Устал не только караул

Часто вспоминаю спектакль по пьесе Габриэли Запольской «Мораль пани Дульской», который шел когда-то в Киевском театре русской драмы. Пан Запольский, которого играл великий актер Виктор Халатов, молчал весь спектакль. Ходил по сцене, что-то делал, улыбался, кривился, но молчал. И только в самой финальной сцене он вдруг оглядывался и произносил в полный голос: «А пошли вы все к чертовой матери!». Так и запомнилось.

В молчаниях спрессовано очень многое. Пушкинская ремарка из «Бориса Годунова» - «Народ безмолвствует»- многозначна. Наш народ безмолвствовал все советские годы - после недолгого революционного визга - быстро и предметно усвоив, чем может закончиться публичная откровенность. Разве что на государственно назначенных демонстрациях разрешалось покричать, но строго под дирижера и по заверенным текстам. И еще на футболе можно было орать сколько угодно. Футбол был уникальной отдушиной, в которую измученная страна выдыхала усталость. В остальное время народ безмолвствовал.

Затем бывало по-всякому. Никто из нас не забудет полумиллионный Майдан, который сдержанно ждал и переполнялся надеждой. Не дождался и снова умолк, но теперь уже от разочарования, и все социологи говорят, что вряд ли удастся еще раз собрать на любом из украинских Майданов столько людей, объединенных верой в одно и то же.

Люди устают. Когда они устают от несправедливости и невозможности противостоять ей, народ горько безмолвствует или выкрикивается на маленьких митюжках по протестным поводам, которые изначально безнадежны по причине отсутствия в стране независимой судебной системы и парламента, желающего и способного ее создать. Это происходит не только в Украине, но и по всей территории бывшей нашей страны. Кроме разве что азиатских республик, где очень уж голосистые демонстрации при случае просто расстреливают.

Невыкашлянное советское прошлое, неосужденная коммунистическая власть возникают время от времени, как призраки, напоминающие, что молчание - золото. Иногда и в том смысле, что голосистую оппозицию нынче убивать хлопотно, но можно купить. Или - как в России - придумать такие правила, что, по сути, ставят инакомыслящих вне закона.

Забавно выступил один из придворных российских депутатов, разъясняя телезрителям, почему на недавних выборах в местные органы власти во многих местах голосовало так мало народа - кое-где около трети избирателей. «Народ верит своей власти и счастлив с ней! - вещал избранник. - Зачем голосовать, если все хорошо?». Социологи высчитывают тем временем другие признаки молчаливого неверия во власть. В государственных банках, к примеру, хранится меньше вкладов, чем в банках литровых и трехлитровых, то есть в домашних кубышках. Процесс перегона разнообразно добытых капиталов в оффшоры давно зашкаливает, а борьба с коррупцией впечатляет лишь на уровне призывов к ней.

Те, кто постарше, помнят легендарную фразу не менее легендарного революционного матроса, прекратившего заседание последней Государственной Думы бывшей империи. Якобы он вышел к трибуне, поглядел на депутатов в зале и сказал: «Все. Караул устал. Заседание закрыто». И депутаты послушно разошлись, потому что матрос, не обученный культурной речи, чтению и письму, и парламентарии, которые болтали с трибуны, писали и читали с выражением, одинаково не верили в то, что их действия могут привести хоть к какому-то результату. Устал не только караул - устали все.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter