Позорный принцип стада — быть, как все

Виталий КОРОТИЧ. «Бульвар Гордона» 25 Сентября, 2008 00:00

Сын моего приятеля нравоучительно беседовал с отцом, а заодно под руку ему попал и я. «Вы жили в лживом советском мире и терпели его, — сказал он. — Вы ходили на собрания и массовые демонстрации, не очень задумываясь над тем, зачем это, и способствовали...». «Было дело, — ответил мой приятель отпрыску. — Но ты ходишь на выборы, зная, что голосуешь за жулика. Тебе не нравится атмосфера коррупции, но если в твой кошелек капнет немного соуса с чужих тарелок, ты его подберешь. С ворьем ты не соединен впрямую, но все равно рядом — так связаны стекольное и водочное производство. Если вокруг воруют, ты уверен, что это жизнь такая и нечего от нее прятаться. Живешь-поживаешь, как среднестатистический гражданин, — покупаешь пиратские видеодиски, левые компьютерные программы...».

«А вы что, не среднестатистические?» — спросил отпрыск и втянул меня в спор. «Мы тоже среднестатистические, — сказал я. — Ты правильно нас обличаешь, но забыл, до чего мы похожи. Бывшая советская и твоя нынешняя жизнь во многом сходны. Нас учили строить коммунизм, в который никто не верил, но ты гонишься за сиюминутной денежкой, а ради этого тоже не стоит жить. Но так живут многие, и ты усвоил позорный принцип стада — быть, как все. Ты уверен, что не виноват ни в чем, потому что почти все такие, как ты. Как бывший врач, напомню: во время эпидемий болезнь кажется многим не такой страшной, потому что ею вроде бы страдают и остальные. Ты поспешил забыть, что человек должен обдумывать свои поступки, отвечать за них и при этом отстаивать свое право на выбор. Как бы государство ни пудрило нам патриотические мозги, оно будет вести себя лучше, если узнает, что ты способен соображать. Массовое воспитание доносчиков в советские времена — яркий пример общественной бессовестности, внушенной на державном уровне. Дорожи тем, что все люди разные. Статистический соотечественник выпивает в год больше 10 литров неразбавленного спирта и выкуривает несколько тысяч сигарет, а я вот не курю, пью с разбором и мало».

«Многие сегодня стали эгоистами», — укоризненно заметил сын моего приятеля, и разговор потерял смысл, перетекая в популярную отечественную забаву на тему: «Сам дурак!»...

Уроки ответственности разнообразны. Общественная атмосфера и репутации моего детства формировались на территории, ныне отсутствующей, — во дворе дома. Там было точно известно, кто вор, кто доносчик и с кем лучше вообще не иметь дела. Время было послевоенное, когда воровать приходилось от голода, а дворовые суды чести действовали в подворотнях. Именно во дворе работала школа публичного поведения и складывались первые репутации — иногда на всю жизнь.

Сегодня стало меньше открытых пространств — я имею в виду не только городские дворы, но и вообще возможность подробно разглядеть друг друга в упор. При этом всякая власть старается держать народ в поле своего зрения. В советские времена мы наработали умение уходить от ее надзора, выныривая в дружеских объединениях, где все держалось на репутациях. Так бывает, и так будет всегда, когда власть не заслуживает доверия, подглядывает и поучает...

Наш народ иногда любят упрекнуть в развившемся корыстолюбии, лени, утрате исторической памяти, бездержавности. Но Киевская Русь существовала дольше, чем пока что просуществовали США, и Запорожская Сечь тоже была довольно стабильным образованием. Народ жил лучше всего, когда был объединен общей надеждой и общим делом. Люди должны понимать надежность своего дома и верить, что их жизни соединяются не очередной бредовой мечтой и не одной только тягой к сиюминутной выгоде.