Искусство восставать из пепла

Какие мы удивительные существа! Надвигается 60-летний юбилей победы над фашистской Германией - и я ощущаю запахи гари пополам со смрадом, идущие от руин Крещатика. Эти удобные для игрищ места мы, дети военной поры, называли развалками. Бывало, футбольное сражение тряпичным мячом прерывал кильватерный, след в след, поход крыс за новыми ощущениями. Той порой эти мародеры достигали невиданных размеров, и случалось спасаться от них, цепляясь буквально ногтями за любой пригодный выступ стены. Но других мест для уличного футбола не было в центре города.

ФУТБОЛ С НАШИВКАМИ ЗА РАНЕНИЕ

Для футбола мастеров освобожденный Киев очнулся еще до Великой Победы. В мае 1944 года спортивный праздник на стадионе "Динамо" завершился товарищеским матчем хозяев поля с московским "Спартаком". Летом прошел турнир с участием динамовцев Киева и Одессы, харьковского "Локомотива" и донецкого "Стахановца". А 30 июля 1944 года стартовал розыгрыш Кубка СССР.

Мне еще не было шести лет, и я не знал дороги на стадион "Динамо". Но через год мне уже были известны все щели в его ограде. А тут еще объявился контуженный сержант пехоты, оказавшийся моим папаней. Он не пропускал ни одного матча, и если я ничем не провинился, то отправлялся на футбол вместе с ним.

Это отец обратил мое внимание на игрока киевского "Динамо" под номером 10: "Смотри и запоминай, как это делается, - техничней Щанова нет сейчас в команде".

Теперь представьте себе мое состояние, когда 30 лет спустя мы с Александром Ивановичем Щановым стали коллегами по работе в Федерации футбола Украины.

Скоро моему давнему другу исполнится 81. Он все делает так, словно со времени нашего очного знакомства ничего не произошло, - курит, пьет спиртное не больше 100 граммов, когда нет особого повода для большего, при встрече жмет руку своей мозолистой дланью так сильно, что поневоле вспоминаешь молодость.

- Александр Иванович, мы с тобой так и не успели уточнить, каким образом ты, военный человек, оказался в киевском "Динамо" до окончания боевых действий?

- В конце 44-го года нас, бывших футболистов, поснимали с фронтов и отправили в тыл для дальнейшего распределения по различным футбольным командам. Как я понимаю, готовились встретить уже близкую Победу открытием чемпионата СССР. До войны я играл за ивановское "Динамо", а с фронта меня привезли на сборный пункт во Львов. Там и решили, что мне по всем статьям сподручнее продолжать футбольную карьеру в киевском "Динамо": и спортобщество родное, и ехать недалеко.

- Твоего согласия спрашивали?

- Ей-богу не помню! По нынешнему своему уму, так я бы все равно сбежал в Киев и без разрешения.

- А такое практиковалось?

- И-и, милый, это только в книжках из нас понаделали оловянных солдатиков. А в жизни советскому человеку, что в солдатской форме, что без нее, была присуща смекалка. Мы с приятелем уже в Киеве, когда в одной из воинских частей на Подоле нам устроили отбор в "Динамо", на почве недоедания стащили со склада мешок муки. Вспоминать об этом стыдно, а тогда думалось об одном: лишь бы дотащить ношу до укромного места.

- Сколько ты весил?

- 50, и в этом все дело. Отбор в динамовскую команду проводил игрок основного состава, жилистый такой защитник Семен Васильев. Так он в мою сторону даже не глядел, но часто просил: "Закрывайте плотно двери, не то Щанова выдует!".

- Как же ты попал в киевское "Динамо"? Неужели помог мешок муки?

- Нет, Петр Лайко.

- Не знаменитый ли это форвард киевского "Динамо" и сборной Украины довоенных времен?

- Он самый. До войны он приезжал к нам в Иваново друзей навестить - в нашей динамовской команде некоторое время выступала группа киевских одноклубников. Тогда Петр Гаврилович меня и заприметил. Он уговорил Васильева дать мне шанс, тот согласился, и вскоре я стал бойцом железнодорожной милиции, а по совместительству футболистом киевского "Динамо". Начинал в команде 6-го райсовета, потом перевели в основной состав.

- А заступать в милицейские наряды не приходилось?

- Что ты! Дней через пять после Победы начался чемпионат СССР, играли мы неважно, надо было усиленно тренироваться. За зарплатой ходил в управление, это точно. Еще железнодорожный проездной билет мне выдали, так я хоть домой съездил, родных проведал. Кто из наших операми числился в городских отделениях, завидовали.

- Зарплата большая была?

- Ну что тебе сказать, ты же помнишь, что такое карточная система, - каждый работающий и его иждивенцы обеспечены необходимым минимумом продуктов. От денег люди отвыкли в войну, особенно фронтовики. Да и в футбол играли не за деньги. Но когда команда выезжала на календарные игры в Москву, Ленинград, Куйбышев, мы набирали полные чемоданы яблок, семечек и торговали, иногда прямо у ворот стадиона. А домой привозили рыбу, сколько-то икры, если выручка позволяла, американские свиную тушенку, яичный порошок, соки.

- Как начальство смотрело на это?

- Команду курировал заместитель министра внутренних дел Украины генерал-лейтенант Воробьев. Ему, конечно, докладывали, чем футболисты занимаются в командировках. Так он не запретил, а вроде бы сказал: пусть зарабатывают на калории, только чтоб не было на них никаких динамовских опознавательных знаков.

А вот динамовские "корочки" следователей, оперуполномоченных не раз помогали нам, когда мы везли домой мешками рыбу, консервы и прочие московско-волжские деликатесы. Чисто пассажирских поездов тогда еще не было, ходили смешанные составы, и из-за манипуляций по прицепке и отцепке грузовых платформ тащились до Киева долго. А буквально на каждой остановке шастала по вагонам милиция, да такая пытливая: куда и зачем следует эта вобла? А мы ему под нос удостоверения - свои, мол, милицейские, и если везем что-то, то сами знаем, зачем, откуда и куда.

- Как игралось?

- Плохо. В 45-м заняли предпоследнее место, в 46-м - последнее. В первом послевоенном чемпионате вышла на поле старая киевская гвардия - 38-летний вратарь Антон Идзковский, 34-летние форварды Николай Балакин и Макар Гончаренко, капитану команды защитнику Николаю Махине и его напарнику по линии обороны Владимиру Балакину было по 33, разменял четвертый десяток и нападающий Костя Калач. Все они, кроме Махини, после чемпионата повесили бутсы на гвоздь, потому что ни подготовки надлежащей, ни перспектив у них не наблюдалось.

В следующем сезоне пришло подкрепление: 32-летний защитник, израненный боевой офицер Николай Кузнецов из Донецка, его земляк 31-летний вратарь Константин Скрипченко, сапер без двух или трех пальцев, неоднократно оглушенный и обожженный взрывами. Очень техничным был полузащитник из Харькова Владимир Рогозянский, но и ему стукнуло в ту пору 33. Я в свои 22 года был сопляком в этой компании.

Своих воспитанников у киевского "Динамо" не было даже на подходе. Вот и проигрывали.

Поверишь, стыдно было приходить на стадион. Люди изголодались по футболу, трибуны на каждой игре забиты под завязку, а мы только тем и занимаемся, что выгребаем мячи из своих ворот.

- Помню, Саня, я ведь на трибунах сидел. А почему московские динамовцы, армейцы, спартачи летали по полю?

- Основные игроки этих больших клубов служили всю войну в Москве, на объектах ПВО, при штабах и в других войсковых подразделениях местного гарнизона. Они регулярно тренировались и выступали в первенстве города. Сразу после войны москвичи имели над нами такое громадное преимущество в подготовке и игровой практике, что, приехав в Киев на матч, иные визитеры позволяли себе за день до игры эдак по-русски отпраздновать свое хорошее настроение. Отоспятся до полудня, выйдут на поле и давай нас подначивать, спрашивать: сколько вам, хохлы, кинуть: шесть, семь - или много будет? И забивали.

ТИРАНОБОРЦЫ

Поколение киевских динамовцев, из которого родом футболист Александр Щанов, не ушло в историю битым. В 1947 году команду принял под свою тренерскую руку легендарный игрок сборных Ленинграда, РСФСР и Советского Союза Михаил Бутусов и вывел ее на четвертое место в чемпионате страны. А два года спустя динамовцы Киева впервые стали победителями всесоюзных соревнований, пока среди дублирующих составов команд сильнейшей лиги. Капитаном триумфаторов был 25-летний левый инсайд Александр Щанов.

Рядом с ним, сложившимся спортсменом, элегантным в обращении с мячом и партнерами, расправляли крылья будущие обладатели серебряных медалей чемпионата СССР 1952 года и Кубка СССР 1954 года Олег Макаров, Эрнест Юст, Золтан Сенгетовский, Михаил Коман. Собственно, с этой команды, команды Щанова, начался отсчет нового времени киевского "Динамо", принесшего клубу славу самого сильного в СССР.

А главное, пожалуй, заключается в том, что успех динамовских резервистов вызвал в Киеве футбольный бум. Оживилась работа детско-юношеских секций, в футбол повалили отроки, едва не соблазненные тренерами по борьбе, плаванию, легкой атлетике. Они-то, правильно сориентированные, и добыли Киеву, Украине в 1961 году первое футбольное золото Советского Союза.

Дальнейшее широко известно: с 1961 по 1991 год динамовцы Киева становились чемпионами СССР 13 раз, с лихвой компенсировав отставание от фаворитов в первые послевоенные годы. Когда стрелки часов советской власти остановились, выяснилось, что так много высших титулов нет ни у кого. А исторические обстоятельства сложились таким образом, что, регулярно побивая столичные команды, представлявшие на футбольной арене центральные ведомства лоскутной империи (лишь торпедовцы Москвы были обыкновенным заводским коллективом), динамовцы Киева в глазах прогрессивных слоев общества, и прежде всего в глазах украинского народа, выглядели тираноборцами.

Не странно ли, что долгожданной эпохой государственной независимости Украины клуб с таким списком заслуг перед родиной переживает кризис отношения к себе со стороны отдельно взятых капиталистов, представителей власти и даже какой-то части болельщиков? Думается, исследование этого явления могло бы сегодня стать главной темой футбольной журналистики страны. Значение футбольного киевского "Динамо" достаточно велико в истории Украины, чтобы нация не взирала безучастно, как в него постреливают из-за угла.

ЛЮДОВИКИ НЕ ДАВАЛИ РОТШИЛЬДАМ СПРАВОК

Хроника претензий господина Григоришина к киевскому "Динамо" известна всем, кто хотя бы один раз в день вспоминает о футболе, и возвращаться к ней не вижу смысла. Суд отложил слушания по этому делу на сентябрь, но надеяться на беспристрастное расследование не приходится. Мода на пристрастия не кончается.

Тем временем пошли по рукам умело запущенные в народ списки движимости и недвижимости главных клубных акционеров. Общество готовят к мысли о том, что динамовский клуб содержится на средства сомнительного происхождения.

Как будто в период накопления первоначального капитала существуют состояния со справками от предыдущей экономической формации: настоящая удостоверяет страстное желание барона Ротшильда перейти из позднего феодализма в ранний капитализм не с пустыми руками.

Вон пропали все наши вклады в Сбербанк СССР, а ведь они были обеспечены существенными ценностями. Убежден: что-то от тех исчезнувших сокровищ наверняка досталось иным нынешним кубышкам. Ну и что из этого следует?

Как не порадоваться за поклонников лондонского "Челси". Им не приходит в голову связывать сказочное превращение своего клуба с малоэстетичными подробностями возникновения класса капиталистов в постсоветской России. Лондонцы говорят просто: мы любим мистера Абрамовича за то, что он любит нас.

А мы у себя в Киеве любим акционеров киевского "Динамо" и конкретно Григория Суркиса за то, что в шакальи времена он и его единомышленники сумели мобилизовать для возрождения клуба больше финансовых и материальных средств, чем все вожди советской Украины, вместо взятые.

Я ушел из динамовского клуба в 1991 году, когда понял, что он попал в руки бездельников и воров. Через два года с теми же людьми столкнулся и Суркис, но поступил иначе - вышвырнул в кювет истории никчемное руководство, глубоко запустил руку в собственный карман и для начала капитально отремонтировал учебно-тренировочную базу в Чапаевке. С тех пор пошло и поехало. В наши дни динамовцы всех возрастов живут и готовятся к футбольным сражениям в спортивных дворцах, где созданы едва ли не лучшие в Европе условия для совершенствования футбольного мастерства.

САБО В СВОЕМ РЕПЕРТУАРЕ

Ненормальная обстановка вокруг киевского "Динамо" не может не сказываться пагубным образом на микроклимате внутри самой команды, а значит, и на уровне ее выступлений. Но имеется еще одна причина, почему от динамовцев ушла необыкновенно привлекательная игра.

Все, кто мог с разумением дела ответить на мой вопрос о том, что же происходит в команде, варьировали каждый на свой манер одно и то же: Сабо опять в своем репертуаре.

В обобщающем плане это означает, что, в принципе, тонкий знаток футбола Йожеф Сабо, как это случалось с ним и прежде, внезапно скис, размагнитился и перестал работать рассудительно, сорвался на импульсивность, эмоциональное восприятие людей и событий. В таком состоянии он обычно подозревает футболистов в умышленной недобросовестности, арбитров - в предвзятости, его выводит из равновесия любая мелочь спортивного быта, а уж женитьба футболиста возводится в ранг измены профессии.

И чего только не услышишь от него на пресс-конференциях! О вмешательстве в судьбу команды потусторонних сил, наученных вредить неизвестными недоброжелателями, о том, что участники чемпионата не играют изо всех сил против "Шахтера", но сражаются, как львы, против его команды, что арбитры - нахалы, потому что бьют "лежачее" "Динамо". В последнее время с его уст не сходит реквием по родному клубу - мол, всем он надоел, вероятно, скоро его не будет...

Искупаешься в этих потоках безвкусицы, и сам начинаешь думать: а не присутствует ли тут в самом деле какая-то чертовщина, если в тяжелые минуты для киевского "Динамо" у него такой глашатай?

Ну а истерическая атака Сабо на арбитра матча с "Борисфеном" уже недвусмысленно свидетельствует о нерабочем состоянии тренера. Хотя люди, хорошо знающие позднего Сабо, не сомневаются в том, что это была инсценировка. Всем понятно, а Йожефу Йожефовичу и подавно, что любой вариант состава футболистов нынешнего киевского "Динамо" должен обыгрывать полулюбительский "Борисфен" вместе с судейской бригадой, если той вздумалось бы помогать ему, надо полагать, из сострадания.

Но в том-то и дело, что динамовцами основательно утеряна слаженная игра, как тактическая единица команда сейчас просто никакая. Что и засвидетельствовали итоги ее четырех подряд встреч с аутсайдерами чемпионата. А брать на себя ответственность главному тренеру не хочется.

Печальнее всего то, что в теперешнем своем обличье Сабо отпугивает от киевского "Динамо" интеллигентную публику. Команду всегда окружали благородные умы, это наполняло добром легенды о ней и были. Сегодня ситуация меняется, и это очень некстати.

Отсутствие внятной игры и результатов выставляет в невыгодном свете политику киевского "Динамо" в отношении легионеров. Можно понять растерянность немолодых поклонников команды, всегда воспринимавших ее и гордившихся ею как средоточием мятежного украинского духа. Они не находят плодотворной идеи, за что и за кого переживать в этом конгломерате наемников, играющих за хорошие деньги.

Но уже ворчит и относительно молодая поросль динамовских фанов. Им тоже начинает мозолить глаза обилие ландскнехтов, бессильных обыграть аутсайдеров не самого продвинутого чемпионата. Болельщики говорят: киевское "Динамо" - старейший и самый титулованный клуб Украины, он должен отличаться от команды какого-нибудь набоба с громадными деньгами и куцым воображением прежде всего хорошим вкусом, в том числе и в подборе игроков. Считается, что в клубе таких устоявшихся национальных традиций нельзя допускать явного перебора иностранцев, там должны ощущать, где находится незримая черта, которую не стоит переступать в этом тонком деле.

А специалистов смущает манера каждые полгода пополняться солидными группами игроков, претендующими на место в основном составе. Это усложняет и тормозит процесс создания сыгранного, тактически эффективного командного ансамбля.

И опять-таки все упирается в фигуру главного тренера. Нередко наставник становится дороже родного отца.

Но это уже не про киевское "Динамо" 2005 года.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter