После операции в канадской клинике Назарий ЯРЕМЧУК написал в дневнике: «Межа життя — 43... П’ять годин проходила екзекуцiя. Лiкар сказав, що раку бiльше нема...»

В Национальном дворце искусств «Украина» 22 ноября состоялся вечер памяти Назария Яремчука, посвященный юбилею народного артиста Украины, лауреата Национальной премии Украины имени Тараса Шевченко, солиста ВИА «Смерiчка» (одно время он был и художественным руководителем легендарного ансамбля). На концерте выступили Нина Матвиенко, Павло Дворский, Иван Попович, Александр Злотник, Павел Зибров, Иво Бобул, Александр Пономарев, Виктор Павлик... Конечно, спели и дети Яремчука — 19-летняя Маричка, Дмитрий и Назарий-младший, у которого подрастает маленький Олесь — внук Назария Назаровича-старшего. Слава, востребованность, зрительская любовь... Казалось бы, Назарий Яремчук был баловнем судьбы, но на взлете его настиг страшный недуг. В Украине не нашлось ни денег, ни специалистов, обещавших исцеление, и певец полетел за океан, где в Канаде жил его 80-летний брат. 12 марта 1995 года Назарий написал в дневнике: «Межа життя — 43... Лежу в лiкарнi пiсля операцiї на шлунку. Все, як скрiзь: сон, лiкарi, спiлкування, вiдчуття безоднi. П’ять годин проходила екзекуцiя. Лiкар Hairte сказав, що раку бiльше нема...». В то, что жизнь сгорит так стремительно, не верил ни Соловейко з Вижницi, ни те, кто отбивали ладони аплодисментами на его концертах. Они, люди сидящие в залах, давали ему, уже смертельно больному, энергию, на время снимали боль. Кстати, в отличие от многих артистов, выступавших под фанеру, Назарий Яремчук пел только вживую. После концерта хватался за живот и мучительно стонал. Андрей Демиденко его ругал: «Что ты делаешь, дурак?! Не можешь, как другие, под фонограмму сработать?». А он завывал от боли и говорил: «Не могу, Андрюша, еще хуже будет». Сейчас сестра Назария — Екатерина превратила «смерекову хату» семьи в Выжнице (точнее, на околице села — в Ривне) в усадьбу-музей. А на концертах братьев Яремчуков, заслуженных артистов Украины, к Дмитрию и Назарию-младшему подходят люди из Прибалтики, Казахстана, Аргентины, Канады, когда-то слышавшие их отца, и благодарят за его голос...

КОМПОЗИТОР АЛЕКСАНДР ЗЛОТНИК: «ПЕЛ ОН НЕПРАВИЛЬНО, ЗАТО У НЕГО БЫЛО СВОЕ ЛИЦО И УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСКРЕННОСТЬ»

- Александр Иосифович, вы написали много песен специально для Назария - «Гай, зелений гай», «Батько i мати», «Чуєш, мамо?»...

- ...и последнюю - «Вишиванку». Однажды, после удачной записи одной из моих песен, он предложил: «Давай я спiватиму тiльки твої». Так он хотел отблагодарить меня за сотрудничество, но я отказался: «Хороших композиторов много - каждый даст тебе новые интонации и образы».

Впервые я увидел Назария, которого заочно знал как солиста легендарной «Смерiчки», в конце 70-х в Ялте - на фестивале «Крымские зори». Мы все вместе - Константин Огневой, Виктор Герасимов, Леонид Татаренко, Анатолий Евдокименко, Назарий и я - стояли возле концертного зала «Юбилейный». Мне было неудобно самому с ним знакомиться. Назарий, как он потом признался, тоже не отважился первым подойти ко мне, хотя слышал немало моих песен и хотел со мной работать. Выручил нас Анатолий Евдокименко, представив друг другу.

Как раз тогда я написал музыку (правда, еще без слов) к песне, которая вскоре стала одной из любимых в Украине. Наиграл Назарию мелодию, она ему понравилась, мы договорились, что текст сделает Юрий Рыбчинский. Через месяц Назарий, живший в Западной Украине, приехал в Киев, после концерта мы собрались дома у Юры. Было уже за полночь, а Рыбчинский текст еще не дописал. Но Назарий очень хотел забрать песню с собой и ждал, пока Юра работал, - аж до шести утра. Когда все было завершено, мы выпили за счастливую судьбу новорожденной песни «Гай, зелений гай».

- Не чая, разумеется...

- ...самогона, который тогда в целях конспирации у творческих людей назывался «рукописом»...

Назарий, кстати, любил компании, и люди пользовались этим: мол, уважь нас, посиди за столом. Но пьяным я его не видел никогда.

- Это ведь вы в 1986 году первым отправились в Зону, где потом прошла целая серия концертов «Встречи в Чернобыле» и перед ликвидаторами аварии выступали многие российские звезды: Валерий Леонтьев, Алла Пугачева, а Назарий Яремчук - трижды?

- Но еще до них - Кобзон, который, прежде чем поехать, спросил у меня: «Ну, как там?». - «Ничего, - пояснил я. - Главное, чтобы было с собой. Красное вино, водка»...

- Наверное, «рукописи» туда ввозить запрещали - только казенку?

- Наоборот. Там стояли воинские части, у которых были счетчики Гейгера, и когда у мужиков набиралось по 30 бэр (практически все получали такую дозу), они спасались, покупая трехлировые банки самогона, стоившие от 150 до 300 рублей - сумасшедшие по тем временам деньги...

- От теперешних певцов Яремчук отличался колоссальной энергетикой...

- Он был феноменом дворца «Украина» - его концерты всегда проходили на ура. Пел он неправильно, если говорить о вокале, немножко в нос (это я теперь понимаю как профессор). Зато у него было свое лицо. И удивительная искренность, святая вера в порядочность.

- Самоедством занимался, наверное?

- О да! Хотя Скорпион - я, а он - Стрелец. Когда стал студентом-заочником Киевского института культуры, учился всерьез. Говорил: «Там зовсiм дiти, а я вже народний артист України. Якщо мене запитають i не буду знати вiдповiдi, це ж сором».

Александр Злотник и Назарий Яремчук. «Он был феноменом дворца «Украина», его концерты всегда проходили на ура»

Он был очень обидчивым. В случае конфликта не скандалил, не выяснял отношения - отворачивался и уходил навсегда.

- С Василем Зинкевичем они по-настоящему дружили или это было, скорее, соперничество?

- В последнее время - серьезное: Вася опережал Назария на шаг: первым получил звание народного, Шевченковскую премию, которой Яремчука наградили посмертно. Правда, у Зинкевича до сих пор нет ни одного СD, а Яремчуку я сделал: туда вошли «Стожари» Дворского, «Червона рута» Ивасюка, которую тот исполнил с Яремчуком и Зинкевичем... Ну и, наверное, половина песен там моя. С деньгами мне помогли (в том числе мой племянник Сергей Воронченко, который тогда работал в Америке).

Компакт выпустили в Швеции - то ли на четыре, то ли на пять тысяч долларов получилось три тысячи 25 дисков, однако на таможне их задержали. Напрасно я объяснял, что они не для продажи, а на подарки. За каждый компакт потребовали заплатить почти по два евро, а чтобы ввезти груз беспошлинно, необходимо было специальное решение Верховной Рады. Я понял: это путь в никуда. Еще шести с лишним тысяч долларов у меня не было. Спасибо, выручили друзья-бизнесмены - сбросились и заплатили «мито». Я раздал диски поэтам и композиторам, работавшим с Яремчуком, его родственникам, на радиостанции...

«НАЗАРИЯ ЧАСТО ИСПОЛЬЗОВАЛИ, НО МАЛО КТО ПОМОГАЛ, КОГДА СЛУЧИЛАСЬ БЕДА»

- Представляю, каких нервов стоили Яремчуку выступления в чернобыльской зоне, в Афганистане, где шла война. Ведь обычно проблемы с желудком возникают не столько от неправильной еды, сколько от стрессов...

- Когда в декабре 1994 года Назарий работал на новогодних елках (по два-три выступления в день), в перерывах ложился на приставленные друг к другу стулья. В январе 1995-го в Национальном дворце «Украина» он попросил меня, чтобы я послушал Дмитрия и Назара, которые через год заканчивали музучилище в Черновцах (сыновей Назария я впервые увидел в 1981 году во время гастролей «Смерiчки» в Евпатории, когда Диме было четыре года, а Назарчику - три). Назарий уже очень плохо себя чувствовал, сильно похудел, его мучили неотступные боли. Но видели бы вы, как светилось его лицо, когда мальчики правильно отвечали на мои вопросы, и как он нервничал, если кто-то из них ошибался.

Раиса Кольца, Василь Зинкевич, София Ротару и Назарий Яремчук в телефильме «Червона рута», 1971 год

Сначала мы планировали перевести ребят в Киевское высшее музыкальное училище имени Глиэра на последний курс. Назарий попросил меня помочь им с поступлением в Киевскую консерваторию и стать «творческим отцом»: «Хочу, щоб ти вiв їх по життю». Ребята поступили в консерваторию: Дима - на вокальное отделение, Назар - на композиторское, к Ивану Карабицу, который много сделал для него. Потом я выбил им однокомнатную квартиру, чуть позже через своих друзей поменяли ее на двухкомнатную, организовали евроремонт (у моего сына не было жилья, а им не мог не сделать).

Впервые сыновья Яремчука вышли на сцену дворца «Украина» с «Вышиванкой». Я писал ее для Назария, но посвятил ему другую - «Вино журби, вино печалi...» на стихи Михаила Ткача. Ребята пели в концертах, я им писал музыку. Потом они создали собственное предприятие. Купили квартиру, теперь у них уже дом. Когда судились со второй женой отца Дариной и сестрой по отцу Маричкой, я их просил: там две женщины, ведите себя по-мужски, не ссорьтесь из-за наследства. И они меня послушались..

- Дочь Яремчука Маричка ведь тоже пошла по стопам отца...

- Она учится в Киевской муниципальной академии эстрадно-циркового искусства (Маричку опекает Ян Табачник. - Авт.).

- Наверное, Дарина не от хорошей жизни ездила на заработки в Италию?

- Естественно. Назария же часто использовали те, которые теперь заняли высокие посты. Хотя мало кто из них серьезно помогал, когда случилась беда.

- Композитор, отец фестиваля «Червона рута» Марьян Гаденко рассказывал: «Когда от Назария ушла (к майору погранвойск. - Авт.) первая жена, я ему из своего кабинета принес стул и стол, потому что он кушал на подоконнике. Яремчук приехал с концерта, а хата уже пустая - забрали все до последней вьетнамской циновочки»...

- Как раз проходил первый фестиваль «Червона рута», куда нас с Рыбчинским не пригласили. Приехали сами на моих «жигулях» - зеленой «тройке». В Черновцах нас поселили в гостинице «Буковина». Пришел Назарий, мы сели на лавочку. Он посетовал: «Зрозумiло, що ти повинен жити у мене, а не в готелi. Але у хатi залишилася одна розкладачка, на якiй сплю. Меблiв немає. Менi соромно тебе в ту квартиру вести». Развивать эту тему он не хотел...

Назарий Яремчук с дочерью от второго брака Маричкой

- Не ревность ли разрушила семью, подтолкнув Елену к разрыву?

- Он не давал повода, не слыл бабником, у которого сегодня - одна, завтра - другая...

- ...и в каждом селе по ребенку...

- Нет, Назарий был отличным семьянином.

Кстати, ко мне и Елена (она уже тоже вдова), и вторая супруга Назария Дарина относятся нормально - стараюсь быть справедливым, чтобы никого не обидеть. Это жизнь, в чем-то трагическая. В семейных отношениях у каждого своя правда, а истина только у Господа Бога...

«ДИАГНОЗ ОФИЦИАЛЬНО НЕ УСТАНОВИЛИ, НО БЫЛО ПОНЯТНО И ТАК...»

- В 1991-м Назарий пригласил вас на свой юбилей - в ресторан черновицкого отеля «Черемош». 40-летие обычно не празднуют...

- Тогда отмечали. Одним из моих подарков стала песня на стихи Вадима Крищенко «Родина».

Юбилей прошел очень весело, с прекрасной музыкой, тостами. После ресторана мы засиделись у Назария и Дарины (они как раз только поженились). Дом у них небольшой, поэтому они меня положили в свою кровать: рядом лежали я (у стенки), Назарий и Дарина. Настолько он мне доверял. Да и не хотел, чтобы я спал на полу, как другие гости.

Если бы вы знали, насколько Назарий обожал маленькую Маричку, как любил Дарину. Повторял: «Сашко, я такий щасливий».

- Говорят, выйдя из церкви после венчания с Дариной, Назарий увидел на багажнике машины крест. Мол, это его приговорили к смерти с помощью дьявольских сил...

- У них в Западной Украине есть «забобони». Но разве я мог тогда представить, что следующего юбилея уже не будет...

Вторая супруга Яремчука Дарина, Ян Табачник и дочь Назария Маричка, которую сейчас опекает Ян Петрович Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

Песню «Родина» он почему-то не спешил записывать. Обычно быстро делал: неделю, от силы месяц, а тут прошло полгода, потом год. «Ще час не прийшов». Как будто знал будущее...

Когда Назарий почувствовал себя совсем плохо, его обследовали, обнаружили пять рубцов от язвы, обострение которой он перенес на ногах, и сужение двенадцатиперстной кишки - стеноз (из-за этих рубцов проходимость была всего пять миллиметров). Что ни съест - рвота. Похудел килограммов на 17.

- Ему не сказали, что это онкология?

- Диагноз официально не установили, но было понятно и так: резкая потеря веса, слабость, боли...

В феврале 1995-го он поехал в Канаду к старшему брату, живущему в Виннипеге. Тот договорился об операции и полностью ее оплатил. Назарий попросил меня только помочь ему с самолетом: «Нiхто про це не знає. Ми з Дариною швиденько злiтаємо туди й назад». Я нашел ему билеты через Париж.

Из Канады Назарий позвонил в третьем часу ночи: «Прооперували. У мене - канцер. Сказали що операцiя пройшла вдало. Навiть грошей не взяли. Менi скоро можна буде все їсти...». Раз денег не взяли, мне стало понятно, что не все так хорошо...

Многие себя очень непорядочно повели, когда с ним случилась беда. В больницу к нему приходили, но когда нужно было купить очень дорогое лекарство, не помогли. Я тогда как раз ехал в Америку, где нашел этот дефицитный препарат - две с половиной тысячи долларов за упаковку. Потом мне позвонил врач: «Не траться зря, все уже бесполезно - четвертая стадия, метастазы...».

Мы все равно собирали какие-то деньги, но даже те, к кому обращались, помогли далеко не все. Хотя это были люди, на которых, например, он бесплатно работал на выборах. По-дружески. Это сейчас артисты на предвыборных «жнивах» рубят «зелень», а с ним тогда рассчитывались в лучшем случае картошкой и другими продуктами.

В последний раз он вышел на сцену...

Назарий с первой женой Еленой, сыновьями Назаром и Димой, 1982 год

- ...на «Спiвочому полi» в Киеве с песней «Дай, Боже, радостi»?

- Нет, там было его предпоследнее выступление, а прощальное - на концерте, посвященном 150-летию Юго-Западной железной дороги. Он был невероятно худой (оставался буквально месяц до смерти). Признавался: «Коли спiваю, менi легше стає». Сил у Назария хватило лишь на одну песню. И он спел: «...тiльки родина, як вiчна зернина, на невмирущому полi життя»...

СЫНОВЬЯ НАЗАРИЯ ЯРЕМЧУКА ДМИТРИЙ И НАЗАР: «МЫ БЫЛИ ПОСЛЕДНИМИ, КТО ВИДЕЛ ОТЦА ЖИВЫМ...»

- Дмитрий, на юбилейном вечере во дворце «Украина» зрители увидели поющими вас, Назара и Маричку...

- Мы с братом провели этот вечер в рамках нашего ежегодного фестиваля «Родина». На Буковине тоже были празднования - в юбилейные дни нам постоянно звонили, приглашали...

- Что помните из самого раннего детства наиболее ярко?

- Наверное, как гуляю по кабинетам филармонии в Черновцах. Няни тогда были редкостью - мы с братом росли за сценой. Потом нас какое-то время воспитывала бабушка, мамина мама.

- Марьян Гаденко, кум вашего отца, вспоминал, как на Пасху 1995 года он с семьей и вы с папой сфотографировались на фоне собора. На том снимке всех было четко видно, а лицо Назария Назаровича получилось абсолютно смытое - просто пустота...

- Мы были последними, кто видел отца живым (в комнате больше никого, кроме нас, не было), - я держал его за руку до самого конца...

Дмитрий и Назар Яремчуки: «Папа старался, чтобы мы не чувствовали недостатка тепла, любил нас удивлять. У нас была любящая семья»

- Почему он отказался от обезболивающих?

- Неправда - только от тех, которые ведут к привыканию.

Врачи считали: нужно, чтобы организм сам боролся. Но так все быстро закончилось. У нас в семье прежде вообще никто не болел. К тому же отец еще после операции на концерты ездил, не жалел себя.

Никто не мог понять, что свечка догорает. Когда речь уже шла о наркотических обезболивающих, отцу оставалось три дня...

- Папа был в сознании до последнего, - уточняет Назар. - У него была четкая уверенность, что это испытание нужно пережить. Никакой обреченности...

Из досье «Бульвара Гордона».

Поэт Андрей Демиденко вспоминал, как через месяц после операции Назарий Яремчук приехал на консультацию в столичную клинику: «Позвонил. Мол, нужно срочно встретиться. Он всегда говорил по-украински, а тут неожиданно перешел на русский: «Андрюша, жизнь кончилась. Все! Давай выпьем, потому что не знаю, увидимся ли мы снова»...

Хоронили его в Черновцах. В гробу губы у него были искусаны, а руки в глубоких, до крови, отметинах от ногтей. Я нес гроб справа, за мной - Дмитрий Гнатюк, слева - Василий Зинкевич... Мы несли его от филармонии до университета, где он окончил географический факультет. Останавливались через каждые 200 метров, опускали гроб на стулья, чтобы люди могли постоять возле него минуту. Народу на всем пути было столько, сколько я не видел потом на похоронах даже выдающихся людей...».

- Значит, не было ни отцовского напутствия вам, ни слов прощания с другими самыми близкими людьми?

- В тот день с утра к нему еще приходили Павло Дворский, Владимир Прокопик из «Смерiчки»...

- Правда, что он звал вашу маму, когда отходил?..

- Да... (надолго замолкает).

- Наверное, и первая жена, и вторая (у обеих были маленькие дети: у Елены - трехлетний сын, у Дарины - двухлетняя дочка) понимали, что происходит, но щадили вас, совсем еще юных...

- Отец тоже нас всех поддерживал. (Когда Назария Яремчука не стало, Диме было 19 лет, а Назару - 18. - Авт.)...

«ПАПА ГОВОРИЛ НАМ: «ДУМАЙТЕ О РАБОТЕ, А НЕ О ДЕНЬГАХ, И ТОГДА ОНИ У ВАС БУДУТ»

- Когда композитор Геннадий Татарченко с женой - певицей Астраей гостил у вашего отца в Косове, Назарий Назарович просто дал им ключи от дома и сказал: «Делайте здесь что хотите», а сам уехал на фестиваль. Таких рассказов о его щедрости слышала много...

- Папа абсолютно не был меркантильным,- опять подключается к разговору Дмитрий. - Говорил нам: «Думайте о работе, а не о деньгах, и тогда они у вас будут». Сам он очень легко относился к деньгам, но они у него всегда водились. Мог одолжить крупную сумму людям, которых видел пару раз. И ему возвращали, как правило. Помогал многим - обращались к нему со всей Украины.

Когда друзья спрашивали отца: «Зачем тратишь свои кровные, да и драгоценное время тоже?», он только плечами пожимал.

- Наверное, времени вас воспитывать не было?

- Поверьте, хватало. Мы обижались, он видел, что нужно быть мягче, но всегда контролировал наши поступки, знал, с кем дружим, что происходит в школе.

Папа хорошо понимал детскую психологию и любил нас удивлять. Сам он потерял отца в 12 лет, да и мать тоже рано, когда ему было всего 20.

- Поэтому так потрясающе исполнял «Чуєш, мамо...»?

- Это «мамо» у него сильно болело. Вообще, там история для целого романа...

Из досье «Бульвара Гордона».

О своей семье Назарий Яремчук особо не распространялся - самый старший брат советского певца Дмитрий был эмигрантом. В 40-х годах на Буковине Дмитрий примкнул к «мельникiвцям» - ОУН(м). Не принял Советскую власть, под чужой фамилией отправился за океан. Юрист по профессии, он работал референтом министра путей и сообщений Канады. Женат не был. Постоянно помогал родным, потому что знал, как тяжело им живется. Братья встретились через много лет, когда Назарий стал известным певцом и гастролировал за рубежом. Популярные песни «Нас багато по свiту» (стихи Богдана Гуры, музыка Павла Дворского) и «Лелека з України» (стихи Вадима Крищенко, музыка Геннадия Татарченко) он посвятил Дмитрию и всем эмигрантам, которых судьба раскидала по заграницам.

Была и еще одна семейная тайна. Отец певца Назарий Танасиевич Яремчук остался вдовцом с двумя детьми на руках - Дмитрием и Эмилией, женился на невестке Марии Дариевне, которая, овдовев, растила Степана, внука Назария Танасиевича. «Такие браки после Великой Отечественной не были в диковинку: с фронта не вернулось много мужчин, выбора почти не было, - поясняют биографы Яремчука. - В необычной семье родились трое общих детей - Богдан, Катруся и Назарчик, который появился на свет, когда Назарию Танасиевичу было 64 года, а Марии Дариевне - за 30».

- Отец рассказывал об Афганистане?

- Да, но мы больше запоминали подарки, покупки из чековых магазинов: джинсы, куртки, кроссовки.

- Что можно было привезти с войны - стреляные гильзы?

- Листовки, которые разбрасывали душманы, пластмассовый перстень в виде печатки (они раздавали такие в пропагандистских целях). Часто это были красивые камешки (не драгоценные, конечно, просто разные минералы), индийское опахало из перьев страуса. Однажды привез из Лаоса соломенную сумочку для мамы. Когда мы ее взяли в руки, оттуда вылез... попугай. Я тогда ходил в четвертый класс, и живой говорящий попугай стал самым ярким впечатлением детства.

- Контрабандная птица!

- Не будем употреблять ужасное определение, хотя оно соответствует истине. Конечно, половину сумочки попугай съел.

- Подарок был большим?

- Размером с молодого голубя - зеленый с красным подбородком. Очень разумное существо. Выбрался из сумочки, сказал: «Кео». И начал что-то лепетать по-лаосски. Мы его так и назвали - Кео. Он жил у нас лет 10, считал хозяином меня, а всех других кусал - имел большой клюв и мог серьезно поранить... Мы возили его к бабушке... К сожалению, однажды его поймала соседская кошка - через три дня его не стало. С какими глазами он умирал, помню и сейчас...

Кео был действительно хорошим подарком, - опять дополняет старшего брата Назар. - Кстати, за всю долгую дорогу (при пограничном контроле, в самолете, на таможне) он не издал ни звука. Знаете, чем был занят? Доедал сумочку...

- В детстве вы с братом не выясняли, кого папа больше любит?

- У нас никогда не было ревности друг к другу. Случалось, у отца имелся один экземпляр какой-нибудь вещи, и ему приходилось выбирать, кому из нас ее подарить. Но он старался поскорее что-то дать и другому, никого не обделить.

- А когда в новой семье отца родилась ваша сестра, не ревновали отца к малышке?

- Нет. Понимали, что Маричка - самая маленькая, ей нужно больше внимания и любви. Мы ее тоже нянчили, а папа старался, чтобы мы не чувствовали недостатка тепла. У нас была любящая семья...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter