ПОТАП: «Шоу-бизнес — застойное явление, эдакая воспаленная простата, и все воспринимают меня, как свечку, которую нужно кое-куда вставить»

В 2005 году они ворвались на эстраду, можно сказать, открыв дверь ногой. Победа в конкурсе «Пять звезд» в Сочи сделала рэпера Потапа и «гламурную заразу» Настю Каменских известными всем и каждому. Молодежь по достоинству оценила их чувство юмора и назубок выучила песни про модных типочков у нас на районе, про пырышки-пупырышки, сицилийского папу, про Васю, который вечно гонит, и, конечно же, несгибаемого Крепкого Орешка Брюса Уиллиса, ведь «он вам не какой-нибудь базарный жлоб, а гордость страны, американский коп». Колоритную парочку стали приглашать во все концерты — от молодого донецкого Ukrainian Music Awards до пафосной пугачевской «Песни года». Да что там чужие свадьбы! У Потапа с Настей уже и свои концерты были даже в киевском Дворце спорта, а это, как известно, самая большая площадка страны. Кстати, между репетициями Настя успевала еще и в телепроекте «Танцюю для тебе» плясать, а Потап — сыну Андрюше менять подгузники. В чем же секрет головокружительного успеха и как от этой мигрени лечатся артисты, «Бульвар Гордона» решил спросить у Потапа — не только участника дуэта, но и его продюсера, автора песен и режиссера всех не в меру эпатажных клипов. С Потапом (в миру — Алексей Потапенко) и его женой Ириной мы встретились в уютном украинском ресторанчике на Печерске, где под народные песни заказали борщ, отварную телятину и вареники с творогом. «Я больше физик, чем лирик, — сразу призналась Ира. — По образованию экономист, долгое время в банке работала. А Леша у нас гуманитарий, рассказывает прямо как Ленин! Так пусть он за двоих и отдувается».

«Мой папа — военнослужащий, а мама — рекордсменка мира по плаванию»

— Хотела было, Алексей, с вопросов о шоу-бизнесе начать, но, глядя на вас, такого стройного, не могу. Сперва расскажите, как так удачно похудели?

— Нужда заставила! Перед осенним концертом во Дворце спорта и съемками у Софии Ротару у меня случился острый приступ боли. Вызвали «скорую», Ира тут же примчалась, меня повезли в больницу. Оказалось, выходил камень из почки — результат того, что я ел абсолютно разнообразную и неполезную пищу. Сам себя довел до такого плачевного состояния. Чтобы хоть как-то поправить здоровье, на Новый год поехал с Ирой, маленьким Андрюшей и Наташей, доченькой (дочь Иры от первого брака. — Авт.), в Трускавец. Попил водички нашей, «Нафтуси», доктора прописали диету, чтобы прогнать камешек. А потом уже я сбросил 12 килограммов. Чувствую себя великолепно!

— От чего пришлось отказаться?

— Не могу сказать, что сейчас придерживаюсь какой-то определенной диеты. Соблюдаю простые правила: обязательно первое блюдо в обед, после шести вечера не есть. Не отказываюсь от мяса: оно дает энергию. Некоторое время ел только куриное, сейчас хочется отварной телятины. Потом, наверное, будет барашек. Я, вообще-то, и попоститься не против, но с моим режимом не получается.

— Со спортом дружите?

— Иногда хожу в спортивный клуб, где работает тренером моя мама — она рекордсменка мира по плаванию. Стараюсь поплавать немножко, побегать чуть-чуть. На тренажерах не успеваю заниматься, хотя три раза в неделю в клубе бываю.

— С появлением малыша ваша жизнь изменилась?

С женой Ириной и будущим наследником Андреем. «Когда дети начинают проявлять таланты, главное — так помочь, чтобы не помешать»

— Конечно! У меня появилось больше ответственности. Но Ира взяла на себя заботы по дому. Мне только и остается, что побыстрее вернуться домой или перехватить малого утром, если жена не выспалась. К тому же у нас есть няня, да и Наташенька о братике заботится. Поэтому я больше внимания уделяю работе. Малой, слава Богу, абсолютно спокойный. В Трускавец — за 700 километров — четырехмесячного возили на машине: нормально спал, просыпался, лепетал что-то на своем языке... Станет постарше — будем и летать с ним.

Андрюша у нас в этом плане закаленный, еще у мамы в животе поездил ого-го! Ира три раза приезжала сама за рулем в Крым, будучи на восьмом месяце! Мы летали в Египет и в Израиль — к святым местам. Гены у Андрюши спортивные...

— ...и музыкальные вдобавок.

— Да, но когда сын подрастет, не буду навязывать ему свое творчество. Выйдет в интернет или почитает газету и все узнает. Единственное, что могу дать, — это воспитание на хорошей мелодической основе.

Мне именно папа прививал любовь к музыке: сначала — к классической, потом — к року и рок-н-роллу, затем были «АBBА», «Boney М», «Led Zeppelin». Так что моя задача — всесторонне развивать ребенка, а там посмотрим.

— Наташа интерес к музыке проявляет?

— Она ходит на танцы, пишет прозу. Для 11-летней девочки у нее очень интересные рассказы. А недавно прочитала свой стишок. Сделали некоторые правки, кое-что поменяли местами — очень красиво получилось! Понимаете, когда дети начинают проявлять таланты, главное так помочь, чтобы не помешать. Я, например, почти всегда шел наперекор родительскому мнению, и это противостояние длилось очень долго.

— Кем же вас видели родители?

— Юристом. Руководителем какой-то фирмы, бизнесменом. Все, что угодно, только не музыка! И лишь по прошествии времени, когда я, пройдя через тернии к звездам, добился своего, родители поняли: я был прав.

— Мама у вас спортсменка, а папа?

— Бывший военнослужащий.

— Значит, дисциплина в семье была железная?

— Да. И особенно это исходило от мамы! (Смеется). У нее еще брат есть — такой же спортсмен, чемпион СССР по плаванию. Мама — очень педантичный человек, строгий, упорядоченный, а папа — очень музыкальный, играет на всех видах инструментов. Я, наверное, в него, хотя мама когда-то писала стихи. Вот такая семья — спортивно-творческая.

— Вы, видимо, унаследовали чемпионский дух — всегда стремитесь быть первым.

— Что есть, то есть.

— Потому и на «Евровидение-2009» заявку не подавали?

— В этом году нам с Настей там ловить было нечего. Когда почувствуем, что сможем победить, попробуем это сделать. Да и кризис на наше решение повлиял. Ведь для того, чтобы сделать промотур по Европе, нужны серьезные спонсоры, большие деньги...

Я заранее знал, что победит какая-то прибалтийская или северная страна.

— А почему?

— Им надо! (Смеется). Я, кстати, очень легко такие вещи угадываю. Вот, к примеру, смотрю конкурс красоты и уже в полуфинале знаю, кто станет мисс.

— Неужели так развита интуиция? Это черта, присущая в основном женщинам.

— Я просто знаю много о шоу-бизнесе. (Смеется). И как продюсер, и как исполнитель. Но всех тайн раскрывать не буду, а то людей, чего доброго, от артистов тошнить начнет...

«Главное мое достижение — это красивые накачанные ноги»

— Иногда смотрю ваши выступления — и складывается впечатление, будто вы неохотно работаете в проекте «Потап и Настя». Это не то, чем вы на самом деле хотите заниматься?

— «Потап и Настя» — проект, который я изначально создавал как коммерческий. На самом же деле я очень креативный и альтернативный человек, но не могу сказать, что дуэт — это не мое. Вполне мое, я и в этом деле нашел кайф. Может быть, в рамках дуэта я не могу сказать публике все, что хотел бы, но меня воспитал этот проект.

«Раньше я всегда отказывался от работы с женским полом, поскольку женщины в шоу-бизнесе — тема щекотливая»

— Чему же он вас научил?

— Ну, во-первых, петь с девочкой. До этого я всегда отказывался от работы с женским полом, поскольку женщины в шоу-бизнесе — тема очень сложная и щекотливая. А во-вторых, именно проект «Потап и Настя» помог мне осознать: надо все-таки расшевелить украинский шоу-бизнес. Это же застойное явление, такая воспаленная простата, и все воспринимают меня, как свечку, которую нужно кое-куда вставить, чтобы немножко смазать. (Смеется). Наш шоу-бизнес не готов к тому, что я готов показать, поэтому я аккуратненько, порционно даю музыку, клипы. Ну так исторически сложилось, что мы долго жили в Советском Союзе и были приучены к определенной культуре, против которой не попрешь. Потому я торможу и всегда собой недоволен.

— Даже когда штаны перед публикой снимаете? О чем, кстати, говорит этот жест доброй воли: об эпатаже или о пренебрежении к публике?

— Боже упаси! Ни в коем случае не пренебрежение! Просто главное мое достижение как мужчины — это мои красивые накачанные спортивные ноги. И мне кажется, людям приятно на них посмотреть. (Смеется). Ну, конечно, это эпатаж, только очень легкий, по сравнению с Егором Летовым, который мог себе позволить мастурбировать на сцене.

Просто тогда, на вручении наград Ukrainian Music Awards, у нас не было балета. Громадная сцена, Настя замерзшая, вот я и решил ее и публику подогреть. Согласитесь, если бы я снял верхнюю половину костюма, это не было бы так эффектно. (Смеется).

— Чего бы вы никогда, ни при каких обстоятельствах, не смогли вытворить?

— В жизни или на сцене? Спрашиваю, потому что жизнь и сцена — две разные плоскости. На сцене я весьма вызывающий товарищ, готов делать что угодно, но никогда не смог бы продемонстрировать, скажем, половой акт. Моя внутренняя культура этого не позволит. Вот и все табу, наверное.

— А матом послать можете?

— Ну, я очень импульсивный человек, и меня легко разозлить. Терпеть не могу непрофессионализм, раздражаюсь, когда люди не горят, не идейные, когда идет тупое зарабатывание денег, рубилово, косилово... Все-таки я верю в искусство и могу очень жестко поставить на место.

А больше всего не люблю критику в свой адрес. Очень болезненно к ней отношусь, если она не совсем обоснованна. Могу парировать вплоть до мата, даже до драки. Еще меня бесит отсутствие чувства юмора.

Основная идея моего творчества, по сути, изложена в одной фразе: «Жизнь такая штука, может всякое случиться, но не измеряй любовь в условных единицах». Идея, между прочим, правильная, завернута в юмористическую обертку. Люди не всегда врубаются: начинаются критика, претензии...

— По-моему, пока грех жаловаться: фразы из ваших песен давно стали крылатыми.

— Большинство украинцев юмор все-таки понимают: менталитет у нас такой. Кризис, а мы веселимся, у нас забиты рестораны. И это, между прочим, помогает жить.

— В России вас так же принимают?

— Каким бы прогнившим ни был российский шоу-бизнес, он нас впустил и потеснился, потому что мы с Настей такие веселые, свежие, необычные. Там есть артисты, которые считают, что Потап вообще не музыкант и Насте надо петь сольно. Кто-то, наоборот, думает, что мне пора поменять Настю. Но главное, что люди нас очень любят, а на всех этих червей подпродюсерских мне плевать. Кстати, все крутые продюсеры нас с Настей уважают, а мелкие шавки, группы мальчиков и девочек, которые шипят при виде нас... Это их проблемы.

Думаю, еще год-два — и мы войдем в тройку лидеров на российском рынке музыки. В России ведь на самом деле мало самобытных музыкантов, как Земфира, группа «Любэ». В основном какие-то полуфабрикаты, чипсы, а больших морковок или картофелин нету...

«Я признаю лишь один вид звездности — в коньяке»

— Кстати, чья была идея создать дуэт, участники которого, казалось бы, вообще несовместимы?

— Моя. Ее принял Руслан Минжинский, у которого Настя до этого четыре года пела какие-то песни непонятные, одним словом, пенопласт. И вот Руслан сказал: «У меня есть Настя бесхозная, не знаю, что с ней делать». Я говорю: «Давай попробуем записать дуэт».

«Потап и Настя» — проект коммерческий. Надо все-таки расшевелить украинский шоу-бизнес

— Так вы, оказывается, еще и продюсер?

— В первую очередь Потап — это продюсер! И только потом уже исполнитель, композитор, аранжировщик, автор текстов, режиссер, сценарист. Я практически все делаю сам.

Знаете, целый год сидел на свадьбах в селах, узнавал, что людям нравится, что они поют. И понял: если буду читать рэп в чистом виде, никто этого петь не станет. А так, с девочкой симпатичной, — попрет!

— Кстати, говорят, с девочкой-то у вас не ладится. Бывают разногласия?

— С Анастасией Алексеевной? Страшные! Настя всегда много шумит, но в этом шуме мало конкретики. Был даже такой момент, когда дуэт должен был прекратить свое существование именно из-за того, что мы с Настей поссорились.

— На творческой почве?

— Скорее, на творческо-бытовой.

— Тем не менее на проект «Танцюю для тебе» вы ходили — за Каменских поболеть.

— Даже не поболеть — проконтролировать. Не пропускает ли она занятий, не гуляет, не бухает...

— Так вы из-за этого с ней ругались, что ли?

— Не-е-ет, из-за непрофессионализма.

— И звездности, небось?

— Только не моей! (Смеется). Я признаю лишь один вид звездности — в коньяке. На гастролях иногда просим у организаторов коньяк — до трех звезд, закарпатский. А вообще, мы без капризов: очень просто приезжаем, незатейливо кушаем...

— ... затейливо зарабатываем?

— На жизнь хватает, хотя не скажу, что деньги лопатой гребу. Они же все в работе — вкладываем в клипы, костюмы. Прошлым летом мы с Ирой купили квартиру — это самая большая наша покупка. Взяли кредит (слава Богу, в гривнах!), затеяли ремонт.

«Я же поэт! Что на «таврии» ездить, что на лимузине — мне по барабану»

— И на каком районе Киева теперь живете?

— На хорошем! В Голосеевском. Рядом частный сектор, парк. Есть где с ребенком гулять, в отличие от центра Киева. Квартира наша выстраданная: цены жутко росли, и мы были вынуждены отдать все деньги подчистую. Ира, уже будучи на сносях, боролась со строителями. Вместо того чтобы работать, они днем занимались неизвестно чем, а среди ночи врубали музыку и сидели пили. В общем, до сих пор ремонт доделываем. Жилье — это главное, а машины, предметы роскоши... Марка автомобиля волнует меня первые два дня. Потом я уже наигрался и побежал дальше. Я же поэт, человек искусства! Что на «таврии» ездить, что на лимузине — мне по барабану.

— В шоу-бизнес вы с Настей влетели, словно на «харлее»! Признайтесь, на фестивале «Пять звезд» в Сочи у вас была протекция?

— Конечно. И даже не скрываю, что в лице известного продюсера Игоря Матвиенко. Но, думаю, решающее слово сказали наши песни и то, что мы приехали не как аматоры, а как активно выступающая самодостаточная группа. Вышли на сцену, сделали свою работу. Либо победить должны были, либо вообще ничего не занять. Сидели, думали: «Блин! Пропустили столько концертов, надо хоть выиграть для приличия!».

— Эстрадные мэтры, заседавшие в жюри, поддерживали вас?

— Все! И Кобзон, и Эрнст, и Крутой. Алла Борисовна вообще от нас тащится — пригласила в Москву на свое радио «Алла». Кстати, когда на телешоу «Две звезды» кто-то вякнул, что Насте надо петь сольно, Пугачева подошла и твердо сказала: «Она будет петь только с Потапом, потому что другого такого дуэта нет». Я думаю, когда-то тоже стану мэтром...

— Новогодний мюзикл «Красная Шапочка» — заявка на статус нового Кости Меладзе?

— Пока не серьезная. На мюзикл было очень мало времени: буквально за неделю написал четыре песни. Когда-нибудь сделаю настоящий музыкальный фильм и даже сниму его — как режиссер. А работать над «Шапочкой» было интересно, познавательно. Киркоров — прикольный чувак, настоящий профессионал. Рядом с ним понимаешь свою несостоятельность как актера. София Ротару — шикарная женщина! Просто подошла и сказала: «Боже мой, Потап, твои песни так любит мой внук! Приходите ко мне домой». И все. Тетей Соней стала сразу!

«Конечно, это эпатаж, только очень легкий. Согласитесь, если бы я снял верхнюю часть костюма, было бы не так эффектно»

— Видите, оказывается, есть в шоу-бизнесе достойные люди. А вы уже уходить из него собрались...

— Знаете, как артист я хотел уйти в нынешнем году, после концерта во Дворце спорта. А что? Те цели, которые я перед собой ставил, уже реализовал. Но люди, с которыми выступаю, для меня как семья, нельзя их сейчас бросать, целая команда останется без работы. Поэтому решил сначала подготовить ее... Вот тогда и уйду.

— Со спокойной душой?

— Конечно! Я уже на пике, все!

— И не манит перспектива когда-то отметить 60 на сцене?

— Нет, абсолютно. Ну, я могу, конечно, выйти для прикола, но ради чего так над собой прикалываться? Когда оставлю сцену, хотя бы сделаю доброе дело: многие вздохнут с облегчением.

— А как поживает обещанная вами линия одежды?

— Она обязательно будет. Если бы занимался только продюсированием, уже была бы. Это вещи, рассчитанные на средний класс: штаны, майки, налокотники с разными надписями. Ответ маркам типа «Puto de madre». Майки с такой надписью к нам привозят и издевательски продают нашим людям, которые даже не знают, что это означает «е... твою мать». Мы напишем: «Sos moi hui» — и повезем на Запад. А что? У Позитива же есть линия «It’s OK to be gay» («Хорошо быть геем». — Авт.), я сам такую майку носил!

Придумал коллекцию, которая полностью состоит из вещей противного зеленого цвета. Она так и называется — «Конченный зеленый цвет». (Смеется).

«Мы все еще забитая совковая нация, и мне, как и Скрябину, уготована роль красной тряпки для быков. Или для бычья...»

— Столько идей — с ума сойти! Время на отдых остается?

— Немного. В клубах я не тусуюсь, я там работаю. Вы же не будете ехать в свой офис, чтобы там отдохнуть, правильно? Люблю дома или с друзьями полялякать. Это спасительная мера, потому что быть популярным приятно, пока популярность не начинает тебя разъедать. Человек, стоящий на сцене, обладает сумасшедшей энергетикой, любовью, переданной залом, — это же ощутимые вещи. Куда девать энергию? Отсюда наркомания, алкоголизм у артистов. Чтобы этого не было, надо периодически очищаться.

— В церковь ходите?

После клипа «В натуре» Потап боялся, что церковь предаст его анафеме

— Обязательно! Мой папа был партийным, но втихаря всегда в Бога верил, хоть за это могли уволить со службы. Он и меня учил молиться. До сих пор молюсь, как в детстве. Когда ты каешься в своих грехах, ты защищаешься от новых. Три года подряд заезжаю в Иерусалим, ко гробу Господню. Не планирую специально, так получается, будто что-то меня туда ведет...

— И как же с вашей верой стыкуется клип на песню «В натуре»? Вы — в рясе священника, рядом девки голые вертятся...

— Кстати, я очень много думал, переживал по этому поводу. Боялся, что наша церковь предаст меня анафеме. А она могла бы, если бы не поняла. Я ходил в церковь, каялся за этот клип. Ведь в нем хотел показать только одно — уже наступили времена, когда, как написано в Библии, пришли лжепророки и в облике добра явилось зло.

За деньги покупаешь все, что угодно: дружбу, уважение, любовь. Я еще очень легко, завуалированно это показал, мог бы и жестче. Ни для кого не секрет, что есть мошенники, облаченные в рясу, правильно? Не секрет, что за деньги можно получить хорошую машину, бабу с сиськами...

— И даже тот, кто рясу носит?

— Да я лично знаю таких людей! Поэтому долго переживал, как меня воспримут. Но только так — шокируя — мог донести до зрителей свою мысль. В России, кстати, клип запрещен.

— У нас, по-моему, только отечественный «Камеди-клаб» и Кузьму запретили — «Якщо ти зрадиш, кохана».

— Между прочим, очень классная песня! Но тем, у кого чувство юмора отсутствует, этого не понять. Я написал новый альбом дуэта «Потап и Настя», так за половину треков боюсь. (Смеется). Думаю, цензуре будет где разгуляться. К сожалению, мы все еще забитая совковая нация, и мне, как и Скрябину, уготована роль красной тряпки для быков. Или для бычья...

Хотя, с другой стороны, в советском воспитании была какая-то культурная основа, которой, к сожалению, нет сейчас. Мне бы все-таки хотелось, чтобы мой сын, увидев пожилую женщину, выходящую с тяжелой сумкой из магазина, предложил ей помощь.

— Даже сейчас это редкость, а уж когда Андрюша вырастет...

— Бабушка ни за что не согласится, потому что не догонит помощника потом! Хотелось бы, чтобы о сексе, что там да куда, сын узнал лет в 16, будучи достаточно взрослым и смышленым...

— А сами-то когда узнали, кстати?

— Гораздо раньше, в 12. Но не на практике — в теории. Ехал в летний лагерь, и пацаны в поезде в карты играли. Карты с голыми бабами были — тут уж хочешь не хочешь, а спросишь! (Хохочет).

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter