Рабы привычки

Виталий КОРОТИЧ. «Бульвар Гордона» 10 Октября, 2008 00:00

Первая обязанность сваливается на человека сразу же после рождения. Его хлопают по попке, и новорожденный должен пискнуть в ответ. Тех, кто игнорирует эту обязанность, хлопают еще раз. И так всю жизнь: или делаешь что положено, или тебя взыскательно хлещут по разным местам.

В школе надо было вставать с места, приветствуя учителя. Позже, во взрослые годы, мне внушили, что полагается вставать, разговаривая со стоящей дамой. Но оказалось, что это правило нуждается в уточнениях; когда больше 40 лет назад я работал главным редактором киевского журнала «Ранок», корректор испугалась, увидев, что я встал навстречу ей. Начальству (она мне объяснила) так поступать не следует. Позже я убедился в корректорской правоте: многие наши начальники мужского пола и сегодня разговаривают с женщинами сидя (если, конечно, их собеседница не американский госсекретарь).

Правила жизненных игр массовы, но порой не всеобщи. Помню, замечательный прозаик Виктор Некрасов отказался ехать из Киева на открытие волгоградского монумента Родине-матери, изображенной в виде гигантской женщины с саблей. Ему приводили совершенно неотразимый с точки зрения киевских мастеров слова аргумент: «Так треба», а он все равно говорил, что воевал в этих местах и не станет поклоняться такой ужасной фигуре. Некрасов был не прав. Памятник открыли и без него, а на открытие аналогичного киевского монумента его уже не позвали. Возмущенные украинские писатели сурово осудили коллегу, а вскоре и вытолкали его из страны в иностранный город Париж, где не было ни таких памятников, ни таких мастеров слова.

Чуть раньше, когда я еще учился в киевском мединституте, наш учебник о туберкулезе был сочинен нашим же профессором Рудневым. Там, прямо в предисловии, было сказано, что работы товарища Сталина по вопросам языкознания помогли ученым лучше понять, как исследовать и лечить туберкулез легких. Когда мы наивно спрашивали, что здесь имеется в виду, нам отвечали, что «время такое было». Сталин к тому времени уже помер, но время, как видно, продолжалось...

Некоторые обязательные правила различаются в разных странах. Мусульманки купаются в платьях и головных платках, а наши бесстыдницы — голышом. Во Франции надо снимать шляпу, войдя в лифт, а у нас можно и не здороваться. Украинский чиновник не должен ругать НАТО, а российский обязан. Кроме того, как говорят французы, «положение обязывает». Например, если ты за рулем, то воспринимаешь пешехода на «зебре», как помеху на жизненном пути, а тот же пешеход тебя воспринимает уже как угрозу своей жизни.

Есть правила, которые люди устанавливают сами для себя. Украинский поэт Андрей Малышко показал мне однажды блокнот, где были записаны даты рождения нескольких десятков людей. «Сделай себе такой же, — посоветовал Андрей Самойлович, — и поздравляй даже тех писателей, которых плохо знаешь, — хотя бы от десятка врагов избавишься в нашем гадюшнике...».

Все это примеры, не сращенные в систему, и признаюсь, заметки эти начинались не с них (у каждого из вас таких примеров не меньше). Дело в том, что, читая недавно статью американского социолога, я наткнулся на задевший меня тезис, что люди тянут за собой привычки, усвоенные в прежние времена (как расистские предрассудки части американцев). В постсоветских странах, мол, остался советский предрассудок: неуважение к власти, соединенное с убеждением, что с ней все равно ничего не поделаешь, она сама по себе, а мы отдельно. А между тем в демократическом обществе к власти следует относиться по-хозяйски, потряхивать ее, даже менять, если требуется. В независимой стране полезно обретать независимость от рабских привычек, коль таковые еще остались.