Телеведущий Анатолий БОРСЮК: «Не хочу помогать нашим политикам дурить людей и превращать страну в то, во что они ее превращают»

Анатолий Давыдович — нетипичный для нашего времени телеведущий. Во-первых, самокритичный. Во-вторых, прямолинейный, но при этом не скандальный. В-третьих, ему, известному режиссеру-документалисту и лауреату Шевченковской премии, действительно есть что сказать с экрана. И в-четвертых, он не особо спешит говорить. В общем, его не назовешь шоуменом. Без проектов Борсюка — «Киноностальгия», «Монологи», «Черным по белому» и даже без «Смачної країни» — сегодня украинское телевидение трудно представить. Тем не менее они могли и не появиться...

«ПОШЕЛ НА РЕЖИССУРУ: ХОРОШАЯ РАБОТА, НЕПЫЛЬНАЯ»

— Анатолий Давыдович, я знаю, вы учились на геодезиста. Почему после этого в режиссеры пошли?

— Ну, геодезистом я стал, потому что плохо учился в школе...

— Ой, не верится мне...

— Я действительно перебивался с двоек на тройки, хотя в первый класс пошел, умея читать и писать, что тогда было редкостью. Похвальные грамоты в начальных классах получал, но то, что проходили другие дети, мне было неинтересно. Они полгода палочки писали, буквы учили и все прочее, а я это уже умел и знал. С тех пор и волынил.

Доволынился до седьмого класса. А тут мой папа где-то на отдыхе познакомился с директором Киевского топографического техникума. Они, наверное, вместе выпили и договорились, что сынулю надо будет пристроить, потому что школу может и не окончить. Вот так я стал студентом топографического техникума, где отмучился пять лет с такими же оценками. Но поскольку оказался человеком романтичным (мне нравились экспедиции в неизведанные места, жизнь в палатках), с удовольствием этим занимался. Однако поэзия быстро превратилась в прозу, а проза перешла практически в басню. И я понял: пора искать серьезное занятие.

— Легко нашли?

— Путем проб и ошибок. И монтировщиком декораций в Театре русской драмы работал, и сторожем в зоопарке, и библиотекарем в Библиотеке Академии наук... В общем, все попробовал и в один прекрасный день подумал: «А почему бы не стать артистом?».

Поскольку я к тому времени уже нигде не работал, решил поступать в Москве и Ленинграде во все театральные вузы. Выучил прозу, басню, стих, песню, но никуда дальше второго тура не проходил. Потом вышел возраст актерского поступления — 22 года. Ну, на 23-й куда-то надо было деваться...

Анатолий Борсюк в обществе прекрасных дам и сотрудниц — Анны Безулик (слева) и Людмилы Добровольской

Пошел на режиссуру: казалось, что это очень хорошая работа, непыльная. В Киеве Родион Родионович Ефименко набирал курс режиссеров кино и телевидения. Я сразу поступил: все-таки мальчик был с фантазией, склонный к сочинительству, времени много свободного, вот и предавался мечтаниям. Для режиссера это прекрасно! Некоторое время я эти мечты реализовывал в кино, потом перестал.

— Мечтаний больше нет?

— А у меня их немного и было. Да и зачем с кем-то делиться эмоциями, мыслями своими замечательными? Мечтать надо незаметно! К тому же я не поклонник нравоучений — сеять разумное, доброе, вечное никогда не планировал. Просто стараюсь работать так, чтобы не скучно было и не стыдно. И этим зарабатываю себе на жизнь.

— Почему же выбрали именно документальное кино?

— После окончания института вариантов хватало. Многие ребята, конечно же, рвались в игровое кино. Но это были 70-е (я поступил в 1969-м, закончил в 1974-м) — везде сплошное вранье, идеология, конъюнктура... Идти работать на Студию имени Довженко — на черта оно мне надо! Еще меньше тянуло на «Хронику», где пришлось бы снимать паркетные ролики со всяких съездов. И я сказал, что лучше буду снимать болты на «Киевнаучфильме», чем о «болтах» на других киностудиях.

Документалистика — это бессмертный жанр, ведь она следует сразу за событиями, иногда даже опережает их. Вот когда уже все устоится, появится возможность для каких-то художественных обобщений, тогда и остальные подтянутся, но мы, пехота, всегда впереди. Оставляем им образ и фактаж события.

— Но оплачивается такой благородный труд, по-моему, не ахти...

— Да, это довольно хлипкий способ заработать, и прежде всего из-за того, что «широкими массами» документальные фильмы востребованы слабо. В советские времена их показывали больше для галочки, чем ради публики. Хотя, когда в Киеве проходил Международный кинофестиваль МАНК, кинотеатры были забиты под завязку! Как на всемирно известных игровых фестивалях.

«НА УЛИЦАХ УЗНАЮТ. НО Я НЕ ФИЛИПП КИРКОРОВ — ОДЕЖДУ НА МНЕ НЕ РВУТ»

— Недавно видела вас на одном светском мероприятии, и мне показалось, что вам было ужасно скучно. Вы не любитель тусовок?

«Танцами» злоупотребить не удалось: был слишком занят другими делами, вот и вылетел первым». С Григорием Чапкисом

— Я вообще-то довольно общительный, однако долго находиться в большой компании уже не могу, скучно. Я и так 24 часа в сутки среди людей. Поверьте, тяжело по 20-му кругу проходить все то, что за совсем не короткую киношно-телевизионную жизнь уже 100 раз пройдено, переговорено, съедено и выпито...

— Как вы считаете, тусовки обязательны для публичного человека?

— Не для каждого. Актерам или политикам появляться на людях, безусловно, надо — они всегда должны быть на виду. А мне это зачем? Благодаря телевидению я и так ежедневно вижусь со множеством людей с обеих сторон экрана. Поэтому удовольствия тусовки уже не доставляют, пользы для меня от них тоже нет, так зачем время убивать? Но если друзья приглашают — иду.

— Что же доставляет вам удовольствие?

— Гулять в одиночестве вдоль моря или в лесу. Утром, днем, вечером — когда угодно. Я очень люблю уединение. Живу-то в самом центре Киева, машины у меня нет. Конечно, внимание людей немного грузит, и хочется туда, где тебя не знают, где на тебя не смотрят. Допускаю, что несколько таких мест на земле еще сохранилось! (Смеется).

— А на киевских улицах вас, естественно, узнают?

— Конечно! Но ничего страшного, слава Богу, не происходит. Я не Филипп Киркоров и не Савик Шустер, поэтому люди не рвут на мне одежду. Подходят, улыбаются, просят сфотографироваться — у каждого ведь теперь телефон с фотоаппаратом.

Я отдаю себе отчет в том, что они просто реагируют на знакомое лицо, а не оценивают этим своим вниманием мой необыкновенный вклад в мировое телеискусство. Многие даже фамилии моей не знают. Я для них — лишь человек из телевизора, но все равно никому не отказываю, тем более журналистам, поскольку коллеги. К тому же мне достаточно наотказывали в свое время, когда надо было приглашать публичных людей к себе в программу.

«МЫ С СЕМЬЕЙ ЖИВЕМ ВПРИТЫК: РАБОТАЮ Я ОДИН, ДОМА — ЖЕНА, ДВЕ ДОЧКИ»

— Наслышана о том, какой вы заядлый путешественник...

— Да, люблю это дело. Возможно, потому, что во времена СССР выехать куда-либо за границу невозможно было — спасибо большевикам, коммунистам и тем, кто плачется сейчас о прежней власти...

Теперь можно махнуть куда угодно. Я на пляже не лежу и не лежал никогда — могу лишь стоять или ходить. Во-первых, привык на ходу придумывать что-нибудь по работе, а во-вторых, мне скучно. Ну, допустим, лег! Ну, посмотрел по сторонам, на раздетых и полураздетых, ну, купил кукурузу, съел полкурицы, сыграл в преферанс, выпил пивка с водочкой на солнце! Хлебнул воды из речки. Поспал до помидорного цвета... И что дальше?

Никогда пляжничество не любил, и, слава Богу, жена этим не увлекается, поэтому ездим как настоящие путешественники. Правда, без рюкзаков, с одним небольшим чемоданом. Машину напрокат не берем (ни я не вожу, ни жена), не знаем ни одного иностранного языка, общаемся с местными с помощью мимики и жестов...

— Ну, это не страшно: наверняка в группе туристов находится кто-то, кто выполняет роль переводчика.

— Что вы! Мы не ездим с группами и не пользуемся туристическими программами. Наоборот, отправляемся в не самые посещаемые места, чтобы просто почувствовать страну, едим в забегаловках — там, где местные едят, ходим вместе с ними по улицам, ездим в их транспорте...

Пару раз, правда, путешествовали с группой — по Норвегии и Великобритании. По необходимости: иначе бы не успели все, что хотели, посмотреть. Но это не мой отдых. Не нравится, когда тебя посадили и везут: «Посмотрите налево, а сейчас направо, а потом все вместе идем туда, а не в ту сторону, куда вы хотите, теперь сидим, ждем, пока у кого-то живот не переболит, тот валюту меняет, а этот вернется из магазина, где застрял...». И потом, кого-то видеть уже не хочется, а он с тобой едет и едет, едет и едет, говорит и говорит, отравляя весь отдых!

— Что обычно привозите из поездок?

— Да ничего особенного — вот висюльки разные, звякающие, с трубочками и без. Выбираем такие, которые отражают дух страны. Подвешиваем в моей комнате над кроватью. Каждое утро просыпаюсь и смотрю на них — очень приятно, классно. Уже всю стену увешали!

Мы с женой каждый год устраиваем себе каникулы — на 10-12 дней. Едем, как правило, в телевизионное межсезонье, летом, поэтому движемся все севернее и севернее, вот-вот доберемся до полюса. А еще я очень хочу в Исландию съездить, в Тибет и в Антарктиду, но, к сожалению, пока не складывается!

Билеты и гостиницы заблаговременно заказываю через интернет: если знаешь где, то это очень даже несложно и гораздо дешевле, чем через турагентства. Только закончилось лето — уже планирую отпуск на будущий год. Понимаю, что еще три тысячи раз все поменяется, но составляю папки с маршрутами, местами, которые надо посетить, расписываю, где находятся гостиницы, когда работают аптеки, платные музеи или бесплатные, какой объект нужно вечером смотреть, чтобы освещение было хорошее, а какой можно утром... Люблю планировать и предвкушать отпуск даже больше, чем отдыхать!

— Вы склонны расписывать все до мелочей?

— Конечно! Это как работа в кадре: потом уже можно импровизировать, но сначала обязательно должна быть заготовлена основа. А так что? Поехать, как баран, сойти в аэропорту с самолета и думать: «Куда бы пойти?». За это плачены деньги, так что изволь подготовиться как положено.

— В экзотических странах, небось, бывали?

— В южных вы имеете в виду? Честно говоря, как выяснилось, я человек камня, а не пальмы.

— И где же это выяснилось?

— В Норвегии. Думаю, это самая красивая страна в мире. А южная экзотика меня не особо манит, к тому же стоит дорого. Кстати, у народа есть стойкая иллюзия, что телеведущие круто зарабатывают. Может, и есть такие, но я, к сожалению, к их числу не отношусь. Когда читаю, что кто-то купил огромную квартиру или очередную шикарную машину, удивляюсь: «Боже мой, как?». Мы, например, с семьей живем впритык: работаю я один, дома — две дочки, жена...

«МЫ С ЖЕНОЙ ВСЮ ПРОЗУ СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ ПРОШЛИ ЕЩЕ ДО СВАДЬБЫ»

— Вы с супругой давно вместе. Раскроете секрет гармоничного брака?

— А почему нет? Только это не секрет, а совет. Не приближайтесь вплотную друг к другу. Живите каждый своей жизнью и по возможности в разных комнатах, тогда вы и не перестанете быть интересны друг другу.

У супругов должно быть личное пространство, физическое и духовное, — тогда не придется ломать под себя уже взрослого и сложившегося человека и не будет навязывания своей жизни партнеру, вплоть до фамилии.

Ну почему, например, моя жена должна менять свою фамилию? Что, у нее звучит хуже, чем у меня? Или ее папа — менее достойный человек, чем мой? Глупости это все, мужские комплексы! Хотя, когда мы с женой решили создать семью, то целый ряд вещей пришлось объединить, и вот это потребовало от нас любви, труда и компромиссов. Но главное — мы не слились в одно целое и сохранили свою индивидуальность. Поэтому и живем долго!

— А как вы познакомились?

— Я с родителями до 89-го года жил в коммунальной квартире. У нашего соседа была квартира на стороне, а свою комнату у нас он подпольно сдавал. И вот в один прекрасный день там появилась девушка. Мы раззнакомились и через три года поженились. Встречаться было очень удобно: в стенку постучал — вызвал на свидание. Никуда провожать не надо — живем-то рядом.

Очень помогло еще и то, что мы до свадьбы всю прозу семейной жизни прошли. Не было такого, что вот мы встречаемся где-то на улице, в красивых костюмах... Видели друг друга в быту: на кухне, возле туалета... Такими, какие есть. А это то, что обычно производит тяжелое и разрушительное воздействие после свадьбы. Как у Маяковского: «Любовная лодка разбилась о быт». Наша, к счастью, не разбилась.

— Вы строгий отец?

— Нет. Я, правда, бываю невнимательным, иногда слушаю дочек чисто формально, голова забита работой. Но они все понимают, относятся ко мне хорошо, не обижают!

— Какой из ваших проектов больше всего нравится родным?

— Они говорят, что им все нравится. Подозреваю, что просто не хотят со мной связываться. А мне больше по душе тот, где я больше всего похож на себя. Была такая программа «Монологи», там я встречался с людьми и говорил с ними о том, что считал важным, нужным и интересным для себя и других.

— По какому критерию выбирали своих гостей?

— Все 50 персонажей — люди, с которыми давно мечтал познакомиться, но не имел возможности. Те, чьими интеллектуальными усилиями формировался ХХ век в СССР, а значит — отчасти и я сам.

«ВОДКУ ПЬЮ ВСЮ ЖИЗНЬ — УМЕРЕННО, ЗАТО С ПИВОМ»

— Неудачные интервью были?

— Скажем так: были люди, которых я не настроил на разговор. Не получились беседы с Будрайтисом — он не говорун, с Дорониной — она была слишком холодна и неприступна, с Баталовым — вокруг него все время студенты бегали, мешали... С Марленом Хуциевым не сложилось. Даже не знаю, почему.

Я не делал в таких случаях программу, считал, что для зрителей там ничего интересного не будет. На работе меня за это ругали. Но я ведь пришел на телевидение уже сложившимся человеком, в 50 лет, со своими представлениями о том, как надо работать, своей планкой, ниже которой ну никак нельзя.

— Зачем вы пошли в «Танцы со звездами»? Чем вас туда заманили?

— Ничем. Просто знали, кому предлагают. Когда мне становится скучно, ищу в жизни неожиданные повороты. Вот и в «Форт Буайар» первым записался, как только услышал, что будут команду набирать. До сих пор куртку с «Форта» ношу... Правда, за полгода до программы я играл в футбол, и мне наступили на пятку — оторвали ахиллово сухожилие. Полтора месяца пробыл в гипсе. Но на «Форт» во Францию поехал и отыграл достойно. А потом доктора разрешили и потанцевать.

— С футболом после травмы завязали?

— Понял, что надо или в футбол играть, или водку пить. Травма-то случилась не из-за футбола как такового, а из-за того, что мы гоняли мяч, отметив окончание сезона программы «Первый миллион»...

— Не похожи вы на человека, который спиртным злоупотребляет!

— На самом деле, я ничем особенно не злоупотребляю. А водку пью всю жизнь — умеренно, зато с пивом. В институте привык. Танцами, кстати, тоже злоупотребить не удалось: был слишком занят другими делами, вот и вылетел первым. Когда соглашался участвовать, не осознавал, сколько времени займет проект. Думал, пару часов в субботу-воскресенье потренируюсь — и достаточно. Но оказалось, что тренировки отнимают намного больше времени: ни одного дня свободного! А у меня же еще работа была — как раз запускалась программа «Черным по белому».

— Вы раньше танцами занимались?

— Нет! Последний раз танцевал, наверное, лет 40 назад — на Жабе. Так называлась танцплощадка на склонах Днепра. Круглая, как раздувшаяся жаба...

Даже осознав, во что вляпался, я не мог сразу отказаться. Очень не хотелось подводить партнершу и родной канал, вложивший в «Танцы со звездами» кучу труда и миллион долларов, но потом все же пришлось сказать организаторам: «Ребята, надо что-то делать — или танцевать, или запускать «Черным по белому». Давайте один раз спляшу, чтобы вы могли «ветерана войны и труда» показать в танце, а потом удаляйте меня из проекта!».

Кстати, согласился я в нем участвовать потому, что мне диск показывали с российским шоу, где от нашего «института геронтологии» выступала — и неплохо, надо сказать! — Лариса Голубкина. Украинские звезды поначалу сомневались, не хотели позориться. Я лично Руслану Писанку уговаривал не отказываться — и она, как видите, прекрасно себя проявила.

— К тому же танцы — хороший способ стать стройнее. Я слышала, вы любите поесть...

— Не столько поесть, сколько большие порции.

«Я ЧЕЛОВЕК ТВОРЧЕСКИЙ, ЗАРАБАТЫВАЮ НЕРВНОЙ СИСТЕМОЙ»

— В повседневной жизни ведущий кулинарной программы может приготовить что-нибудь особенное?

— А я у плиты стоять не умею, да и зачем мне это — пусть готовят профессионалы. Ну хорошо, сварю что-нибудь, вы как человек деликатный скажете, что все замечательно, я с этой уверенностью и умру. А в некрологе потом напишут: «От нас ушел замечательный кулинар, мастер на все руки и непревзойденный знаток разнообразной кухни...». Я правду люблю, зачем врать? К тому же страшно устал от непрофессионалов...

Сегодняшнее телевидение — это такой ужас! Культурный фаст-фуд, который не имеет ничего общего с приличной кухней. Мастеров там очень мало. Ну, в результате и получаются полусырые столовские котлетки, украшенные яркими листиками, — для зрителя, который отнюдь не гурман...

— Вы можете запросто сказать коллеге: «Извини, но ты не повар»?

— К сожалению, бывает... Язык у меня идет впереди головы: сначала говорю, а потом думаю. Но это можно понять: я человек творческий, зарабатываю нервной системой.

— Правда, что недавно вы отказались вести политическую программу?

— Мне ее никто и не предлагал. Я просто сказал, что если предложат, то откажусь: мне это неинтересно. Не хочу помогать нашим политикам продолжать дурить людей и превращать страну в то, во что они ее, да и всех нас, постепенно превращают... Вот кухня — да! Я там хорошие вещи советую: как правильно сковороду выбрать, что с чем смешать, чтобы вкуснее было. Рекламирую натуральный, экологически чистый продукт! И никакого вреда — только польза!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter