Эдвард РАДЗИНСКИЙ: «Что такое счастье? Это иметь право выйти на главную площадь и заорать во все горло: «Господи, какое же дурное у нас правительство!»

Эдвард Радзинский любит вспоминать о том, как после войны на Волгодонском канале, который строили политзаключенные, возвели гигантский памятник Сталину. Чтобы в него не врезались самолеты, голову вождя оснастили сигнальными огнями, но на голове полюбили отдыхать птицы, оскверняя сияющую чистоту монумента. Тогда сквозь это чудо архитектуры решили пропустить ток высокого напряжения. «Сталин стоял, окруженный ковром из мертвых птиц, и каждое утро смотритель закапывал птичьи трупики, а земля, удобренная ими, цвела». Эдвард Радзинский — основоположник и единственный исполнитель в жанре устного исторического рассказа. Его уникальность сродни неповторимости Ираклия Андронникова — великолепного рассказчика, литературоведа и мемуариста. Вдруг минувшим летом Эдвард Станиславович объявил, что уходит со сцены и полностью переключается на литературу. Но вот, ко всеобщей радости, вернулся.

«САМЫМ ИНТЕРЕСНЫМ БУДЕТ ТИСНЕННЫЙ ЗОЛОТОМ ТОМ «ПИСЬМА И ДОНОСЫ»

Написать книгу о Сталине Радзинский мечтал всю жизнь, с 13 лет, когда прочитал полное собрание сочинений Иосифа Виссарионовича и слушал, а, бывало, и подслушивал разговоры отца с друзьями.

Отец Эдварда - Станислав Адольфович Радзинский-Уэйтинг (вторая фамилия - псевдоним) - коренной одессит, окончил знаменитую Ришельевскую гимназию, адвокат, драматург. «Он был интеллигентом, помешанным на европейской демократии, - рассказывал сын, - часто цитировал мне слова чешского президента Масарика: «Что такое счастье? Это иметь право выйти на главную площадь и заорать во все горло: «Господи, какое же дурное у нас правительство!».

В 20-х годах, до переезда в Москву, Станислав Адольфович работал на Одесской кинофабрике, редактировал городскую газету. Среди его друзей были Исаак Бабель, Виктор Шкловский, Сергей Эйзенштейн и однокашник Юрий Олеша, после смерти Сталина как-то состривший: «Наши писатели издадут, наконец, полное собрание своих сочинений, и самым интересным будет тисненный золотом том «Письма и доносы».

Сталинская, а по факту - антисталинская документалистика обрела голос в горбачевскую перестройку. Самый передовой тогда журнал «Огонек» помог Радзинскому внедриться в закрытые прежде архивы. Историк по образованию, Эдвард Станиславович был известен в основном как драматург. Его пьесы «Беседы с Сократом», «Театр времен Нерона и Сенеки», «Старая актриса на роль жены Достоевского», «104 страницы про любовь» и другие шли во многих театрах мира.

Сменив беллетристику на историю, Радзинский и на этом поприще быстро обрел популярность. По сей день у него хватает не только благодарных читателей, но и яростных критиков. Многих раздражает антидиктаторская публицистичность Радзинского, но клюют его, как правило, за «искажение истории».

Один московский черносотенный журнал обвинил писателя в том, что он бросил тень на обстоятельства рождения Сталина. В действительности Эдвард Станиславович развеял миф о том, будто отец Сталина - путешественник Пржевальский. Кроме того, обратил внимание на неувязки в датах. В официальной биографии днем появления Сталина на свет значится 21 декабря 1879 года, а в метрической книге Горийского Успенского собора - 6 декабря 1878 года. Куда подевался год жизни Сталина и почему вождь не внес ясность в эту путаницу, до сих пор неизвестно.

Чего еще не могут простить Радзинскому, так это подозрений, что Сталин был провокатором. Но нельзя же игнорировать, например, донесение агента Бакинского охранного отделения: «Вчера заседал Бакинский комитет РСДРП... Члены предъявили Джугашвили-Сталину обвинение в том, что он является провокатором, агентом охранки. Что он похитил партийные деньги. На это Джугашвили-Сталин ответил им взаимными обвинениями».

Моноспектакль «Диктаторы ХХ века» не мог обойтись без зеркального отражения Иосифа Сталина - его европейского двойника Адольфа Гитлера. По Радзинскому, Гитлер и Сталин - две ипостаси одного зла. Новая работа посвящена выяснению того, как могли такие дьявольские личности выйти на авансцену в ХХ веке, который начинался с гуманистических идеалов и научно-технического прогресса.

«СУДИТЬ НАДО, ИСХОДЯ ИЗ УКАЗАНИЙ ПАРТИИ»

В судьбах двух тиранов - Гитлера и Сталина - немало параллелей, и Радзинский считает эти совпадения почти мистическими.

Оба - не первые сыновья в своих семьях, предыдущие умерли. Как будто природа не хотела рождения детей у этих родителей, но потом передумала. Оба рано остались без отцов. В годы Первой мировой Сталина вытащили из Туруханской ссылки, чтобы забрить в армию, но из-за сухорукости признали негодным к военной службе. Гитлера хотели призвать накануне той же войны, но у него были поражены легкие. Правда, чуть позже он добился разрешения встать в солдатские ряды, воевал с энтузиазмом, но дальше чина ефрейтора не продвинулся.

Они внимательно следили друг за другом. Сталин провозгласил тост в честь Гитлера и передал через его приближенных свое уважение. Гитлер, страдавший недержанием речи, наговорил больше: «Сталин - это получудовище, но и полугигант, и мы должны быть к нему справедливы... Если б мы дали ему 10 лет, он, как гунны, захватил бы всю Европу. Этот парень знает примеры для подражания, начиная с Чингисхана... Его пятилетние планы уступают только нашим четырехлетним».

«Уже закончился Сталинград, - размышляет Радзинский, - а Гитлер все думал, как будет управлять страной, которую завоюет. Он намеревался поручить управлять ею Иосифу Виссарионовичу, отметив, что тот очень эффективный, как бы мы сейчас сказали, менеджер».

В обеих странах, на родинах Толстого и Достоевского, Гете и Шиллера, диктаторы поднялись на гребне всеобщей ненависти, широко разлившейся еще перед Первой мировой войной. «Война показала, - считает Эдвард Радзинский, - как жалка и тонка пленка цивилизации на человеке». Слежка спецслужб стала тотальной: «В Германии - гестапо, в СССР, по словам Микояна, «каждый третий - сотрудник НКВД».

И там, и там воссоздали античное рабство. Только без прав античных рабов. Построили концлагеря. Сначала уничтожали врагов, потом взялись за бывших соратников. В 34-м Гитлер расправился с Рэмом и всей верхушкой штурмовиков, приведших его к власти. А в СССР в 34-м был убит Киров, последовали массовые партийные чистки и репрессии.

Радзинский продолжает: «Генеральный прокурор Крыленко писал: «Существует буржуазный предрассудок о том, что судить надо, исходя из соображений высшей справедливости. Судить надо, исходя из указаний партии». Приблизительно в это же время министр юстиции рейха сказал судьям: «Когда вы судите, прежде всего вы должны думать: «Что сказал бы на моем месте фюрер?».

Берясь за работу о Сталине, Радзинский хотел доискаться: что значил этот человек в истории ХХ века? Не в общих словах - вроде вождь, деспот, параноик, а в единственно точном историческом значении. Это слово он нашел у Александра Блока - «смиритель»:

Кто ж он, народный смиритель?
Темен, и зол, и свиреп:
Инок у входа в обитель
Видел его - и ослеп.
Он к неизведанным безднам
Гонит людей, как стада...
Посохом гонит железным...
Боже! Бежим от Суда!

Блок написал эти строки в 1903 году. Поэты все знают наперед.

Радзинский - мастер улавливать таинственное, загадочное. А на ловца и зверь бежит. Над изданием в Нью-Йорке его книги о последнем русском царе трудилась в качестве редактора вдова президента США Жаклин Кеннеди. Она дала автору вырезку из какого-то документа. «Это была телеграмма за подписью Гувера, который писал помощнику статс-секретаря о том, что «17 октября 1939-го согласно конфиденциальным источникам в вагоне состоялась встреча Сталина и Гитлера».

Это была загадка века, сенсация! Но надежд перепроверить ее в архивах историк не питал, потому что в свое время специальная комиссия Политбюро тщательно «систематизировала», точнее - вычистила, все опасные документы. Прямых подтверждений действительно не нашлось. Зато остался журнал посетителей кабинета Сталина.

Зная, что Иосиф Виссарионович не любит самолеты, Радзинский посмотрел перечень визитеров вождя за 16 октября 1939 года. На прием записалось очень много народу. Посмотрел список за 17 октября, когда в соответствии с телеграммой Гувера Сталин и Гитлер встретились. В списке еще больше людей. Уже было успокоенный, он хотел закрыть журнал.

Но тут решил взглянуть на страницы за 18 и 19 октября 1939 года. Оказалось, что 18-го Сталина вообще не было в кабинете, а 19-го он появился поздним вечером. Это, рассуждает Эдвард Станиславович, немыслимо. Трудоголик Сталин выходил на работу ежедневно, даже когда болел и в самые страшные дни войны.

Радзинский поинтересовался, с кем Сталин встречался до и после своего исчезновения. До были руководители армии и флота, после - второй человек в государстве Молотов, руководитель всей промышленности Каганович и Жуков. Это навело историка на мысль о каких-то особых приготовлениях.

«Если вы спросите меня, верю ли я в эту встречу, - сказал Радзинский киевским зрителям, - как историк я отвечу вам самыми правдивыми словами историков: не знаю. Но как писатель, закончивший огромный роман, где главное действующее лицо - Иосиф Виссарионович, верю».

Пожалуй, можно вспомнить также свидетельство Валентина Бережкова, переводчика, принимавшего участие во встрече Молотова с Гитлером в 1940 году. В своей книге «Как я стал переводчиком Сталина» Бережков пишет: «Перед тем как расстаться, Гитлер, пожимая наркому руку, произнес: «Я считаю Сталина выдающейся исторической личностью. Да и сам льщу себя мыслью, что войду в историю. И естественно, что два таких политических деятеля, как мы, должны встретиться. Я прошу вас, господин Молотов, передать господину Сталину мой привет и мое предложение о такой встрече в недалеком будущем».

В 1940 году Гитлер еще только мечтал встретиться со Сталиным. Значит, кто-то ошибается, то ли конфиденциальные источники Гувера, то ли переводчик Бережков. Но не бывает дыма без огня, и вдруг историческая встреча все-таки состоялась?

ГЛЯДЯ НА «КУРШЕВЕЛЬСКИЕ ИГРЫ», МНОГИЕ ГОВОРЯТ: «СТАЛИНА БЫ НА ВАС!»

Эдвард Станиславович не любит, когда пишут о его семейной жизни. Поэтому для чуть большей полноты портрета - хотя бы самый минимум. Нынешняя супруга писателя, Елена, как и предыдущая, Татьяна Доронина, - актриса. Елена наполовину украинка, ее мама родом из Конотопа. Олег Эдвардович, сын, занимается бизнесом, живет в Москве.

В Киеве Эдвард Радзинский пробыл пять дней. Посетил Национальную оперу и Театр русской драмы, музеи, Киево-Печерскую лавру и Софийский собор. Перед этим четыре дня провел в Одессе, где в архиве и Ришельевском лицее собрал сведения об отце и деде. Нашел адрес семьи и постоял на улице Новосельского у дома, что возле кирхи.

На киевском вечере Радзинский появился в элегантном, даже щеголеватом костюме. Некогда львиная грива немного присела, сам он чуть-чуть погрузнел, но по-прежнему подвижен и эмоционален. Его двухчасовой рассказ выдержан в тональности древнегреческой трагедии-страшилки - Эдвард Станиславович не только талантливый исследователь, но и хороший артист.

Однажды, вспоминал Радзинский, ему позвонил известный журналист и поинтересовался, чем он занимается. «Я сказал, что решил писать книжку о Сталине. «Для старушек?» - спросил журналист. «Когда я закончу книгу, - ответил я, - Сталин будет участником предвыборной кампании».

В тот день, когда была дописана последняя страница, Радзинский вышел из дома и увидел многолюдную и разношерстную демонстрацию, в которой были коммунисты, монархисты, националисты. Впервые за много лет писатель заметил в толпе демонстрантов портреты Сталина.

«Сегодня Сталин популярен не потому, что его любят, - утверждает Радзинский, - а потому, что многим не по нраву творящееся вокруг... Глядя на, условно назовем, «Куршевельские игры», люди говорят: «Сталина бы на вас!».

История ходит по кругу, и нынче, как и много лет назад, людская ненависть вновь может потребовать воплотителей дьявольских идей главных диктаторов ХХ века. Неужели действительно воспоминания о будущем?

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter