Первый премьер-министр независимой Украины Витольд ФОКИН: «В 1992 году, приехав из Москвы и заглянув ко мне в гости, Миша Жванецкий пожаловался: «Захотел расческу купить, а мне ее не продали — сказали, купон нужен»

Хотя обычно и врагу не желают жить в эпоху перемен, Витольду Фокину выпало быть и последним, и первым: в ноябре 1990-го он стал председателем Совета Министров УССР, а 24 августа 1991 года возглавил правительство новорожденной независимой Украины. В статье «Детройтского вестника», которая называлась «На кон выходит свежий премьер», эксперты из-за океана разглядели, что он «вступил в новые времена, крепко сидя на застойных конях и используя протекцию Щербицкого...». Многое ли успел Витольд Павлович за годы у рулевого колеса державы? Как заместитель председателя Госплана УССР был инициатором интенсивной газификации Украины, особенно малых городов и сел. Затем как председатель государственного экспертного совета, заручившись поддержкой Владимира Щербицкого, с помощью ученых и общественников добился, чтобы из директив XXVI съезда КПСС исключили проект строительства канала Днепр - Дунай, грозившего масштабной экологической катастрофой. Уже в период премьерства Фокина купоны, которые ругали все, кому не лень, буквально спасли Украину от разграбления, когда к нам хлынул поток бестоварных денег со всего доживавшего век Союза.

Без малого 20 лет Витольд Павлович работал в Донбассе (половину из них - под землей), более 30-ти занимал высокие государственно-политические должности и ни разу не терял набранной высоты. Приходилось слышать: мол, если бы Фокин не ушел с премьерского поста, мы наверняка избежали бы многих потрясений и жили бы в совершенно другой стране.

Цифра 80 не рифмуется с этим энергичным деятельным человеком. Сегодня Витольд Павлович вполне мог бы ходить с правнуком на рыбалку и смотреть сериалы. Но его дни заполнены другими занятиями: он возглавляет Международный фонд гуманитарных и экономических связей Украины с Российской Федерацией, много лет был во главе Луганского землячества в Киеве.

До сих пор Фокин не просто выходит на теннисный корт, но и побеждает молодых соперников. К спорту у экс-премьера отношение особое: более 10 лет был президентом Национальной федерации карате-до, а сейчас - ее почетный президент. Среди его друзей не только выдающиеся политики, ученые и деятели искусств, но и председатель Международной федерации традиционного карате Хидетака Нишияма (всемирно известного сэнсэя не стало в ноябре 2008 года).

Самым счастливым в своей жизни Витольд Павлович считает День Победы - 9 Мая 1945 года. Днем же со знаком минус стало 30 октября 1992 года - ровно 20 лет назад премьер-министр Витольд Фокин подал в отставку и, как формулируют политические обозреватели, его имя перешло со страниц газет в учебники истории.

«ВАЛЕРИЙ ПУСТОВОЙТЕНКО ПОТРЕБОВАЛ С МЕНЯ, ПРОИГРАВШЕГО, НЕ ЯЩИК КОНЬЯКА, А НОВЫЕ ТРОЛЛЕЙБУСЫ ДЛЯ ДНЕПРОПЕТРОВСКА»

- Витольд Павлович, те, кто из-за возраста не помнит вас в премьерском кресле, говорят: «Фокин? А, это тот, кто придумал разноцветные бумажки-купоны. Не все осознают, что тем самым вы не давали экономике уйти на дно, утянув за собою нас. Почему этого не понимал умница Гайдар, назвавший вас «врагом России»?

- Егор Тимурович, скорее, «заумница». Конечно, своей формулировкой он меня больно задел. Однако его слова многие рас­­ценили как комплимент украинскому премьеру.

- Но на родине на вас пытались налепить ярлыки «рука Москвы» и «агент Кремля»...

- Когда меня упрекали: дескать, я русский, - позвонила моя сестра и с плачем уговаривала: «Витя, восстанови свою национальность - мы ведь украинцы». Я объяснил, что всю жизнь в моем паспорте было записано «русский» (так определили при поступлении в вуз - по моей фамилии), и не вижу причины это менять в угоду дуракам. Хотя во мне нет ни капли русской крови: по маминой линии у нас в роду греки, по отцовской все мои деды и прадеды - казаки...

- ...причем не кубанские или донские, а самые что ни на есть запорожские, ведь вы родились не­подалеку от Гуляйполя.

- Наше родовое село - Жеребец Ореховского района Запорожской области. Кстати, как-то мы с Пустовойтенко (в то время он был председателем исполкома Днепропетровского горсовета, потом - премьер-министром) поспорили. Валерий Павлович доказывал, что я родился... в Днепропетровской области, а я - что мое село Новониколаевка находится в Запорожской. Тогда он нашел старую карту, показал, что Новониколаевка тогда относилась к Днепропетровщине, и потребовал с меня, проигравшего, заметьте, не ящик коньяка, а новые троллейбусы для Днепропетровска.

У Гайдара была личная причина неприязненно отозваться обо мне в своих воспоминаниях: его в моем присутствии оскорбил Ельцин, а такое человек не прощает.

«С Виктором Степановичем мы были знакомы давно, но почувствовали приязнь, когда я стал председателем Госплана УССР, а он министром газовой промышленности СССР»

После распада СССР остановились все поставки по кооперации, все взаиморасчеты, замерли денежные потоки. В Москве в Центробанке огромные комнаты были забиты платежками. Нужно было потратить не один месяц на то, чтобы их разобрать. Тогда я предложил: давайте для удобства будем считать, что Украина должна России 600 миллионов рублей, а Россия на эту сумму дает нам технический кредит (по-нынешнему, виртуальный). Тогда во взаиморасчетах мы выйдем на ноль, а по мере разбора завалов уточним цифры и внесем поправки уже по факту.

Господин Гайдар как премьер-министр (исполняющий обязанности. - Авт.) Российской Федерации с этим согласился, но Ельцин, в силу особого склада ума, сообразил, что Украина получает больше пре­иму­ществ. Ну, Егор Тимурович и попал под раздачу.

В своих мемуарах господин Гайдар писал, что Фокин введением купонов нарушил договоренности, изложенные в Заявлении правительств Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины о координации экономической политики. В документе, подписанном Вячеславом Кебичем, Геннадием Бурбулисом и мною, действительно значилось, что стороны берут на себя обязательства выстраивать экономические отношения и все расчеты на базе существующей денежной единицы - рубля.

Наряду с этим правительства наших стран подписали банковское соглашение, направленное на ограничение денежной эмиссии и установление строгого контроля за денежной массой. Это должно было гарантировать единство экономического пространства. Хотя на самом деле обязательства существовали лишь на бумаге.

С Михаилом Горбачевым, председателем Верховной Рады Украины Леонидом Кравчуком и первым заместителем председателя Верховного Совета РСФСР Русланом Хасбулатовым. «Говорили, что Украина отказалась подписывать Союзный договор...». — «Это не так. У меня есть фотография, на которой видно, как я ставлю свою подпись»

Мы придерживались духа и буквы вышеупомянутых соглашений, ведь купон не был денежной единицей - с его введением Украина не выходила из рублевой зоны. Купон лишь сопровождал рубль, свидетельствуя, что тот заработан в Украине и покрывается товарной массой отечественных производителей, а следовательно, должен иметь преимущество перед рублем без купона (он терял у нас право хождения).

В 1992 году зашедший ко мне в гости Миша Жванецкий, который приехал в Киев из Москвы, пожаловался: «Хотел купить рас­ческу, а мне ее не продали. Сказали - ку­пон ну­жен».

- А зачем расческа человеку, не раз шутившему о своей голове, почти лишенной волос?

- Вот и я его об этом спросил. Но если говорить серьезно, известный сатирик смог приобрести ненужную ему вещь только после того, как узнавшая его в магазине женщина подарила ему несколько купонов.

А что нам оставалось делать? Печатный станок в Москве, не переставая, выпускал все новые советские рубли, их получали (хоть понемногу) все, кроме Украины. В то время, как мы, задыхаясь от дефицита наличных денег, вынуждены были достать из банковских хранилищ изношенные, пришедшие в негодность купюры и снова использовать их, наши дальние и ближние соседи с мешками денег наваливались на наш рынок.

Утверждаю: введение купонов было мерой продуманной и всецело себя оправдавшей. Именно таким путем были обеспечены хорошие стартовые условия для проведения дальнейших реформ. Другое дело, что ими не воспользовались украинские власти...

«ТО, ЧТО УВИДЕЛО СВЕТ КАК БЕЛОВЕЖСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ, ИМЕЕТ МАЛО ОБЩЕГО С ДОКУМЕНТОМ, КОТОРЫЙ ОБСУЖДАЛСЯ»

С Григорием Суркисом и Леонидом Кравчуком. «Никакой ссоры с Леонидом Макаровичем у нас не было, мы вообще никогда не ссорились. Наши отношения всегда были и остаются ровными, хотя мы часто оказывались по разные стороны баррикад»

- Говорили, что Украина отказалась подписывать Союзный договор...

- Это не так. У меня есть фотография, на которой видно, как я ставлю свою подпись. Увы, то, что увидело свет как Беловежское соглашение, имеет мало общего с документом, который обсуждался.

Необходимость радикальной реорганизации СССР не вызывала у меня сомнений: в условиях тотальной централизации развивать огромный народно-хозяйственный и общественно-политический комплекс, каким стал Советский Союз, невозможно, как и управлять им с одного пульта.

После моего выступления на сессии Вер­ховного Совета СССР председатель Совета Министров СССР Рыжков, с которым у нас были, в общем-то, хорошие отношения, обиделся до слез: «И ты считаешь, что мы вам мешаем работать?!». Я ответил: «Не вы лично, Николай Иванович, а система. Не может республика, которая по своему потенциалу и размерам больше любой европейской державы, управлять своим хозяйством, если оно в ее непосредственном ведении находится только процентов на 15-20...».

Нужно было освободиться от унизительной, неэффективной зависимости от центра. По моему глубокому убеждению, СССР мог быть успешно преобразован в Союз Независимых Государств.

- Как мы знаем, этого не произошло, но буквально через пару месяцев после встречи в Беловежской Пуще - в феврале 1992-го - появился Мааст­рих­тский договор о создании Европейского союза...

«Теннисисты по-прежнему считают меня «сеточником» — каждый удобный момент атакую, выходя к сетке. Резкости не потерял, хотя и устаю быстрее...»

- Вы прямо в точку попали - наработанное нами в Вискулях на 80 процентов вошло в Устав Евросоюза. Знаете ли хоть одного человека, который бы видел Беловежское соглашение опубликованным? То-то и оно...

- Хотите сказать, что бумаги подтасованы?

- В значительной мере. Мне все-таки удалось найти в архивах текст того, что подписали я, Кебич и Бурбулис.

Я выдвигал идею и настаивал на создании Союза, а не Содружества Независимых Государств. Европейские державы не испугались слова «Союз», а мы, обжегшись на молоке, дуем и на воду.

В документах, под которыми стоит и моя подпись, есть статья номер 7, где говорится о том, что высокие стороны признают: к сфере их общей деятельности, которая реализуется на равноправной основе через координирующие институции, относятся: координация внешнеполитической деятельности, сотрудничество в формировании и развитии общего экономического про­странства, общеевропейского и евра­зийского рынков.

Почему власть предержащие предали забвению этот пункт и шарахаются лишь в одну сторону - туда, где нас в обозримом будущем никто не ждет, да и нечего нам делать там со своим более чем скромным экспортным потенциалом? Откуда такое высокомерие по отношению к странам Востока? Древнейшие цивилизации, например, Китайская, возникли на тысячелетия раньше европейских.

- Ходили упорные слухи, что во время подписания Беловежского соглашения «все были мертвецки пьяные» - и Ельцин, и Шушкевич...

- Чепуха! Мы не только были трезвыми - даже от крепких выражений Ельцин просил нас воздерживаться...

«ГОРБАЧЕВ СКАЗАЛ: «ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ВЫ - ЧЕЛОВЕК ЧЕСТИ. НЕ ВИЛЯЕТЕ ХВОСТОМ, ГОВОРИТЕ, ЧТО ДУМАЕТЕ»

- Правда, что когда Горбачев предложил вам возглавить правительство СССР, вы отказались со словами: «Почему вы решили, что я ваш сторонник?».

«Тамила – моя одноклассница, вместе мы скоро 60 лет»

- Да, так было. Михаил Сергеевич после долгой паузы сказал: «Все равно я в вас не ошибся. По крайней мере, вы - человек чести. Не виляете хвостом, говорите, что думаете».

Признаюсь, я не привык оставлять Отечество надолго: 10 дней за рубежом - для меня более чем достаточно. Люблю поговорить с людьми на одном языке, люблю наш хлеб, борщ, сало... Когда уезжаешь в экспедицию, это совершенно другое дело - экстремальные ситуации, ежедневный тяжкий труд, да и надежда вернуться.

- После вашей отставки ходили слухи, что Фокина уговорили сделать этот шаг, чуть ли не заставили силой...

- Никто меня не уговаривал. Решение я принимал самостоятельно - не мог позволить себе быть причастным к программе, которая вела к катастрофе, которую разрабатывали люди, не сведущие ни в экономике, ни в политике, а находящиеся в состоянии необоснованной эйфории.

В июне 1992 года на меня оказывался страшный нажим: экстремисты хотели скорее перейти на гривну, чтобы дистанцироваться от России, заодно и руки нагреть. Я категорически возражал - был уверен, что в рублевой зоне мы должны дотянуть до того момента, когда рубль переживет гипер­­инфляцию, а потом уже ввести гривну как безупречную, авторитетную валюту.

Леонид Макарович соглашался со мной, но во время моего отсутствия в Киеве все же подписал указ о введении гривны. Я вспылил: «Тогда будешь работать с другим премьером». И что? Если в августе 1992 года инфляция составляла 1,6 процента, то в декабре превысила 1000 процентов.

С супругой Тамилой Григорьевной. «Она пожертвовала своей карьерой, чтобы создать условия для моей работы, обеспечить мне, как говорится, тылы. Великая женская мудрость»

1 октября 1992 года газета «Голос Укра­и­ны» поместила доклад Президента Украины Леонида Кравчука: «О политической и социальной ситуации в Украине». Вот что говорил человек, принявший мою отставку: «Ответственно относится к своим обязанностям премьер-министр Витольд Павлович Фокин. Два года, которые по интенсивности, сложности, динамизму можно приравнять к 10-ти, он возглавляет правительство...». И дальше: «...Лично премьер-министр - человек, преданный делу, Украине, есть у него такие качества, как человечность, культура, интеллект и интеллигентность... Стремясь к миру и согласию, чтобы дальше не обострять обстановку, Витольд Павлович обратился ко мне с просьбой принять его отставку в связи с выходом на пенсию».

Черномырдин тогда был председателем правительства России. В день, когда стало известно о моей отставке, Виктор Степанович позвонил по ВЧ (правительственная связь. - Авт.), прошелся в адрес наших руководителей и сказал: «Никогда не думал, что с тобой поступят так неблагородно. Ты погорячился, но тебя нужно было просто успокоить и сохранить для работы. Но уж коли решил, бросай Украину, приезжай в Москву - будешь моим заместителем. Отдаю тебе весь топливно-энергетический комплекс и обещаю, что мешать не буду».

Мое состояние можно было понять - даже не поблагодарил его, просто сказал, что из Украины никуда не уеду. Виктор Степанович дал мне три дня на размышления, но, каюсь, я ему так и не перезвонил. Он обиделся. Потом, уже, когда стал Послом России в Украине, наши встречи возобновились.

- Вас ведь связывала многолетняя дружба?

- С Виктором Степановичем мы были знакомы давно, но почувствовали приязнь, когда я стал председателем Госплана УССР, а он - министром газовой промышленности СССР. Од­нажды, когда я был в Москве, Виктор Степанович приехал ко мне с целым рядом производственных вопросов.

В то время вышла скандальная статья академика Стыриковича, который, если говорить упрощенно, утверждал: угольная промышленность стала отраслью без будущего, ставку нужно делать на газ, нефть, атомную энергетику. Я поинтересовался, поддерживает ли Виктор Степанович мнение Стыриковича, и был удивлен, насколько Черномырдин умеет быть принципиальным, - он назвал ту статью чушью. Мы решили вместе написать возражение в «Правду». Подготовили материал и переслали его в редакцию, но он не был опубликован.

Встречаясь после этого в Совете Министров, мы уже друг к другу относились как единомышленники, быстро перешли на ты, наши отношения приобрели формат доверительной дружбы, хотя виделись мы редко. Он тогда создавал «Газпром», я уже стал председателем Совета Министров УССР, а потом и премьер-министром Украины.

В марте 1992 года, предварительно договорившись с Ельциным, я отправился в Тюмень, на Ямал. В то время там работало около 600 тысяч выходцев из Украины, процентов 70 месторождений были открыты нашими геологами, огромный вклад в освоение и создание инфраструктуры внесли украинские строители.

Вначале речь шла об аренде затухающих скважин, которые можно было оживить, применив новые методы интенсификации, основанные на гидроразрыве газового коллектора. Затем мы намеревались взять в долгосрочную аренду на правах концессии перспективные месторождения, которые нужно доразведать и освоить. Я говорил Ельцину: «Давайте мы построим газоразводящие сети, магистральные газопроводы и будем эксплуатировать эти месторождения вместе - 50 на 50 - как совместные предприятия».

Надо сказать, Борис Николаевич в любую проблему вникал мгновенно, улавливая главное. Вначале он спросил: «Хотите пристроиться к нашему пирогу?». Я ответил: «Да, но мы ведь пекли его вместе, почему же не поделиться тем, до чего у вас руки пока не доходят?». Ельцин с опаской сказал: «Я должен посоветоваться с Черномырдиным», но уже через день позвонил и одобрил наши намерения.

6 марта украинская делегация прибыла в Тюмень - мороз минус 50, но гос­те­приимство, с которым нас встретили, согревало. Мы облетели месторождения, побывали в Ноябрьске (Ямало-Ненецкий ав­то­номный округ) и подготовили договор о том, что Ук­раина поставляет в Тюмень продовольственные и промышленные товары, а Россия предоставляет нам пра­во разработки двух неф­тегазовых месторождений. Если бы условия этого договора были выполнены, по сей день Ук­раина не имела бы никаких проблем с углеводородным топливом, не было бы и разговоров о завышенной цене на газ.

«ЮРА БОГАТИКОВ ПОЗВОНИЛ И СКАЗАЛ: «ВИТОЛЬД, Я УБЕДИЛСЯ, ЧТО ТЫ ЛЕГКО БЕЗ МЕНЯ ОБХОДИШЬСЯ, А МНЕ БЕЗ НАШЕЙ ДРУЖБЫ НЕ ЖИТЬ». Я ПРОСЛЕЗИЛСЯ...»

- Когда в 1986 году произошла авария на ЧАЭС, вашей внучке еще не исполнилось и двух месяцев. Маша похожа на вас? Сама она признавалась: «Мы с дедушкой оба упертые, как бараны»...

- Может, в чем-то и да, но в принципе нет. К тому же «упертый» и «настойчивый» - не одно и то же.

- Певица Маша Фокина сейчас пробует себя как актриса. Насколько знаю, ваш сын Игорь и внук Олег  - бизнес­мены, а о дочери в интернете никакой ин­формации не нашла.

- Наташа окончила факультет кибернетики КГУ, была очень талантливым специалистом, работала в торгово-промышленной палате. Потом ее обидели (она еще обидчивее, чем я), и она уволилась - теперь у себя в Перегоновке под Киевом занимается сельским хозяйством...

- Сейчас дауншифтинг в моде - люди оставляют высокие посты, чтобы жить в согласии с природой...

- Наталка с детства очень добросердечная. Когда я работал управляющим трестом «Первомайскуголь», к ней, школьнице, со всего Первомайска приносили выпавших из гнезда птенцов, колченогих щенков, слепых котят. Как-то подкинули маленького ежика, и Наташа так заботливо кормила его молоком из пипетки, что зве­рь­ка раздуло, как шарик, - лежал на животе, а лапки болтались в воздухе. Когда ежик умер, сколько было рыданий...

Мой внук, сын Наташи, вырос правильным мужиком - прагматик, труженик. Поверьте, я практически ничем Олегу не помог. О его характере можно судить по такому примеру. В 14 лет он оказался в Нью-Йорке - по программе обмена школьниками (наши ребята несколько недель жили в американских семьях и совершенствовали английский, а дети из США в Киеве осваивали русский).

Я попросил своего друга, живущего в Америке, проведать мальчика, чтобы уз­нать, все ли у него в порядке. Когда они встретились, Олег первым делом попросил: «Дядя Володя, пожалуйста, никому не говорите, кто мой дедушка!». Парень всего добивался сам - сейчас ему 32, создал компанию по аварийному менеджменту, арендует ремонтную автомастерскую. Любит путешествия, горы, лыжи (даже мой 12-летний правнук Алеша замечательно катается на горных лыжах), музыку.

- Продолжая тему музыки - вы ведь обиделись на своего друга Юрия Богатикова, когда он порекомендовал вам «бросить премьерство и писать песни»?

- Эти слова показались мне оскорбительными (при том, что композиция на сло­ва Витольда Фокина в исполнении Владимира Засухина «Єдина» в 2004-м получила первую премию как лучшая песня года. - Авт.). Мы с Юрой не общались целый год.

- Кто сделал первый шаг навстречу?

- Он позвонил и сказал: «Витольд, я убедился, что ты легко без меня обходишься, а мне без нашей дружбы не жить...». Я прослезился...

- Наверное, слезы стояли в горле и когда вы видели, как Богатиков вышел в последний раз на публику - уже совсем больной...

- Мы с Анатолием Корниенко и Александром Омельченко, тогдашним городским головой столицы, помогли Богатикову получить квартиру в Киеве. Однажды заехали к Юрию, чтобы вместе отправиться на концерт Иосифа Кобзона. Собираться Юре помогала жена Танечка - с ужасом я смотрел, как она натягивала ему штанину на распухшую ногу.

Иосифа я предупредил заранее, что мы будем с Юрой. О Кобзоне - особый разговор. За свои 80 лет я не встречал другого человека, который умел бы так дружить! В тот вечер он очень красиво сказал со сцены: «В зале находится выдающийся артист эстрады, ставший народным артистом СССР раньше, чем я. Юра, поднимись, пожалуйста. Пусть тебя увидят». Богатиков привстал с кресла. Неожиданно Кобзон предложил: «Может, выйдешь на сцену - споем вместе?». Богатиков с легкостью преодолел ступени, встал рядом с Кобзоном, они запели. Вернувшись на место, Юра тихо произнес: «Ну, все. Будете меня выносить - я совсем сдох».

«В ТАЙГЕ, В ГОРАХ НЕЛЬЗЯ БОЯТЬСЯ. ИСПУГАЛСЯ - УЖЕ ПОГИБ, ПОЭТОМУ ВЕРЬ В СВОЕ БЕССМЕРТИЕ, ИНАЧЕ ТЫ - ТРУП...»

- Пять лет назад вам поменяли коленные суставы на титановые протезы, а вы по-прежнему выходите на теннисный корт.

- Выписавшись из клиники, я был уверен, что со спортом покончено. Через два года пригласил в Украину из Мюнхена доктора Петера Тихи, который меня там оперировал. Он приехал и был поражен красотой нашей страны, дружелюбием народа, очарован Киевом. Я показал ему дендропарк «Софиевку» в Умани, покатал по Днепру до Канева, где мы посетили Шевченковские места, сводил в столичную Национальную оперу на балет «Спартак».

Когда прогуливались по ботаническому саду на Печерске, который я тоже очень люблю, Петер спросил меня: «Кстати, вы возобновили игру в теннис?». Я опешил, даже остановился: «Я и не пытался. Разве мне можно?». Он сказал: «Конечно. Только не на харде (твердом покрытии), а на грунте или траве».

На следующий же день я поехал на корт и с тех пор систематически играю. В минувшую субботу, например, находился в очень хорошей форме и обыграл 39-летнего Алешу Кевлича, который ходил в теннисную школу с Андреем Медведевым. Закралось, правда, подозрение, что Алексей не очень сопротивлялся...

Теннисисты по-прежнему считают меня «сеточником» - каждый удобный момент атакую, выходя к сетке. Резкости не потерял, хотя и устаю быстрее...

- Вы участвовали в 18 экспедициях в глухие районы, сплавлялись по рекам. Сколько раз были ситуации, когда казалось: все, «не жди меня, мама»?

- Однажды ночью во время бессонницы попытался припомнить случаи, когда я мог со стопроцентной вероятностью погибнуть, - после 20-го сбился и перестал считать. Кстати, один из первых произошел еще в детстве - в 1942 году мы с моим дружком отправились на разрушенную водокачку, чтобы собрать на топливо нападавшие в ее колодец бревна. Шурик спустился туда и стал привязывать бревна, которые я должен был вытаскивать, но почему-то замешкался. Мне надоело ждать, по скобам полез вниз, подчиняясь какому-то мгновенному импульсу. Едва спустился на пять-шесть ступенек, буквально в трех метрах от места, где я стоял у колодца, разорвался снаряд.

Всякое случалось и в походах. В 1984 году наша экспедиция в Якутии справлялась по притоку Лены Менкере и спасла от верной смерти двух эвенков, которые были заброшены в дальние угодья - пасти на летних пастбищах оленей. В конце сезона за ними почему-то не прилетел вертолет, они бросили все, связали плот из лиственницы, которая даже себя еле удерживает на воде, и начали длительный сплав.

Когда мы их вытащили из реки, они уже были чуть живы: дня три-четыре без пищи в ледяной воде. Я запомнил слова одного из них - Николая Николаевича Николаева (эвенки в основном носят русские фамилии): «В тайге, в горах нельзя бояться. Испугался - уже погиб, поэтому верь в свое бессмертие, иначе ты - труп».

- Путешествия были вашим хобби или производственной необходимостью?

- Значительная часть тех поездок носила просто познавательный характер: Якутия, Курилы, Кения, Бразилия, Амазонка. Я делал невероятное множество снимков, которые недавно пересмотрел, - более трех тысяч слайдов и два смонтированных и озвученных слайдофильма.

Некоторые экспедиции организовал Якутский филиал Академии наук СССР: были открыты и описаны месторождения угля в бассейне реки Менкере (кстати, уголь уникальный, с нулевой зольностью - по сути, чистый углерод). В районе Жиганска нами было обнаружено крупное месторождение пьезокварца - ценного сырья для сверхточной оптики.

- Понимаю, как непросто было вашим маме и жене, - они ведь догадывались, насколько опасны ваши сплавы по рекам, полеты над тундрой и тайгой...

- Знали, переживали, но отпускали. В то время я писал:

...В страну замученных морозами берез
я должен уезжать не оттого ли,
что Север мне прописан, как наркоз,
спасающий от запредельной боли...

Тамила - моя одноклассница, вместе мы скоро 60 лет. Она пожертвовала своей карьерой, чтобы создать условия для моей работы, обеспечить мне, как говорится, тылы. Великая женская мудрость...

- К вашей с Тамилой Григорьевной золотой свадьбе композитор Александр Злотник и поэт Александр Вратарев написали песню...

- Вратарев - мой близкий друг, каким был для меня Юра Богатиков, каким остается композитор Игорь Поклад. А Тамиле я посвятил строки, к которым у меня особое отношение:

...Нашу любовь похоронить легко,
ведь ей не надо ставить обелиска.
Я должен уезжать так далеко,
чтоб ощущать тебя все время близко...

- Наверное, путешествуя, вы не охотились только на дикую собаку динго?

- Если без шуток, у нас был жесточайший контроль, чтобы не убивали лишней дичи, - только на еду.

- По слухам, Леонид Макарович Кравчук не мог вам простить, что в Вискулях вы подстрелили кабана, а он остался без охотничьего трофея...

- Какая чушь! На самом деле было так: перед тем как подписывать Беловежское соглашение, кто-то из присутствующих предложил связаться с президентом Казахстана Назарбаевым и дать ему возможность присоединиться к подписантам. Часов в шесть вечера я позвонил Нурсултану Абишевичу, он загорелся: «Не подписывайте без меня, вылетаю немедленно».

Мы понимали, что в лучшем случае Назарбаев прибудет к полуночи. Чтобы скоротать время, Кебич предложил поохотиться. Мы с Кравчуком сели каждый в свой ГАЗ и разъехались в разные стороны. Снега было очень много. Далеко на поляне я увидел тени. Остановил «газон», взял карабин с оптикой (хотя прежде всегда охотился с двустволкой), по снегу дополз на убойный выстрел. Попал в небольшого кабанчика, при этом окуляром разбил себе бровь. Дичь забрали, разделали, приготовили, и мы все ее съели. Обычная история, которую зачем-то раздули.

Никакой ссоры с Леонидом Макаровичем у нас не было. Мы вообще никогда не ссорились. Наши отношения всегда были и остаются ровными, хотя мы часто оказывались по разные стороны баррикад.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter