Известный борец с организованной преступностью, инициатор создания 6-го отдела УВД Крыма Борис БАБЮК: «Крестные отцы» 90-х ждут своего часа, чтобы показать, «кто в доме хозяин»

Полковник милиции Борис Бабюк, инициатор создания 6-го отдела УВД Крыма (борьба с организованной преступностью), уже давал «Бульвару Гордона» резонансные интервью. На этот раз он сам предложил рассказать читателям историю расследования убийства своего коллеги — полковника Николая Зверева, ставшего начальником того же отдела в середине 90-х годов. Борис Васильевич уверен, что хотя ровно 10 лет назад по решению суда высшей инстанции Крыма убийцы Зверева отправились отбывать заслуженное наказание в тюрьмы и исправительно-трудовые колонии, главный заказчик все же разгуливает на свободе. Это — один из тех «крестных отцов», кто в 90-е годы наводил ужас на жителей полуострова безжалостной бандитской войной, сам сумел выстоять в междоусобных разборках и ушел от судебного преследования. За последнее десятилетие не стало многих лидеров и членов организованных преступных группировок. Но десятки или даже сотни прошедших тюремную и лагерную «школу» начинают выходить на волю. Здесь их ждут те, кто на какое-то время затаился, врос в бизнес и власть и теперь снова ждет своего часа, чтобы показать, «кто в доме хозяин». Вот как выглядело резонансное дело об убийстве Зверева сухим языком протоколов. «Свидетель Большова О. Л., подтвердившая свои показания, данные в ходе предварительного следствия, пояснила суду, что в один из дней конца ноября 1996 года в вечернее время они с подругой Крапивиной шли по тротуару улицы Кечкеметской. В свете фар проезжавшей машины увидели лежавшего мужчину — он хрипел, из головы шла кровь. Подъехала машина, вышедшему из нее водителю они говорили о необходимости вызвать «скорую помощь», но он ответил, что нужно — милицию. Крапивина побежала к дому звонить в «скорую», а она осталась на месте происшествия». «Из показаний свидетеля Микляева П. И. видно, что, находясь в вечернее время в своей машине на улице Кечкеметской у ларька «Каскад», он услышал глухие, не характерные для обычной обстановки удары, хруст, а затем увидел двух человек, переходивших эту улицу. Он сдал назад и в свете фар своей машины увидел лежащего на тротуаре мужчину, к которому в это время подходили девушки. Они предлагали увезти пострадавшего в больницу. Увидев, что мужчина лежит в крови и у него разбита голова, он поехал в Киевское РОВД, где сообщил дежурному об этом факте». «Свидетель Шабанов А. Н. пояснил суду, что 25 ноября 1996 года был ответственным дежурным по Киевскому РОВД. Получив сообщение от мужчины об избиении на улице Кечкеметской, выехал на место происшествия. Визуально осмотрев лежащего, обратил внимание, что обувь и брюки похожи на фирменные. При нем был обнаружен пистолет, по номеру которого определили, что он принадлежит Звереву» (из приговора судебной коллегии Верховного суда Автономной Республики Крым от 15 февраля 1999 года)...

«В автомобиле Зверева обнаружилась странная поломка»

— Борис Васильевич, за что полковника Зверева коллеги прозвали Хмурым?

— Николай и вправду мало веселился. Он возглавил отдел Крымского УБОПа в разгар криминальной войны на полуострове. Преступники фактически захватили власть, пролезли в советы всех уровней. Они рвали друг у друга куски собственности и в этой войне не знали пощады. Редкая неделя проходила без бандитских разборок, убийств, взрывов.

Николай не «встроился» в бандитский мир, не стал его обслуживать, как это сделали некоторые его коллеги. У него, как говорится, была другая группа крови. Я знал его как бескомпромиссного и неподкупного человека, настоящего профессионала. Большую часть жизни он прожил в соответствии со своим бессребреничеством — на последнем этаже хрущевки-пятиэтажки, в сырой угловой квартире. Перебраться оттуда ему удалось только «благодаря» тому, что в семье начались легочные заболевания.

Недели за две до гибели Николай приехал ко мне домой. Ему в руки попали документы, компрометирующие высокопоставленных лиц. Он решил передать эти бумаги в Киев и спрашивал у меня, как лучше организовать доставку, чтобы их не перехватили, — самолетом или поездом? Я предложил машиной доставить их в Херсон, а оттуда на другой машине — в Киев. Он согласился.

За две недели до своей гибели Николай Зверев решил отвезти в Киев документы, компрометирующие некоторых руководителей УВД Крыма

— На кого был компромат?

— На некоторых руководителей УВД Крыма...

— Незадолго до убийства Зверев попал в ДТП. Как думаете, это была случайность или первая, неудавшаяся, попытка устранить его?

— В автомобиле Николая обнаружилась какая-то странная поломка рулевого управления. Поврежденную деталь изъяли из гаража, послали на экспертизу, но о результатах мне неизвестно.

— Звереву удалось передать документы в Киев, как было задумано?

— К сожалению, это осталось невыясненным. Может, он не успел...

— Буквально на другой день после убийства Николая Зверева в Крыму прошли массовые обыски. Они затронули даже некоторых симферопольских депутатов, которых считали членами преступных группировок. Они, конечно, выступали с пресс-конференциями, возмущались действиями милиции...

— Да, интенсивные обыски в офисах подозреваемых длились с 26 по 30 ноября 1996 года. Думаю, «братки» надолго запомнили этот не самый приятный эпизод своей биографии. Но что было делать? Ведь поначалу не было вообще никаких зацепок, которые помогли бы выйти на убийц.

— Следствие по делу об убийстве полковника тянулось целых два года. Почему так долго?

— Главным образом потому, что в то время в Крыму действовало 13 крупных организованных преступных формирований, 60 ОПГ поменьше и 28 бригад общей численностью две тысячи бандитов. Найти среди них убийцу было все равно что обнаружить иголку в стоге сена — Зверев лично участвовал в расследовании многих преступлений, достаточно дел контролировал.

Следственная группа пыталась осмыслить вероятность нескольких версий, а сначала — двух главных вариантов: нападения из хулиганских мотивов и связанного со служебной деятельностью.

Мысли о хулиганском нападении отпали, так как Николай Иванович был высоким, сильным человеком, и если бы ему пришлось иметь дело с обыкновенными уличными драчунами и даже мелкими грабителями или подвыпившими типами, он сумел бы дать отпор.

Остался второй вариант. Все в милиции знали: полковник лично вел самые громкие дела. Их фигурантами были участники наиболее опасных бандитских группировок Крыма — «Башмаков», «Сейлема», «Греков», «Дзюбы». Следователи взялись, как говорится, «под микроскопом» изучать дела, которые вел Зверев в течение последних двух лет. За короткий срок такую работу не осилишь.

«После расстрела посетителей в баре «Мираж» крови было по щиколотку»

— Одним из самых громких дел полковника Зверева было расследование расстрела посетителей бара «Мираж». Эту версию проверяли?

— Еще бы! Расстрел в баре произошел в феврале 1996 года. Когда следствие подходило к завершению, Зверев стал получать угрозы в свой адрес. Поэтому именно «Мираж» первым связали с убийством Зверева.

— В 90-х в Крыму почему-то вошло в моду нападать на посетителей баров и кафе.

— Да, было еще, как минимум, два похожих расстрела. Может быть, люди поостереглись бы посещать бары «Надежда» и «Лесок», если бы знали, что они принадлежали ОПГ «Башмаки». В междоусобной борьбе преступных группировок эти бары неоднократно подвергались налетам со стороны другой группировки — «Греки». Боевики применяли автоматы Калашникова и даже ручные гранаты.

Случайных посетителей этих заведений безжалостно убивали, чтобы не оставлять свидетелей.

В баре «Мираж» стреляли по всем, кто пытался вырваться наружу. А там в этот день было многолюдно — отмечали день рождения молоденькой девушки. После побоища крови было по щиколотку.

— Почему только на третьем «барном» расстреле, когда количество убитых достигло трех десятков, удалось раскрыть, кто стоит за этими преступлениями?

— Дело в том, что у «Греков» были покровители среди сотрудников милиции. Когда крымскую следственную группу усилили киевлянами, расследование пошло эффективнее. Особенно после того, как своими руками бандиты ликвидировали одного из подельников, который слишком сильно «наследил» на месте преступления. Его убийцы тоже «недобдели», и это дало немало зацепок.

Потом раскололся один из участников банды — 17-летний Евгений Репях. Он, кстати сказать, в одной из акций должен был бросить в помещение бара мощную гранату, но испугался первого взрыва и сбежал, не выполнив задания.

Репяху оформили явку с повинной, и он назвал главные имена расстрельщиков «Миража». По его наводке арестовали Андрея Михеева — одного из двоих киллеров. С виду симпатичный молодой человек, он оказался бывшим сотрудником органов внутренних дел и одновременно членом ОПГ. Во время следственного эксперимента, стоя на пороге бара «Мираж», он хладнокровно показал, как из автомата поливал огнем ни в чем не повинных людей.

Последним задержали главаря банды — то ли азербайджанца, то ли дагестанца Пахрутдина Алиева. В начале 90-х его зазвал в свою криминальную «семью» Константин Савопуло, известный под кличкой Костя Грек, лидер ОПГ «Греки». Алиев стал у него бригадиром боевой группировки ликвидаторов. Она и совершала налеты на «башмаковские» бары.

После убийства Кости Грека в ОПГ произошел раскол. Алиев не захотел делить власть с наследником бывшего главаря Ваней Греком и создал из своих боевиков новую банду. Средний возраст ее членов составлял 18 лет. В нее входили известные спортсмены, участники международных соревнований Ганиев и Аблаев, оба мастера спорта по кикбоксингу.

Нападение на бар «Мираж» стало одним из актов войны Грека-младшего и Алиева. Троих основных подсудимых по этому делу приговорили к пожизненному заключению, остальных — к меньшим, но тоже существенным срокам.

Но в процессе тщательной проверки всех фактов следователям стало ясно, что между делом «Миража» и убийством Николая Зверева нет прямой связи...

«На выборах 1995 года в крымские местные советы попали 44 участника и лидера преступных группировок»

— За час до гибели Николай Зверев сообщил своему заместителю о полученных им оперативных данных. Из них следовало, что в одном из домов на улице Кечкеметской обнаружена явка ОПГ «Сейлем». Совпадение адресов насторожило?

— Еще бы! Зверев знал, что из Керчи приехали несколько братков, которые готовили нападение на конкурирующую группировку — «Башмаки».

— Это ведь были две самые крупные группировки на полуострове?

— Достаточно сказать, что, по некоторым данным, «Сейлем» насчитывал 1200 боевиков. Междоусобица «Башмаков» и «Сейлема» была битвой криминальных титанов прежде всего за передел банковской сферы, рынок недвижимости и ценных бумаг, влияние на органы власти. По данным милиции, на выборах 1995 года в местные советы попали 44 участника и лидера организованных преступных группировок. Они не только употребляли власть в корыстных целях, но и пользовались депутатской неприкосновенностью. Конкуренты уничтожались десятками. В этой войне побеждал «Сейлем».

— И что сделали с явкой «Сейлема»?

— На следующий же день там был произведен обыск. Задержали известного керченского авторитета Феку (настоящая фамилия Лепейко), которого патронировал «Сейлем». А у самого Феки в Керчи под контролем находились рынки, операции с металлоломом, туристический и топливный бизнес.

— О Феке ходили ужасные рассказы: будто он сам и его люди, переодевшись в форму «Беркута», похищали неугодных, вывозили в открытое море, пытали, затем топили.

— Да, бандит отличался особой жестокостью. Тем не менее Фека оказался непричастен к убийству Николая Зверева, и его отпустили.

Спустя 16 дней нашли труп Андрея Заболотного, одного из лидеров «Сейлема» по кличке Зяблик, по совместительству депутата Симферопольского горсовета. На следующий день обнаружили Феку — его застрелили из пистолета. Могло сложиться впечатление, что кто-то убирает тех, кто так или иначе причастен к убийству Зверева. Однако это впечатление не выдержало проверки. Оказалось, что Феку убрали конкуренты, а Зяблика — свои, за «крысятничество».

— Известно, что Николай Зверев участвовал в поиске убийц 13-летней дочери криминального авторитета Алика Дзюбы. Эту версию, наверное, тоже проверяли?

— Да, это произошло в январе 95-го. Алик Дзюба вернулся в Украину из Германии, где скрывался вместе с семьей от преследования «Башмаков», которые намерены были отомстить ему за заказное убийство их лидера Виктора Башмакова. Несколько месяцев Алик кантовался за границей, а потом решил, что время залечило башмаковские раны и опасаться нечего. Но стоило ему в сопровождении телохранителей, жены и двоих детей спуститься с трапа самолета в аэропорту Борисполь, как двое неизвестных в форме летчиков и масках открыли по ним стрельбу. Дзюба и телохранители были захвачены врасплох и, раненые, не смогли защитить девочку.

Через неделю после расстрела в аэропорту в крымской лесопосадке нашли тело старшего сына Дзюбы, а летом на Горбатом мосту Симферополя расстреляли его жену. После этого Алик покончил с собой.

Благодаря усилиям, в том числе Николая Зверева, «бориспольских» киллеров нашли и отдали под суд. Следователи, которые занимались розыском убийц полковника, не исключали, что он также мог напасть на след убийц жены и сына Дзюбы. Но и эта тропинка не привела к цели.

«Сутенеры отомстили директору «табачки» за то, что он выбросил проститутку в окно»

— Не так давно в крымской прессе была выдвинута новая версия гибели полковника. Она связана с убийством директора Симферопольской табачной фабрики...

— Николай Зверев вел и это расследование. Директор симферопольской «табачки» владел и собственной фирмой, благодаря которой построил схему, куда включил и Феодосийскую табачную фабрику. Оборот предприятия исчислялся сотнями миллионов сигарет, а в самые урожайные для табачного бизнеса времена даже миллиардами.

В хитросплетениях этой схемы заводское незаметно перетекало в частное. Курильщики «Ватры» и «Примы», конечно, и не догадывались, что фирму-посредника контролировала ОПГ «Сейлем», а непосредственно производство сигарет — ОПГ «Башмаки». Конечно, они рвали дело на части. Когда враждующие группировки стали вести войну за полное вытеснение конкурентов с табачной площадки и взяли директора за горло, он бросился за помощью к правоохранителям.

— Но и третья «крыша» не спасла.

— Очевидно, участь директора была предрешена. В ходе расследования выяснилось, что человек, которого директор «табачки» сделал управляющим своей фирмой, уничтожил всю важную документацию еще до убийства своего шефа, после чего исчез в неизвестном направлении. Это наводит на мысль о спланированности убийства.

Несмотря на отсутствие важной документации и главного свидетеля, Звереву все-таки удалось установить незаконную схему, которая действовала на «табачке». Оказалось, что она закупала сырье не только в Крыму, где в то время его было в избытке, но и в Узбекистане. Впоследствии на «табачке» обнаружили арсенал оружия, которое «башмаки» завозили из Узбекистана под прикрытием партий табака. Так же доставляли и наркотики.

— Николай Зверев погиб спустя три месяца после убийства директора симферопольской «табачки». Так, может, в новой версии, связывающей оба убийства, есть рациональное зерно?

— Я так не думаю, хотя допускаю, что можно искать связи. Тем более на фоне бандитских притязаний на табачную собственность, бегства управляющего фирмой, оружия и наркотиков теперь не очень убедительно выглядит бытовая версия, принятая за основу убийства директора.

— Как бытовая?

— Дело в том, что об этом человеке ходила слава непорядочного ловеласа. Однажды вечером он якобы вызвал к себе девиц легкого поведения и одну из них почему-то выкинул в окно. Инцидент закончился травмой позвоночника потерпевшей, поэтому убийство директора «табачки» объяснили местью сутенеров.

Но что бы там ни было, я уверен, что дело Николая Зверева напрямую не связано с «табачной» версией.

— Итак, осталась версия, которую довели до суда. Как удалось на нее выйти?

— Один из участников покушения проболтался товарищу о некоторых деталях преступления, но, как говорится, и у стен есть уши. Информация попала к начальнику отдела внутренней безопасности Николаю Вдовенко и следователям Владимиру Обидченко и Александру Чевыреву, и они начали ее раскручивать с помощью агентуры и службы наружного наблюдения.

Вышли на Владимира Башкевича по кличке Вова-десантник. Он сознался, что участвовал в нападении на Зверева, но сделал это из страха за семью. Дело в том, что за месяц до этого Владимир попал под горячую руку одному из симферопольских бандитов Виталию Агранову.

По заданию руководителя одной из могущественных в Крыму фирм Агранов устроил разборку с шефом Башкевича. Агранов разбил тому голову, а когда Владимир попытался вступиться, был избит и с черепно-мозговой травмой слег на больничную койку. Агранов пообещал Башкевичу забыть его «вину», если он поможет «проучить мента».

Следующим был 18-летний Роман Татариди. Он поступил в вуз и решил выйти из бандитской группировки Агранова, но не заплатил отходных. Агранов и Роману сказал, что простит долг, если он поможет в последний раз.

Татариди втянул в «дело» своего однокурсника Андрея Кононенко, который был на год моложе его. Так что Роману пришлось отвечать еще и за вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность.

Последний из четверки исполнителей убийства Николая Зверева — Давид Овсепян, который, как выяснилось, был тесно связан с бандитами, напавшими на бар «Мираж». Это навело следователей на мысль о связи этих двух преступлений, но, как я уже говорил, в ходе проверки эта версия отпала.

— А что за история с бомбой, которую нашли под кабинетом Зверева?

— Ее обнаружили в феврале 1997 года. Когда следователи стали нащупывать окончательную версию убийства полковника, на улице под окнами его опустевшего кабинета кто-то заложил взрывное устройство с часовым механизмом. Вызвали взрывотехников, бомбу обезвредили...

Очевидно, попытка теракта была намеком на дело Зверева, иначе бомбу подложили бы под любой другой кабинет. Тогда у следователей сложилось мнение, что кто-то пытается отвлечь их внимание, сбить с версии, на которую они вышли. Как раз в эти дни двое киллеров и их пособники начали давать показания, в которых звучало имя организатора — Виталия Агранова.

— Какие у Виталия Агранова были мотивы покушения?

— На момент убийства полковника Зверева Виталию Агранову исполнилось 33 года. С виду все как у людей: высшее образование, женат, двое детей. Но он был плотью от плоти преступной среды. Делом его отца, Аркадия Агранова, ранее судимого, занимался Николай Зверев. Во время обыска в офисе автоучкомбината, который тот возглавлял, нашли потайную комнату с целым арсеналом оружия. Но Агранова-старшего хватил инфаркт, и его дело прекратили по амнистии.

Агранов-младший превзошел отца. Обладал еще более дерзким и жестоким нравом. В юности был судим за убийство, хотя отсидел недолго — суд решил, что он действовал в целях самообороны.

Официально Виталий занимал какую-то должность на предприятии «Фирма», был тесно связан, как и отец, с могущественной в Крыму корпорацией «Империя». Фактически Агранов-младший исполнял обязанности, говоря на языке бандитов, бригадного командира. Он занимался заказным выбиванием долгов — весьма высокооплачиваемой услугой.

Возможно, кроме фактов, непосредственно связанных с Аграновыми, Зверев нащупал еще какие-то нити более широкой преступной сети.

«Даже самые отпетые бандиты уважали полковника Зверева»

— Хотя убийства милиционеров случаются, но в основном в пылу перестрелки, драки, погони. Умышленное убийство полковника, начальника шестого отдела, — вещь из ряда вон выходящая. Даже самые отпетые бандиты редко идут на такие тяжкие преступления.

— Добавлю: даже самые отпетые бандиты уважали полковника Зверева. Однажды мне пришлось разговаривать с братком из банды «Башмаки» — он сказал: «За смерть Николая Ивановича я бы рассчитался».

Думаю, что нанятые Аграновым люди испытывали перед этим великаном какой-то нечеловеческий страх. Кроме того, они утверждали, что не знали, о ком конкретно шла речь, — у них не было личных мотивов для мести Звереву. Утверждали, что убили, а не «проучили» потому, что перестарались, не рассчитали силы...

— Во время судебного заседания все обвиняемые отрицали свою причастность к убийству полковника Зверева, ссылаясь на то, что на них оказывали физическое и моральное воздействие. У сидевших в зале заседания людей это породило сомнения в истинности и законности, как говорят юристы, добытых следствием доказательств.

— Правдивые показания исполнители давали как раз во время предварительного следствия. Тогда они испугались, что им придется отвечать не только за исполнение, но и за организацию убийства, а это существенно ужесточит наказание. Поэтому и «сдали» Агранова.

— Агранов полностью отрицал свою причастность.

— Верно, он был наиболее последователен, с первой до последней минуты не признавал себя виновным, твердил одно — его «оговаривают». Очевидно, таков был приказ, потому что следующим звеном цепочки мог стать сам босс-заказчик.

На видеозаписях рабочих материалов следствия видно, что Башкевич и Татариди дают показания свободно, без какого бы то ни было давления, в присутствии понятых. Башкевич уверял, что если бы отказался выполнить задание, через месяц, наверное, протянул бы ноги. На очной ставке Татариди рассказывал, что ему поручили побить сотрудника милиции...


Из досье «Бульвара Гордона».

Видеозапись следственного эксперимента на месте преступления с участием Владимира Башкевича 13 февраля 1997 года:

Следователь: — Поясните, куда вы нас привезли.

Башкевич: — Это место, где мы находились с Татариди (указывает на дорожку, идущую вдоль ряда кустов). Татариди поставил меня туда, сказал: «Сиди, если человек пройдет, то не выбегай, я тебе подам знак». Сам же он находился немножко дальше. Татариди выскочил из кустов, побежал к нему. Когда я выбежал, он уже его бил. Я быстрым шагом (бежать не мог), машинально бил по спине... (показывает, как бил лежащего предметом, похожим на палку, впоследствии выяснилось, что это были металлические прутья). Когда я увидел кровь, то говорю: «Ромка, хорош, а то убьешь». Он говорит: «Я знаю, что делаю».


— А что в момент преступления делали еще двое подозреваемых — Кононенко и Овсепян?

— Кононенко был нанят в качестве водителя и ожидал киллеров в машине, Овсепян, знавший Зверева в лицо, был «сигнальщиком». Когда Николай Иванович вышел из ворот автостоянки, Овсепян подал киллерам условный знак...

— Да, видеозаписи выглядят убедительно.

— Но вы правы, на умышленное убийство милиционера такого высокого ранга мог решиться только тот, кто на 100 процентов уверен в своей безнаказанности. Вот почему многие убеждены: хотя у Агранова были личные мотивы для убийства Зверева, заведшего дело на отца и неоднократно вызывавшего сына в свой кабинет, за этими бандитами не столь уж высокого ранга в криминальной иерархии обязательно должна была стоять очень важная персона, до которой следователям не удалось тогда дотянуться...

— Судя по четко разработанному сценарию убийства за Зверевым велась слежка. Был известен его адрес, автостоянка, куда он ставил на ночь свои «жигули», тропинка, по которой пешком ходил к дому, время его возвращения с работы. Может быть, кто-то из «своих» подал знак, когда полковник закрыл за собой дверь кабинета? Удивляет также история с вызовом пожарной команды на место преступления в ночь после убийства. Кто-то из высокого милицейского руководства приказал пожарным дочиста отмыть дорожку, где был убит Зверев, так что наутро следователи не обнаружили никаких следов...

— В связи с этим одно из подразделений УБОПа даже отстранили от расследования, но подозрения не подтвердились...

«В нашем деле знать, а тем более догадываться — слишком мало»

— Что милиция не смогла дотянуться до главного заказчика, одним из первых публично заявил тогдашний начальник крымского УБОПа Николай Агеев. О высоких покровителях преступников говорил и заместитель министра генерал Михаил Корниенко. По его словам, за развал дела следователям вначале предлагали 100 тысяч долларов, затем ставку повышали, и в конце концов она выросла до полумиллиона. Небедный, видимо, «заказчик»...

— Предпринимались попытки не только подкупа, но и давления. Владимир Обидченко, следователь по особо важным делам Прокуратуры Крыма, рассказал мне, что от расследования его постоянно отвлекали депутатские запросы на имя тогдашнего прокурора АРК Владимира Шубы (в том числе и от депутатов Верховной Рады Украины).

Я точно знаю, что один из могущественных людей в Крыму, да и в Киеве (возможно, он и теперь обладает связями и покровителями), лично обивал пороги милицейских кабинетов и требовал прекратить дело в отношении его подопечных.

Похоже, что Виталий Агранов был в курсе того, какие силы брошены ему на подмогу, поэтому и вел себя соответственно — все отрицал. Он был уверен, что уголовное дело будет развалено и прекращено. А дальше, вероятно, сработало «тюремное радио»: всей четверке участников убийства Зверева было приказано «уйти в несознанку». Но суд счел, что их прежние показания заслуживают большего доверия. Тем более что нашлись свидетели, которые изобличали неправдивые показания по разным эпизодам дела.

— Виталию Агранову выпал самый большой срок отсидки — 15 лет. В прошлом году ему исполнилось 45 лет, и, отсидев две трети срока, он мог ходатайствовать об освобождении «за примерное поведение». Но вот странность: в лагере Агранов повесился! По крайней мере, такое сообщение проникло в прессу. Вы верите, что как раз накануне обретения свободы он мог нарушить первую заповедь зека: «Сегодня умри ты, а я — завтра»? Может, ему помогли обрести вечную свободу? Ведь только он знал истинного заказчика убийства Зверева.

— Это верно, матерые преступники крайне редко кончают жизнь самоубийством. По моей просьбе коллеги навели справки в ИТК Винницкой области, где находился Агранов, при каких обстоятельствах он умер. Получили ответ, что смерть наступила в результате сердечного приступа.

— По странному, может быть, стечению обстоятельств спустя несколько месяцев после смерти Виталия Агранова произошел несчастный случай с прокурором Днепропетровской области Владимиром Шубой. С тем самым, который ранее был прокурором Крымской АР и под чьим личным контролем проводилось расследование убийства Николая Зверева. Сообщалось, что Владимир Шуба неосторожно выстрелил в себя в тире стрелкового комплекса «Беркут».

— Знаю, что многим такая «случайность» кажется неправдоподобной, но ничего больше по этому поводу сказать не могу.

— Итак, концы в воду? Дело закрыто. Почему вы решили напомнить о нем?

— Решение суда не принято подвергать сомнению, но все мы, лично знавшие Николая Ивановича Зверева, на его могиле поклялись выявить и предать суду того, кто стоял за его убийством.

Это важно не только как дань памяти одному из лучших людей, когда-либо служивших в милиции. В те годы его убийство ознаменовало новый виток крымской криминальной войны. Организованная преступность словно сорвалась с цепи: один за другим от рук бандитов погибали известные предприниматели, чиновники, политики...

У зла есть свойство пускать глубокие корни. Пока они не подрублены, никто не может быть уверен в завтрашнем дне. Зло должно быть наказано, пусть и с отсрочкой во времени.

— Борис Васильевич, такое впечатление, что вы знаете или догадываетесь об имени истинного заказчика убийства полковника Зверева...

— И не только я... Но в нашем деле знать, а тем более догадываться — слишком мало, надо найти неопровержимые доказательства. Чтобы возобновить расследование убийства Николая Зверева, необходим толчок. Вот почему я призываю только к одному: чтобы те, кто помнит нашего неподкупного Хмурого, выполнил свою клятву...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter