Ведущий "Телефортуны" поэт-песенник Петр МАГА: "Семь месяцев я жил в офисе Павла Зиброва. Рано утром снимал с батареи трусы и носки"

Это интервью задумывалось как подборка веселых хохм из жизни известного украинского поэта-песенника, а также актера, телеведущего, режиссера, футболиста Петра Маги. Увы, получился не смех, а вопль души 35-летнего, но уже утомленного жизненным беспределом человека.

"ВМЕСТО ОКОННОГО СТЕКЛА МЫ НАТЯНУЛИ ПРОСТЫНЮ, И НАШ ГРУДНОЙ РЕБЕНОК СПАЛ В ЗИМНЕМ КОМБИНЕЗОНЕ"

- В свое время меня зацепили слова Виталия Коротича, который сказал: "Многие украинские поэты всю жизнь работают на то, чтобы попасть в Киев, а после, уютно обосновавшись в столице, начинают резко ностальгировать по своей малой родине". Так и есть. К примеру, я, став киевлянином, в душе остаюсь селюком из малюсенькой закарпатской деревушки, пусть и добившимся своей цели. До сих пор каждая веточка вербы напоминает мне о доме. Людям, выросшим на асфальте, этого не понять.

А попробуйте-ка, живя в Черновцах, Ужгороде, Ивано-Франковске и будучи человеком творческим, выбиться в люди! Когда я работал в Черновицком театре имени Ольги Кобылянской, писал песни не хуже сегодняшних. Но любая попытка показать их киевским исполнителям была обречена на провал.

- Отшивали?

- Постоянно. Глядели снисходительно, как на местного умалишенного: дескать, ты, парень, завязывай. Во-первых, это не твое, во-вторых, таким, как ты, Киев не одолеть. Проглотит и не заметит.

Своего крестного отца в искусстве Павла Зиброва я в прямом смысле взял измором. Не представляя всех грядущих последствий, Павел Николаевич оставил мне по доброте душевной номер домашнего телефона, и я начал настойчиво, минимум пять раз в день, ему наяривать. Уверен, попадись тогда Паше под руку, точно бы прибил. Но все это было после. А вначале у меня, выпускника актерского факультета Киевского театрального (курс Валентины Зимней), случилась в городе Черновцы непростая жизненная эпопея.

- Обычно, после окончания Киевского театрального провинциалы правдами и неправдами норовили зацепиться в столице - вымаливали свободные дипломы, жили в жутких условиях, унижались, обивали пороги. Вас миновал этот массовый психоз?

- Так и я ведь не сразу в Черновцы уехал. Работал в Театре на Левом берегу, затем в Театре на Подоле. Потом у нас с женой Таней (она моя однокурсница) родилась дочка. В Киеве с жильем было туго, а в Черновцах дали квартиру.

- Вот и отлично! Другой был бы счастлив на вашем месте. Чего вам не хватало?

- Вроде бы всего хватало. Только квартира эта освободилась в связи со смертью хозяина. Пока горсовет решал, кому выделить освободившиеся метры, бомжи вынесли газовую плиту, разобрали застекленную лоджию, скрутили краны и смесители, заменив их деревянными пробками. Кстати, когда мы уже поставили двери, к нам по вечерам еще долго ломились непонятные люди: "Кто вы такие? Мы сюда ночевать пришли, выметайтесь!". А поскольку мы вместо выбитого оконного стекла натянули простыню, стены покрылись слоем инея. Грудной ребенок спал в зимнем комбинезоне. По ночам я промышлял тем, что воровал на тарном заводе доски и "стеклил" лоджию.

- Да вы, оказывается, народный умелец!

- В закарпатских деревнях любой мужик умеет управляться с деревом. Большинство мужчин, пользуясь близостью границы, нарушают кордон, чтобы заработать долларов 15. Но дома эти гроши быстро пропиваются, и заробитчане вновь отправляются в путь. Население на глазах спивается - видеть это страшно и стыдно. Мало кто в силах заняться нормальным делом. Но я отвлекся от темы.

Главное для творческого человека - поймать свою золотую рыбку. И побольше...

Со временем жизнь в Черновцах стала налаживаться. У меня появилась вторая работа - я начал тренировать команду КВН и, слава Богу, смог завязать с торговлей красной рыбой, которую брал под реализацию. Кстати, несмотря на все сложности, мы много играли в театре и были безумно счастливы. Наверное, потому что были молоды, здоровы, преисполнены радужных надежд и верили, что лучшие годы впереди.

А потом актерам прекратили платить. От безысходности мы колесили по ближайшим селам - там хотя бы кормили и с собой давали немножко гречки. Однажды к нам в автобус заволокли только что заколотую еще теплую свинью. Молодая актриса ахнула и потеряла сознание. Председатель колхоза брезгливо сморщился: "Ой-ой, посмотрите на них - сами голодранцы и какие нежные!".

Выдерживать изо дня в день унижения, голод становилось все мучительнее. От безысходности актеры один за другим начали умирать. Есть традиция - обвязывать рушником руку тому, кто несет гроб. У меня дома собралось столько вышитых полотенец, что ими реально застелить всю сцену Театра имени Ольги Кобылянской.

- Вы ушли из театра, потому что публики не было, в помещении стоял холод, зарплату не платили, а у актеров живот сводило от голода и все мысли об одном: как выжить?

- Я потому ушел, что на театр навалилось безразличие. Дабы угодить одной-единственной актрисе, нам попытались навязать нового режиссера. Из 114 человек 106 восстали против. Я, как самый активный, на собрании прямо спросил у него: "И вы не боитесь идти в театр, где вас элементарно не хотят?". Он ответил с циничной улыбкой: "Нет, потому что прекрасно знаю актерскую братию. И я в курсе, как уже завтра вы себя поведете". Этот человек оказался прав. На следующий день в его кабинет выстроилась очередь из желающих поцеловать "царственные низа". Тогда я окончательно понял: "Это конец".

Последней каплей стала смерть моего близкого друга - замечательного актера Эдуарда Цисельского. Режиссеры из Киева специально приезжали посмотреть его работы.

- И я немало о нем слышала. А что случилось, ведь Эдик был совсем молодым?

- Сердце и проблемы с аллергией. К тому же незадолго до кончины он с женой похоронил маленького сына, а это такой рубец на сердце... Словом, тогда я впервые всерьез подумал о Киеве, о Паше Зиброве. По большому счету, ехал в никуда, но Павел Николаевич, низкий ему поклон, меня, гостя нежданного, приютил. Семь месяцев я ночевал в его офисе. Рано утром снимал с батареи трусы и носки, подушку и одеяло прятал в шкаф.

- Где кушали? Неужто Павел Николаевич самолично бутерброды приносил?

- Ну, до этого не доходило. (Хохочет). Через дорогу находилось кафе с подходящим названием "На дне". Там можно было борщика хлебнуть и колбаски нарезать - все нормально. Что интересно, в подвальном помещении офиса в это время жил замечательный композитор, музыкант и аранжировщик Олег Шак. Его прозвали "подвальным", а меня - "чердачным". Такое соседство стало знатным стимулом для работы - вместе мы написали огромное количество песен, так что через семь месяцев я уже смог приобрести в Киеве небольшую квартиру и перевезти семью.

- Я так понимаю, что песни у вас в основном покупал Павел Зибров?

- Да. А еще он водил меня за руку по тусовкам и представлял: "Знакомьтесь: это Петя Мага. Так, как он вам напишет, не напишет никто".

Начал я работать для Иры Сказиной, Иры Билык, Иво Бобула, Лилии Сандулесы. Помогал Павлу Николаевичу в постановках его сольных концертов. Вскоре, как водится, начались интриги. Для начала меня кинул композитор Игорь Корнилевич. Он попросил написать несколько песен для Ларисы Долиной. Я все сделал, но Игорь лишь руками развел: мол, певице ни один текст не подошел. О том, что Долина замечательно исполняет все мои вещи, узнал только через два года. Как и о том, что российский ВААП давно разыскивает Магу, дабы перечислить деньги за авторские права.

"ПРО МЕНЯ ГОВОРИЛИ, ЧТО Я СКРЫТЫЙ АЛКОГОЛИК"

- Так в чем, собственно, "кидок"?

- В том, что ни копейки гонорара я так и не получил. А тем временем Зиброву начали нашептывать обо мне всякие гадости. Дескать, Мага - скрытый алкоголик. Хотя видит Бог - за весь прошлый год я от силы 300 граммов водки выпил, поскольку человек непьющий, к тому же постоянно за рулем. Светлане и Виталику Билоножко внушали: дескать, я на всех углах поливаю их грязью, ну и так далее. Вскоре выяснилось, что черные слухи обо мне распускает один человек - заслуженный артист, юморист.

- Где вы ему дорогу перешли?

- Когда от Зиброва ушел его постоянный ведущий Валерий Астахов, мой недоброжелатель метил на это место. А получилось так, что у Паши начал работать я. Никого не подсиживая, не интригуя, пришел на освободившееся место - и все дела. Возможно, я действительно не лишен недостатков, но все равно есть у меня одно хорошее качество, которое компенсирует любой негатив, - человек я добрый и зла никому не желаю. Не говоря о том, что мое сотрудничество с Павлом Зибровым - это не просто работа, это дружба, это жизнь. Я за нее, если будет нужно, медведю лапу сломаю.

- Что вас как поэта-песенника сегодня не устраивает в шоу-бизнесе?

- Меня бесит то, что артисты начали сами для себя тексты писать. Вот и звучит изо всех дыр один и тот же до слез знакомый словесный набор: "Єдина, дiвчина, Україна, скотина...". Зритель уже даже плеваться устал, все больше каналами клацает. Вот Паша Зибров трезво оценивает свои силы. "Я, - говорит, - не пишу стихов, потому что не умею. Могу, конечно, придумать рифму: "Зайчик-стаканчик", ну и кому это нужно?". Он прав - каждый должен заниматься своим делом.

Не в деньгах дело! Если вы дорожите своим реноме, закажите хорошую песню - она же вас потом кормить будет.

"ЛУЧШАЯ МУЗА ДЛЯ МЕНЯ - ПРЕДОПЛАТА"

- Заказывая песню, исполнитель торгуется, просит сбросить цену, намекает, что неплохо бы шлягер ему подарить?

- Понимаете, они как дети. Спела, к примеру, София Ротару: "Одна калина за вiкном" - остальным тут же стало завидно. Просят создать точь-в-точь такой же хит. Зачем, спрашивается? Ну будет у нас две "Калины", шесть... А дальше что? Зато когда приносят хорошую музыку, я тут же сажусь и пишу на нее стихи. Они недоумевают: "А как же твоя Муза?". Объясняю, что лучшая Муза - это предоплата. Получаешь гонорар и призываешь ее, родимую, к сотрудничеству. Хотя есть у Музы и родной брат, цейтнот называется.

Но я не только стихи пишу. В течение нескольких лет работал с публикой на футбольных матчах. Когда ты несколькими фразами можешь заставить стадион затихнуть или, напротив, эмоционально взорваться, когда многотысячная толпа по мановению твоей руки скандирует что есть мочи - это фантастика, высший пилотаж!

"Я не лишен недостатков, но у меня есть одно качество, компенсирующее весь негатив, - я человек добрый и зла никому не желаю"

Кстати, как режиссер, автор сценария и ведущий я сделал самое дорогое представление в истории украинского шоу-бизнеса - открытие новой взлетно-посадочной полосы в аэропорту Борисполь. Главными действующими лицами в нем были не актеры - самолеты "Мрiя" и "Руслан". Рядом с этими махинами "Боинги" напоминали "кукурузники".

Внутри "Мрiї" накрыли фуршетные столы. Народу собралось столько, сколько не в каждом ресторане бы поместилось - гостей толком даже видно не было. Поскольку планировалось показать фигуры высшего пилотажа, каждые 30 минут приносили метеосводку. И вот кульминация шоу - прыжок известной украинской парашютистки. Она должна была, держа в руках государственный флаг, приземлиться рядом с президентом на малюсенькую площадку. Красиво! Но в тот день поднялся сильный ветер, который даже многотонную "Мрiю" сносил с курса на 60 метров, что тут скажешь о хрупкой спортсменке? В результате девушку выбросили с самолета... в нескольких километрах от Борисполя, но на точность прыжка это ничуть не повлияло.

- Похоже, сегодня вы человек не бедный?

- Выходит, что так. Но меня до сих пор мучает ностальгия по театральным подмосткам. Порой получаю приглашения поработать в разных киевских театрах... Да только зарплата артиста - крохи, я же приучил свою семью к нормальному существованию. У нас благоустроенная квартира, машина, скоро по соседству с Павлом Зибровым будет дача, зимой мы можем позволить себе свежие фрукты, а вот уверенности в будущем, чувства защищенности нет. Весь наш капитал - это моя голова, вернее, мозги. Упади завтра кирпич - не знаю, что с семьей будет.

- Помимо мозгов, у вас еще и колоссальная работоспособность. Насколько я знаю, вы бессменный ведущий "Телефортуны" на УТ-1.

- Да, это одна из самых светлых страниц моей жизни. Скоро в эфир выйдет 300-я передача. Никогда не забуду тяжелобольную женщину, которая приехала в студию на костылях. Во время игры она не расставалась с фигуркой Божьей матери. И представляете, именно эта участница вытянула джек-пот на сумму... 1 055 000 гривен. Тут такое началось - словами не передать. Она и плакала, и стонала, и целовала иконку: "Люди добрые, я теперь наконец смогу вылечиться!". В зале все рыдали.

- Вас, как человека творческого, не может не волновать состояние украинского телевидения, кинематографа...

- Да, это замкнутый круг. Включите любой украинский канал - каждую минуту поют бесконечные жасмины, агутины, киркоровы... Я недавно подсчитал: эпохальное произведение "Муси-пуси" за один день - на шару! - прозвучало в радиоэфире 60 раз. Если публике постоянно вдалбливать в голову такие "шедевры", она, хочешь не хочешь, запомнит, подпоет. А если украинский исполнитель мечтает засветиться на популярном телеканале, он должен за один эфир выложить из кармана до тысячи долларов. Нет таких денег? Значит, не стать ему популярным. Только государственные законы, защищающие эстраду, могут разрубить этот гордиев узел.

Я сам плыву по течению, живу по отработанной схеме. Есть "Телефортуна", есть Павел Зибров, поэзия, режиссура... Но написал я книгу стихов, а она никому на фиг не нужна. Кто читать будет?

Слушаю радио "Ностальжи", потому что иногда на его волне выходит Юрий Рыбчинский со своими стихотворными программами. Все! А ведь какие раньше были поэтические вечера... Мой самый большой гонорар - слезы на глазах у народных артистов Богдана Бенюка и Анатолия Хостикоева, когда я читал им свою поэму "Три подиви". Этого не купишь ни за какие деньги. Мне тогда даже из Канады звонили, просили разрешения напечатать отрывки. А в издательстве на все один ответ: приноси деньги - напечатаем. Затем выкупи весь тираж и носись с ним, как дурень.

- И все-таки вам грех жаловаться. На свое 30-летие во дворце "Украина" творческий вечер закатили!

- Да. В нем приняли участие все звезды, которые исполняют мои песни. Но Паша Зибров потом рассказывал, что у него дома телефон добела раскалился - звонили все великие, недосягаемые поэты и в один голос возмущались: "Что этот шмаркач себе позволяет?!".

Что греха таить, у нас процветает целая армия поэтов, чье творчество заключается в нескольких дебильных строках: "мама чекає бiля хати", "нiч на дворi" и "мати нiколи не зрадить". Даже пребывая в разных фракциях, они водят друг с другом дружбу и отлично решают свои собственные вопросы. При этом общаются на дивном сленге: "дружбан", "деребанить"... А особой популярностью пользуется фраза: "Давай его нагнем, хлопнем, грохнем".

Недавно я принимал участие в программе Савика Шустера "Третий тайм". Обсуждали злободневный вопрос "Почему у нас так мало лидеров?". Я рассказал, как получил море удовольствия от прогулки по Берлину в компании семикратного чемпиона Союза, абсолютного рекордсмена, обладателя Суперкубка Владимира Федоровича Мунтяна. Знаете, о чем мы беседовали? О театре.

Владимир Федорович пересмотрел в БДТ абсолютно все спектакли, лично знаком со многими великими актерами, он наизусть цитировал фразы из культовых постановок Георгия Товстоногова. Дело в том, что Валерий Васильевич Лобановский в добровольно-принудительном порядке регулярно водил всю команду на спектакли. Он понимал: футболист должен быть развит всесторонне. А сегодня сколько игроков киевского "Динамо" посещают театры? Ну не может человек быть пустым!

- А может, его наполняет хорошее кино?

- Если бы! Я уважаю Виктора Пинчука. Он много сделал для национальной культуры. Но когда он стал сопродюсером... Стивена Спилберга, я очень удивился. Зачем? Мне, наивному, кажется, что эта помощь Спилбергу вовсе необязательна. А вот родной культуре... Посмотрите, куда она скатилась!

Вроде бы неплохая задумка была у сериала "Роксолана". Но бюджет нищенский, все снималось на скорую руку. Вышла сплошная порнография. Смешно и больно смотреть на рабов-невольников, которых плетьми куда-то гонят, а они все как на подбор в чистеньких да беленьких сорочках! Ежу понятно, что минут пять назад тетя-гримерша выдала массовке свеженькие костюмчики и наказала строго-настрого: "Не дай Бог замажешь! Оштрафую". А ведь снималась сцена, в которой люди должны быть окровавленными, избитыми, вывалянными в пыли. Группа даже на гриме вынуждена была экономить...

У нас точь-в-точь по Жванецкому: "Есть свет в конце тоннеля. Но тоннель, сука, не кончается". Очень хочется, чтобы было иначе. Чтобы певцы не давились за копейку, не выставляли себя на посмешище, а заказывали тексты у профессионалов. Чтобы украинские актеры имели возможность переиграть москвичей так, как это сделал гениальный Богдан Ступка в фильме "Свои". Это ужасно, что Театр Леси Украинки потерял Аду Николаевну Роговцеву. Да ее, собственно, уже вся Украина потеряла - актриса все чаще работает в Москве. Остальные попросту не имеют хода ни в кино, ни в телепроекты, ни на эстраду - ни-ку-да. Если наш беспредел не остановить, то финал жуткой пьесы известен. Великий драматург обозначил его одной фразой: "Дальше - тишина".

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter