Актриса Лия АХЕДЖАКОВА: «Мир сошел с ума. В отношениях между Россией и Украиной образовалась жуткая трещина, и, кроме культуры, больше ничего не поможет»

Народная артистка России Лия Ахеджакова — одна из не­многих деятелей культуры, которые в марте прошлого года отказались подписывать письмо, одобряющее политику президента РФ Владимира Путина. Актриса открыто осудила аннексию Крыма и российскую агрессию на Донбассе, выступила в поддержку украинской летчицы Надежды Савченко, которую десятый месяц удерживают в московском СИЗО. 31 марта Лию Меджидовну наградили премией российской киноакадемии «Ника» в номинации «Честь и достоинство». Вручая награду, вдова первого президента России Наина Ельцина отметила, что Ахеджакова учит россиян «гражданственности и совестливости» и эта «Ника» является оценкой не только ее артистических, но и человеческих талантов. Последние месяцы для актрисы оказались настоящим испытанием. В конце декабря она стала жертвой мошенников: ее попросили сняться в ролике в поддержку российского оппозиционера Алексея Навального, а на самом деле выложили ролик на сайт, направленный против политика. Затем организаторы съемок звонили и требовали 10 тысяч долларов, которые якобы ей заплатили. Как и другим активным деятелям российского общества, Ахеджаковой постоянно угрожают, поэтому она опасается разговаривать с теми, с кем не знакома лично. Для корреспондента интернет-издания «ГОРДОН» Лия Меджидовна сделала исключение и согласилась ответить на несколько вопросов при одном условии: поменьше о политике.

— Ваша гражданская позиция повлияла на отношения с коллегами и друзьями?

— Я не общаюсь с людьми, которые могут порвать со мной из-за разных взглядов на одни и те же вещи. Не хочется ссориться совершенно. И более того, человека не переделаешь. Один хороший режиссер как-то сказал: «Я никогда не спорю, потому что в споре побеждает демагог». Это очень точное высказывание. И я придерживаюсь такой же точки зрения.

— Вы принципиальный человек?

— Я не принципиальная. Я иду на компромиссы, могу умолчать о чем-то, только бы не ссориться и не выяснять отношения. И так слишком много агрессии в воздухе. Я бы даже сказала — истерии, исступленности... Может быть, время сейчас такое, а может, и солнечная радиация влияет, как некоторые говорят. Причем не только в России. Во всем мире разлиты агрессия и противостояние. Разве Сирию не зацепило? То, что происходит с этим ИГИЛом (террористическая организация «Исламское государство». — «ГОРДОН»), ничего страшнее придумать невозможно. Чтобы на камеру отрубали голову! Мир сошел с ума. Хотя, может быть, я плохо знаю историю. Была опричнина в России. Но разве существовало когда-либо такое доносительство как способ служения государству и выстраивания карьеры? Столь жесткое противостояние сейчас на каждом шагу, просто стенка на стенку.

— Как думаете, почему так происходит? Люди потеряли уважение и способность договариваться?

— Разве когда-нибудь в мире была у людей способность договариваться? Никогда! Это случалось редко, только в случае высокой интеллигентности и правовой культуры сторон. Но там, где треснуло, уже никто не сможет договориться.

— То есть Россия и Украина уже не смогут договориться?

— Нет. Кто-то из людей помирится друг с другом на личном уровне, а в отношениях между Россией и Украиной образовалась жуткая трещина, и, кроме культуры, больше ничего не поможет.

— Как художники, артисты, музыканты могут способствовать установлению мира и согласия?

— Не знаю, каким именно образом способна помочь культура. При всей остроте ситуации и при том, что санкции наложены, и к России теперь такое настороженное отношение в мире...

Я была на гастролях в Лондоне. Перед этим, когда объявили год русской культуры в Англии, в огромном культурном центре Барбикан играли два гениальных спектакля Римаса Туминаса (Московский театр имени Евгения Вахтангова. — «ГОРДОН») — «Дядя Ваня» и «Евгений Онегин». Потом в одном зале шел спектакль «Сон в летнюю ночь» Дмитрия Крымова, а в кинозале — «Левиафан» Андрея Звягинцева. Просто невероятный успех! Я пошла в музей Виктории и Альберта — там потрясающая выставка «Русский авангард». И осознаешь: весь Лондон ходит на русскую культуру. Это событие высочайшего класса, которое может очень много сделать для диалога. Если, конечно, не все эти «нашисты».

Если не коротить русскую культуру, не ставить ей постоянно подножки, не посылать странных экспертов, которые будут контролировать, как играть, что играть, кому играть, как наказывать артистов.... То, что сейчас происходит в Новосибирской опере с «Тангейзером» просто возмутительно. (В январе 2015 года митрополит Новосибирский и Бердский Тихон пожаловался на постановку в прокуратуру. В марте по решению министра культуры РФ уволили директора театра Бориса Мездрича, а показ оперы Вагнера, оскорбившей чувства верующих, запретили. — «ГОРДОН»).

— Российские чиновники так боятся силы искусства, что готовы на абсурдные запреты?

— Сейчас почему-то снова появилась возможность поступать как в приснопамятные годы, когда можно было гнобить Алексея Германа, Георгия Товстоногова, запрещать спектакли театра «Современник», класть на полку самые лучшие фильмы, какие только были в нашем кинематографе. По 25 лет ленты лежали на полках! А потом, когда уже выходила картина, она не выстреливала, не имела такой силы, как при создании. И если это снова повторится, можно сгубить все.

— Сегодня в России, чтобы иметь свою позицию, надо быть смелым человеком?

— Это не так. Ведущие режиссеры и актеры имеют свою мощную гражданскую позицию. Я не думаю, что это смелость. Это, скорее, качество таланта. Все видно в их работах. Я знаю почти всех крупных театральных режиссеров. Мне известна их позиция. Она совпадает с моей.

— Некоторые эксперты утверждают, что расцвет российской культуры прошел в 90-е годы, а сейчас происходит деградация, поскольку искусство старается услужить...

— 31 марта я была на церемонии вручения премии российской киноакадемии «Ника». Там были представлены фильмы высочайшего уровня. Один другого лучше. Совершенно потрясающие работы. Я даже не знаю, как выбирали академики, ведь непонятно, кто на самом деле лучший и кому отдать предпочтение. Сейчас значительный театральный подъем и огромный прорыв в кинематографе.

— Вас приглашают сниматься в кино?

— Хороших предложений нет, а от тех, что поступают, лучше отказаться. Не хочу этим заниматься. У меня есть театр. Там залы забиты битком, просто на люстрах люди висят. А билеты жутко дорогие — это мне не очень нравится.

— В Украину на гастроли вас приглашали?

— Нет. Да я все равно не поеду. Во-первых, у меня нет такой возможности и времени. Я сейчас репетирую. Что именно, не скажу — не положено раньше срока говорить. Во-вторых, я думаю, мне не следует ехать. Интуиция подсказывает, что я не должна этого делать.

— Вы говорили, что перестали смотреть телевизор. Откуда узнаете новости?

— Телевизор я давно отбросила. Я уже знаю, кому из СМИ можно доверять, а кому — нет. Смотрю «Дождь» по интернету, читаю «Новую газету», The Moscow Times, слушаю «Эхо Москвы». И еще есть большие толстые журналы (мне такие постоянно присылают) высокого качества, хоть и глянцевые.

— Многие россияне, в том числе довольно известные и обеспеченные люди, стараются уехать из страны. А вы никогда не задумывались об эмиграции?

— Я не хочу, да и поздно уже менять место жительства. Я нигде больше жить не смогу. Только здесь. Просто не могу уехать из России.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter