Сталин, Булганин, Ворошилов, Каганович, Маленков... Когда, танцуя гопак, я выдвинулся вперед, Сталин подошел и снял меня со сцены. Несколько секунд я посидел у него на коленях. Он подарил мне кировские часы, наши, отечественные. И поставил обратно на сцену.

- Как вы восприняли Иосифа Виссарионовича?

- Сталин был совершенно не таким, как на портретах и фотографиях. На них он громадный, здоровый, высокий. А тут меня поразило, что он маленький, лицо побито оспой, в дырочках. Вблизи он был очень неприятный.

- Как вы думаете, почему вождь обратил внимание именно на вас?

- Наверное, потому что я был похож на его земляка - с Кавказа. Мы дали еще несколько концертов в столице и вернулись в Киев. А во всех газетах и журналах (тогда одно и то же печатали все издания) - фотография, где я сижу на коленях у Иосифа Виссарионовича. И подпись: "Спасибо великому Сталину за наше счастливое детство!". К сожалению, этот снимок у меня не сохранился: когда к власти пришел Хрущев, мама его сожгла.

Я стал знаменитостью. Писали, что я умный, талантливый, выдающийся мальчик, хороший токарь (кто-то за меня выточил конус, а возвеличивали мои "золотые руки"). Когда я ехал в трамвае, все смотрели на меня и на часы, подаренные самим Сталиным, слушали, как они тикают.

Сижу как-то вечером в общежитии, мне сообщают: "Тебя разыскивает заслуженная артистка Украины Лидия Чернышова". Нас познакомили. Она говорит: "Хотите стать артистом?". Я не мог поверить: "Кто? Я артист? Я же ремесленник!". - "Нам нужно только ваше согласие, остальное мы сами сделаем".

Так я попал в Украинский ансамбль песни и танца, стал профессиональным артистом. Министерство культуры направило меня в Театр имени Франко, чтобы я возглавил шесть пар балета: театр в полном составе готовился к гастролям в Польше.

Я сделал подтанцовку к спектаклям "Украдене щастя", "В степах України", "Мартин Боруля", "Доки сонце зiйде, роса очi виїсть"... Захотели заниматься хореографией такие известные артисты, как Амвросий Бучма, Полина Нятко, Наталья Ужвий, Виктор Добровольский, Гнат Юра... Я горжусь, что поставил их к станку.

В Польше нас ожидал полный триумф. Мы получили премию от Берута, первого секретаря ЦК Компартии Польши. Артистов носили на руках. Первая моя поездка за границу... Мне было всего 20 лет.

"В ТРОФЕЙНЫХ НОЧНЫХ КОМБИНАЦИЯХ НЕКОТОРЫЕ ЖЕНЩИНЫ ХОДИЛИ В ТЕАТР"

- Ваши первые впечатления от пребывания за рубежом?

- Когда мы приехали туда, у нас глаза на лоб полезли. Столько разной красивой одежды! Ведь мы были почти голые. Вот, допустим, папа имел пальто, да? Через несколько лет его лицевали на другую сторону. Проходили годы, пальто обрезали и перешивали на ребенка. И снова лицевали. По всему Советскому Союзу не было ни трусиков, ни лифчиков, ни маечек, ни костюмов. А там все есть. Бери! В Польше я купил макинтош, костюм, галстук и шляпу. Когда в этом одеянии шел по Крещатику, мне коридор устраивали.

Самым лучшим подарком для женщины были чулки. "Привези мне чулки, пожалуйста, не забудь", - умоляли они своих мужей, любовников, знакомых, отбывающих в другие страны. Потом уже стала появляться трофейная одежда из Германии. И вы знаете, до чего доходило? Некоторые наши женщины надевали в театр ночные комбинации, думая, что это вечерний туалет. Набрасывали сверху лису и с гордым видом прохаживались по фойе.

- Обилие продуктов, очевидно, вас тоже ошеломило?

- Конечно, ведь тогда было голодное время. Мне посчастливилось побывать во многих богатых странах. Когда я приезжал домой и рассказывал, что колбаса бывает 100 сортов, на меня смотрели, как на идиота. Как это? Также не могли поверить в то, что там свободно продаются апельсины, лимоны, мандарины. Кто это видел здесь, кто это ел? Разве что больному доставали по блату.

А вообще-то, хвалить Запад и рассказывать о его преимуществах не полагалось. Это считалось антисоветской пропагандой. За такие вещи ты мог стать невыездным. Нас всегда контролировала бригада КГБ. Дисциплина была железная. Ты имел право выходить только в составе тройки, кто-то назначался руководителем.

- Что вы покупали за валюту, которую зарабатывали?

- За доллары можно было приобрести все, что угодно, - машину, телевизор, холодильник. Как стал хорошо зарабатывать, у меня всегда было две машины. Я их покупал в первую очередь: "москвич", "победу", "волгу", "тойоту", "тройку", "шестерку", "мерседес"... На "опеле" вот уже 13 лет езжу.

- Против вас были провокации?

- Да, и не раз. В 51-м году советская делегация прибыла в Берлин для участия в III Всемирном фестивале молодежи и студентов. Я был в составе танцевальной группы, представлял Украину. За день до открытия форума всю делегацию (а в ней было полторы тысячи человек) чем-то отравили. Мы, извините, страшно поносили, стояли в очереди в туалет. Из Москвы специальным чартерным рейсом срочно вылетел самолет. Заменили всех - от шеф-повара до официанток и уборщиц. Нас кормили и лечили до утра.

Больше всего западных зрителей потрясает украинский танец "Повзунець". Григорий Чапкис исполняет его виртуозно

А днем мы выступали. Советская делегация, несмотря на провокацию, завоевала больше всех золотых медалей. Я тоже был отмечен высшей наградой - золотой медалью и Дипломом первой степени.

- Что вы танцевали?

- Гопак. Нас в группе было 18 человек. Наши недоброжелатели никак не могли угомониться. Когда на главной площади Берлина проходил митинг, посвященный миру и молодежи, молодчики из Западной Германии бросили в стотысячную толпу ампулы со слезоточивым газом. Люди начали задыхаться, но митинг не был сорван.

Потом здесь, на вокзале, нас встречали как героев десятки тысяч людей. С лозунгами, с плакатами. Творилось что-то невероятное. Вспомните, что происходило на площади Независимости во время "оранжевой" революции. Тогда было то же самое.

В 55-м году Государственный ансамбль танца УССР (так он стал называться после реорганизации) возглавил знаменитый Павел Вирский. И начались фантастические гастроли. Это был единственный коллектив в Украине, которому разрешали выезжать за рубеж. Потому что был железный занавес, Советский Союз и Америка находились в жестком противостоянии. С Павлом Павловичем Вирским я побывал в 50 странах, а вообще - в 71-й. Объехал весь мир!

В 64-м мы гастролировали в Канаде. На концерты приходили экстремисты и призывали бойкотировать наши выступления. Их никто не слушал. Тогда нас решили взорвать. В самолете между реквизитом была спрятана взрывчатка. От верной гибели коллектив спасла разыгравшаяся на севере Канады пурга. Авиарейс отменили. Грузовая машина с реквизитом поехала первой, а мы в автобусе через четыре часа отправились следом.

Едем, и вдруг видим перевернутую машину, объятую пламенем. Приблизились и обнаружили, что это наш реквизит взорвался. Костюмы, все вещи сгорели. Мы стали ковыряться в пепелище, пытаясь хоть что-то найти. И я вдруг вытаскиваю большую фотографию Вирского. На ней только лицо осталось не обгоревшим. Я пришел в гостиницу, вставил портрет в рамку. И отнес его Вирскому. Павел Павлович не был сентиментальным, никто не видел, чтобы он плакал. А тут я заметил, как по его щеке скатилась слеза. Растроганный, он подарил мне сомбреро, с которым я вот уже столько лет не расстаюсь. Эта шляпа стала моим талисманом.

Вирскому очень попало после того, как на гастролях в Мадриде к нему неожиданно подошел за кулисами "человек со шрамом", правая рука Гитлера по спецоперациям, который украл Муссолини, - Отто Скорцени. Он сделал Вирскому комплимент и пожал руку. А тот просто не знал, кто это такой. Группу кагэбистов, которая нас сопровождала, тут же сняли, уволили с работы. А меня хотели исключить из партии. Ведь я был секретарем партийной организации ансамбля и тоже нес ответственность за случившееся.

- Эта должность давала вам какие-то преимущества?

- После концертов я всегда был рядом с Вирским, в узком кругу, на всех встречах, фуршетах, где нас принимали первые лица государства, знаменитости. Даже если на них присутствовало не больше пяти человек. Это давало мне возможность общаться с великими людьми.

"САЛЬВАДОР ДАЛИ ПОЩУПАЛ МОИ КОЛЕНИ И ЗАЯВИЛ, ЧТО ТАМ У МЕНЯ СПРЯТАНЫ МАШИНКИ"

- Расскажите о запомнившихся встречах...

- Мне пожимали руку Мао Цзэдун, Хо Ши Мин, Фидель Кастро... До сих пор ее не мою (смеется). Фидель тогда был самым популярным человеком в мире: молодой, красивый. Любимый своим народом вождь революции.

Я был дома у крупнейшего в мире импресарио Сола Юрка. Он первым пригласил в Америку Федора Шаляпина, Большой театр, Государственный симфонический оркестр СССР, танцевальные ансамбли Моисеева, Вирского, ансамбль "Березка"...

Сам он из Чернигова, где его отец до революции имел сигаретную фабрику. Был он тогда Соломоном Израилевичем Юревичем... Самое интересное, что он совершенно безграмотный, вместо подписи ставил крестик. Говорил: "Если бы я был грамотный, то до сих пор работал бы на сигаретной фабрике. А будучи безграмотным, стал миллиардером". Он только мне дал свой автограф.

Есть у меня автограф и знаменитого Бенни Гудмена из первого джазового оркестра мира. Я приехал к нему в гости. Он сказал: "Я дома и в компании ничего не исполняю. Но если Грегори станцует, то сыграю". Говорю: "Давай!". Снял туфли, стал плясать, а он начал мне на кларнете подыгрывать. Я пять раз был в США, и как-то на нашем концерте в Лос-Анджелесе появился Элвис Пресли...

- Вы знали, что он придет?

- Нет. Для нас это было неожиданностью. Там звезды публично не ходят на концерты, иначе папарацци шагу не дадут ступить, сорвут представление. Известные люди являются инкогнито. Это потом выясняется, что они были.

- И что он вам сказал?

- Выразил восхищение. Пригласил на свой концерт. Понимаете, это сейчас "оранжевая" революция показала всему миру, что такое Украина и где она находится. А раньше, когда я ездил, мы для всего мира были, как папуасы. Красные шаровары, красные сапоги, какие-то сорочки вышитые. И если бы я сказал, что Украина расположена рядом с островом Слоновой Кости или в Южно-Африканской Республике, мне бы все поверили.

В Париже с Ивом Монтаном мы сидели, кушали, разговаривали за столиком самого дорогого ресторана Франции, который находится на верхотуре Эйфелевой башни. Он расспрашивал меня об Украине. Его интересовали наши обычаи, что мы думаем.

- Какой украинский танец больше всего потрясает западных зрителей?

- "Повзунець". Это когда танцуешь вприсядку, внизу, не поднимаясь, от начала до конца. А теперь представьте, что человек видит этот танец первый раз. Ему кажется, что тут какой-то подвох, обман. Помню, после выступления нашего ансамбля в Мадриде в 1962 году за кулисами появился Сальвадор Дали. Мы, конечно, о нем были наслышаны и сразу узнали его по фотографиям.

На нем был ярко-зеленый пиджак, а в нагрудный карман вместо платка маэстро засунул настоящий омлет. И усы у него торчали. Его сопровождала группа хиппи - какие-то нечесаные пацаны в оборванных штанах. Для нас это было удивительно, потому что мы все ходили в аккуратных костюмчиках, галстуках.

Мы его окружили. Он поблагодарил Вирского за прекрасный концерт. И вдруг, заметив меня, воскликнул: "О, у тебя в ногах спрятаны машинки!". Подошел, наклонился, пощупал мои колени. "Точно, машинки", - говорит. Этот момент, не поняв юмора, зафиксировали журналисты, и на следующий день все газеты написали о том, что Сальвадор Дали разоблачил русского танцора, у которого в ногах спрятаны специальные моторчики. Многие потом пытались подойти ко мне и тоже пощупать, но никого больше ко мне не подпускали. А иначе бы вся Испания встала в очередь.

"ПЬЯНЕЮ ОТ ТРЕХ ГЛОТКОВ ТОНИКА"

- Можно про женщин спросить?

- Спрашивайте.

- Много их у вас было?

- А вы своих женщин считали?

- Нет.

- Зачем же мне задаете этот вопрос? Наступает такое время, когда перестаешь считать. Обычно, когда мне наливают, говорю: "Я не пьяница, я блядун". Денег и женщин много никогда не бывает.

- Ограничиваете себя в употреблении алкоголя?

- Я абсолютный трезвенник! Вообще не пью, меня никто никогда не видел выпившим. И не курю. Жена моя тоже не пьет и не курит. Если мы на Новый год употребим по 15 граммов шампанского, то оба в драбодан пьяные. Пиво тоже не воспринимаю. Когда угощают, ссылаюсь на то, что за рулем.

Недавно захотел пить. Остановил машину, подошел к ларьку и - в спешке: "Дайте мне вот эту бутылку". Сделал три глотка и опьянел. Купил, оказывается, тоник. А думал, что просто розовая водичка. Мой организм настолько чистый, что я дурею от одной капли алкоголя. Не выношу его запах. Сажусь в трамвай, а кто-то там стоит выпивший, и я сразу его чую, где бы он ни находился.

- Сколько у вас детей?

- От первой жены есть дочь Лилия. Она окончила в Киеве хореографическое училище, потом вышла замуж за итальянского бизнесмена. Сейчас живет недалеко от Флоренции, вырастила двух дочек, владеет и руководит балетной школой. От второго брака у меня есть сын Григорий. Сейчас он в Америке. Держит приватную школу танца.

- Расскажите о ваших женах. Почему у вас не сложилось с ними?

- Банальные истории, ничего интересного. С первой женой прожил более 20 лет. Она была моей партнершей по танцам. Развелись, я женился во второй раз. Был на тот момент директором танцевального зала "Юность" на Нивках. Вел урок в группе. Вижу: стоит крохотная девочка, последняя в линии. Говорю ей: "Встаньте ближе, чтобы лучше видеть". Это было начало.

Она стала моей ассистенткой. Я работал с ней день и ночь. Сделал из нее мастера международного класса по бальным танцам, балетмейстера, художественного руководителя. 10 лет были вместе. А потом начались расхождения в работе. Обычно творческие люди очень тяжело сосуществуют. Сейчас она с сыном живет в Америке, недалеко от Сан-Франциско. Купили здание, отремонтировали. В нем - четыре балетных зала, ресторан, кафе, бары.

- Кто был инициатором развода?

- Я всегда это делаю первый, меня еще ни одна женщина не бросала. Интуитивно чувствую, когда надо вовремя уходить. Сейчас у меня третья жена, прожили с ней 15 лет. Зовут, как Пугачеву, Алла Борисовна. Только она не поет, а работает в Национальном авиационном университете, кандидат экономических наук, доцент.

Моя дочь вышла замуж за очень богатого человека и уехала в Италию, когда я был холостяком после второго развода. Вскоре я написал ей, что встречаюсь с женщиной, которая моложе меня на 22 года. Дочь была категорически против этого союза: "Папа, она тебя обманет! Ты ей необходим, пока ты при должности". Я тогда работал заместителем директора Театра драмы и комедии на Левом берегу Днепра.

Специально прилетела в Киев, чтобы увидеть, что это за женщина. Познакомилась с ней и сказала: "Папа, это то, что тебе нужно! Если вы распишетесь, я возьму вас в Италию".

- А вы что?

- Соблазнились. Зять мне сразу купил "мерседес". Я на нем объездил всю Италию, побывал в других странах. Первое время - музеи, достопримечательности, интересные люди. Рестораны - кутили там каждый день. Думали остаться там, учили язык, должны были выйти на работу. А потом стало не по себе. Затосковали. Ловили по приемнику: "Говорит Москва!", "Говорить Київ!" - и плакали. Затянула депрессия, бессонница. Захотелось домой, домой, домой!

- Что там было для вас неприемлемо?

- Все было приемлемо, кроме одного - нет родины. Нет твоей земли, твоего языка, твоей культуры, твоего дома. Нет твоей пищи. Все эти спагетти, пиццы... Сметанки хочу! Сальца нашего! Черного хлеба! Огурцов соленых!

Моя дочь, когда приезжает сюда, все это берет с собой. Черный хлеб держит в холодильнике, режет кусочками. Потом с тоской сообщает: "Хлеб кончился". Она тоже страдает. Но ради детей все переносит, потому что детям там очень хорошо. Старшая внучка участвовала в конкурсе "Мисс Италия", получила приз, сейчас снимается в телесериалах. Прислала кассету. Молодежь на Западе быстро врастает, месяц - и они уже там свои. А мое поколение привыкнуть не может. Все чужое, все не наше.

Год провели на чужбине и на подаренном "мерседесе" отправились домой, в Украину. Махнули через всю Италию, дальше "шмаляли" через Югославию. Там как раз война была, и мы, даже не останавливаясь пописать, проскочили эту территорию.

И вот наконец мы в Киеве. После того изобилия, которое видели на Западе, здесь жрать было нечего. Зашли с женой в магазин, купили черного хлеба и докторской колбасы, потом на Бессарабке у бабы - соленых огурцов из ведра. Сели на скамеечке на Крещатике и давай уплетать все это за обе щеки. Так вкусно поели, как ни в одном ресторане мира. Рыдали от счастья, что вернулись!

Понимаете, там у меня не было ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Когда я уехал, для всех, кто меня знал, просто исчез, некоторые говорили, что я умер. Вообще всякие разговоры велись вокруг моего имени. Но вот я вернулся, и ко мне снова потянулись люди. Здесь у меня есть прошлое. Я лауреат трех международных премий. Заслуженный артист. В свое время был очень популярным человеком. Есть такое еврейское жаргонное слово "пурец". Помните, Хрущеву говорили: "Это в Советском Союзе вы большой человек, а в Америке вы - маленький..."? Здесь у меня есть и настоящее. А вот будущего, к сожалению, нет.

- Почему вы так говорите?

- Мне уже 75 лет, сколько еще осталось? Какое будущее? Полкладбища своих похоронено. Но надо доживать, дотягивать. Надо работать, танцевать! Если я это брошу, тут же зачахну. Ни одного дня не могу без танца, это естественное мое состояние. Если я неделю не попляшу, становлюсь такой противный, себя ненавижу. Про меня говорят, что я из танца создан. Больше ничего не умею.

- И во сне танцуете, наверное?

- Жена бы вам рассказала, что я сонный вытворяю. Дергаю ногами, выкрикиваю то, что обычно говорю на занятиях: "Раз, два, три! Много мусора! Не делайте лишних движений!". В голове все время какая-то музыка - танго, вальс... Я умру либо танцуя, либо на бабе.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter