Раймонд ПАУЛС: «Если скажу, что с Пугачевой у меня ничего не было, все равно никто не поверит, подумают: «Врет», поэтому каждый пускай при своем мнении остается. Откровенно говоря, если бы что-то было, жизнь моя по-другому пошла бы...»

Талантливых, известных, популярных и титулованных композиторов в СССР было достаточно, однако уважительное прозвище Маэстро приклеилось на долгие годы лишь к одному из них, написавшему одноименную песню, которую исполнила Примадонна советской и, позднее, российской эстрады. О загадочном прибалте Паулсе судачила вся страна, ему приписывали романы с Аллой Пугачевой и Лаймой Вайкуле, несметные, заработанные всенародными хитами, богатства и дружбу с сильными мира сего, однако ни к эстрадным дивам, ни к большим деньгам, ни к сливкам общества Раймонда Валдемаровича никогда не тянуло. Напротив, шумных компаний и связанных с ними искушений он старался всячески избегать, предпочитая разговорам со случайными, пусть даже интересными, собеседниками общение с роялем — инструментом, которому посвятил жизнь.

Как и все мальчишки, взрослевшие в военное и послевоенное время, маленький Ояр Раймонд был сорванцом, однако любил музицировать, и едва садился за старенькое пианино, успокаивался и концентрировался на главной своей задаче - научиться играть так, чтобы не было стыдно. К первенству, лидерству и славе при этом он не стремился - просто работал на совесть, и слава пришла сама...

Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

Конечно, родители хотели, чтобы у сына была серьезная профессия, приносящая стабильный доход, - почва, так сказать, под ногами, однако увлечению музыкой не препятствовали - все-таки сами были людьми творческими. Мама - вышивальщица жемчугом, отец - стеклодув и по совместительству барабанщик в одном из местных музколлективов (кстати, не их ли историю рассказал, исполнив паулсовский «Танец на барабане», Николай Гнатюк?), потому не удивительно, что в 1952 году молодой рижанин поступил в Латвийскую консерваторию, где обучался сначала как пианист, а затем как будущий композитор. Параллельно с учебой Паулс играл в эстрадных коллективах и ресторанах, а с Рижским эстрадным оркестром колесил по Союзу и даже несколько лет им руководил.

Именно тогда Раймонд Валдемарович сочинил первые песни, ставшие известными в Латвии, - «Мы встретились в марте», «Зимний вечер», «Старая береза» - и начал писать для кино и театра. Первая авторская пластинка, вышедшая в начале 60-х, имела огромный успех, пианист дал сотню аншлаговых концертов и наконец обратил внимание латвийской публики на местных исполнителей: до этого его земляки слушали лишь немцев и скандинавов.

Те, кто утверждают, что композитора Паулса сделала Пугачева, не правы: всесоюзную славу ему принесли «Синий лен» в исполнении Ларисы Мондрус и «Листья желтые» (латышскую версию этого хита спели Маргарита Вилцане и Ояр Гринбергс, русскую -  Галина Бовина и Владислав Лыньковский). Потом был уже упомянутый «Танец на барабане», «Любовь настала» в исполнении трогательной Розы Рымбаевой, и лишь после этого в жизни Раймонда Валдемаровича начался период сотрудничества с Аллой Борисовной и ее другом поэтом Ильей Резником.

Трудно теперь сказать, от чего в большей степени зависел ошеломительный успех «Маэстро», «Старинных часов», «Без меня», «Песни на бис», «Делу время» и «Миллиона алых роз»: от простых и понятных каждому слов, исповедальной манеры певицы, которая всегда старалась петь о себе, а получалось обо всех и каждом, или от мелодий, которые запоминаются сразу и навсегда. Похоже, все важные факторы сложились воедино, как паззл, образовав цельную картинку, и она оказалась такой сочной и красочной, что огромная страна восхитилась. Пластинки с этими песнями были едва ли не в каждом доме, хотя почему «были» - разве поднялась у кого-то рука выбросить их даже сейчас, когда не на чем слушать?

Раймонд Паулс, конец 50-х

У хитов Паулса есть особенность: с годами они не стареют, не покрываются толстым слоем пыли и не превращаются в «золотой нафталин». Новые звезды пытаются перепеть «Маэстро», вновь завести «Старинные часы» (только, увы, что-то не тикают они так, как у Аллы Борисовны, не замирают у слушателей сердца), нереальными овациями публика встречает «Годы странствий», «Затменье сердца», и «Три минуты», которые по-прежнему исполняет Валерий Леонтьев, и замечательную песню «Еще не вечер», слава Богу, из репертуара Лаймы Вайкуле не исчезнувшую... Отчего так? Сам Раймонд Валдемарович ответить на этот вопрос затрудняется - более того, из скромности говорит, что ни одну из своих мелодий достижением не считает («Самое большое достижение - то, что я вообще дожил до этих дней...»).

Год назад композитор отпраздновал 75-летие и верно подметил, что человек легче воспринимает свой возраст, когда в состоянии над ним иронизировать, а не наоборот. «Пришел вот на одну передачу, и мне предложили: «Может, загримировать вас немного?». Я покачал головой: «Не поможет» - ну, меня и оставили в покое», - с улыбкой рассказывает музыкант.

Кстати, тем, кто не верит, что прибалты не такие уж холодные и серьезные, как народная утверждает молва, и желает в том убедиться, стоит пообщаться с Раймондом Паулсом: столь веселого и оптимистичного собеседника трудно сыскать. Быть может, потому даже грусть в его произведениях светлая - та, которая заставляет жить, надеясь на лучшее, и верить: когда-нибудь оно обязательно настанет. «Еще не вечер, еще не вечер, еще светла дорога и ясны глаза»...

«КОГДА ГЕНЕРАЛОВ НЕМЕЦКИХ ПОВЕСИЛИ, ТОЛПА РИНУЛАСЬ СТАСКИВАТЬ С МЕРТВЕЦОВ САПОГИ - ОНИ БЫЛИ ЛАКОВЫЕ, ЭЛЕГАНТНЫЕ...»

«Консерваторию я в 58-м окончил, на экзамене сыграл Рахманинова, мне в аспирантуру поступать предлагали, но надо же было заразиться этой эстрадой...»

- Я вот смотрю на вас: все тот же, совсем не постаревший Маэстро - и вдруг такой юбилей, а сами себя 75-летним ощущаете?

- Ну, я думаю, главное - когда бреешься, не смотреть по утрам в зеркало: становишься намного спокойнее... Лучше не думать об этом, потому что, в принципе, юбилеи у меня едва ли не через день - я же пока концертирую, и это как бы спасает. Конечно, много чего в моей жизни было, очевидно, мы еще поговорим непременно о том, что я и с политикой был связан, от которой впоследствии отошел...

- То есть мудрее стали с годами?

- Ой, если бы послушал отца, вообще бы в это не вляпался. Он классическую фразу сказал, которую многие сейчас повторяют: «Политика - грязное дело», так вот, те, кто так думают, правы.

- Все мы родом из детства, и наверняка вы его вспоминаете...

- Вы знаете, это очень интересный период, но и печальный: в 36-м году я родился, а вскоре война началась, одна униформа сменяла другую, и до сих пор еще выясняют, кто был оккупантом, а кто не был... Война (вздыхает) - это трагедия, особенно для такого маленького народа, как латыши. Мы очень пострадали, потому что, понимаете, люди (хотя и не все, разумеется) приспосабливались к каждому режиму, который в их стране был, а за этим жуткий финал следовал. Во время войны «красных» уничтожали, потом с теми, кто был «коричневым», рассчитались...

- В детстве вы смерть видели?

С Андреем Мироновым. «Артист он от Бога, ему буквально все было дано, я любил его и уважал»

- Я расскажу вам, что произвело на меня крайне неприятное, грустное впечатление. Мама, помню, говорила: «Смотри, пленных ведут, дай им кусок хлеба...». Это были в основном русские ребята, и выглядели они страшно, а вскоре по улицам вели уже людей с желтыми звездами - евреев...

На всю жизнь врезалось в память, как у нас на площади Победы генералов немецких вешали. Мы, пацаны, бежали туда из школы...

- ...любопытно же...

- ...и надо было подобраться поближе, чтобы хорошенько все разглядеть, но это страшное зрелище: когда этих больших командиров повесили, толпа ринулась стаскивать с мертвецов сапоги - у немцев они были лаковые, элегантные...

Мы в то время вообще ничего не понимали - ну, дети, по сути, для нас основной проблемой было, где взрывчатку достать, хотя мы возле аэродрома жили и чего там только не находили. В школе постоянно грохот стоял: что-то приносили, взрывали...

- Это правда, что вам чуть палец не оторвало?

- Да, видите: шрам (правую руку показывает)- мне от отца потом так досталось!.. Господи, еще полсантиметра - и все, пальца не было бы.

С супругой Светланой Епифановой Раймонд Валдемарович познакомился после концерта в Одессе, и еще несколько лет назад, как и большинство некоренных жителей, Светлана имела лишь фиолетовый паспорт негражданина Латвии Фото «РИА Новости»

- Что же вы в тот раз нашли - патрон?

- Конечно. Надо было в голове что-то иметь, но откуда?.. (Стучит пальцем по лбу).

- Вы хорошо свои корни знаете?

- Нет, абсолютно.

- Тем не менее сказать: «Я - чистокровный латыш» - можете?

- Не могу, это очень сложный вопрос. Не забывайте, что 800 лет Латвия была под немцами, а кроме немцев...

- ...поляки...

- ...и Российская империя, и шведы, и кто только по ее территории не проходил, и каждый оставил свой след. У нас есть красивая сельская местность - по слухам, там Петр I один из своих полков на постой ставил, и теперь вокруг все приземистые коренастые латыши, а в той деревне - двухметрового роста великаны.

- Латышские стрелки не оттуда, случайно?

- (Вздыхает). Это вот тоже трагедия, причем такая, говорить о которой непросто. Когда я увидел фотографию первого состава ЧК (главой всей этой компании был Дзержинский), заметил: очень много там латышей было. Пришли из простых крестьянских семей...

- ...искали справедливости, счастья...

С Аллой Пугачевой, начало 80-х. «Она могла по-другому построить свою жизнь, а возможно, и нет — не знаю»

- ...а стали профессиональными убийцами, и, мне кажется, в Украине лучше об этом не вспоминать...

«В КОНСЕРВАТОРИИ ТЕБЯ КАК КАБАЦКОГО МУЗЫКАНТА ВОСПРИНИМАЛИ»

- У вас такие красивые музыкальные пальцы, вы потрясающе на рояле играете... Никогда не хотели посвятить жизнь только ему?

- Хороший вопрос... Понимаете, консерваторию я в 58-м окончил, на экзамене сыграл как-никак Рахманинова, рапсодию на тему Паганини - это не такое уж простое произведение (я вообще Рахманинова обожаю)... Мне в аспирантуру поступать предлагали, но надо же было заразиться этой эстрадой...

- ...песенками...

- ...джазовые дела копировать всякие... Самой любимой картиной у нас была «Серенада солнечной долины» с Гленном Миллером - с нее и началось движение в сторону джаза...

- ...для многих музыкантов...

- ...хотя официальное отношение к этой музыке было непримиримое - запрет.

- «Сегодня он играет джаз...

- ...а завтра Родину продаст» - классика! В консерватории тебя как кабацкого музыканта воспринимали - это было унизительно...

«Как у Пикассо был голубой период, так и у меня в 80-е годы был пугачевский». «Голубой огонек», 1980 год

- Вы написали много музыки к кинофильмам - взять, к примеру, потрясающие картины «Театр», «Долгая дорога в дюнах»... Замечательные мелодии!

- Буквально вчера мы играли концерт, и отрывок из «Долгой дороги в дюнах» публика с первых нот здорово принимала, хотя поначалу что это за фильм и о чем там речь, я не знал. Возможно, «Долгая дорога в дюнах» даже опасной была картиной, поскольку те, кому надо, эту тему - Сибирь, ссыльные - хорошо понимали, и, кстати, фактически это один из первых отечественных сериалов, правда, во что это все сейчас превратилось... - не дай Бог!

- Какой пронзительной была ваша музыка!

- Я просто режиссеру ее наиграл, еще саксофониста помочь попросил, и как-то к тому сюжету она прилипла.

- Вы упомянули Рахманинова, а любимые композиторы, которых слушать можете бесконечно, у вас есть?

- Много, но мне, между прочим, и сам образ Рахманинова нравится, - не только музыка - лицо, характер. Я даже книгу известного настройщика, который рояль Рахманинова настраивал, читал и узнал о Сергее Васильевиче интересные вещи. Вообразите: Америка, концерт, третий звонок, его супруга, как обычно, уходит в зал и садится в первом ряду, а он за этот короткий промежуток времени успевает полбутылки коньяка перед выступлением выпить!

- Мощный какой композитор!

Алла Пугачева, Илья Резник и Раймонд Паулс. «Мы шутили и выпивали, но никогда не напивались, пели, дурачились, высмеивали друг друга...»

- (Смеется). Гениальный - о чем речь? Еще я французских импрессионистов очень люблю, особенно Дебюсси, и стараюсь, когда инструмент есть хороший, любую мелодию с педалью играть - это то, что консерватория мне дала.

- Другая музыка получается, правда?

- Импрессионизм в музыке, как и в живописи, замазанный, все сливается в звуки - шикарно! Ну, а в мире джазовой и популярной музыки величина - это, конечно, выходец из Одессы Джордж Гершвин - великий музыкант и мелодист суперкласса!

- Немножко выдающихся музыкантов Одесса таки миру дала...

- Ну, я думаю! - у меня и жена оттуда.

«МИРОНОВ ПОДОШЕЛ И МЕНЯ ПРИОБНЯЛ - НИЧЕГО ТАКОГО, НО ПЕРВАЯ ФРАЗА, КОТОРОЙ ШИРВИНДТ ЕГО ПОПРИВЕТСТВОВАЛ, БЫЛА: «ЗДРАВСТВУЙТЕ, АЛЛА БОРИСОВНА!»

- Еще до пугачевско-леонтьевско-вайкулевского периода вы были знамениты в Советском Союзе как автор песен «Синий лен» и «Листья желтые», которую называли гимном китайских парашютистов: «Лица желтые над городом кружатся...».

- Да (улыбается), пародии сразу пошли...

- Ну, как вы, наверное, заметили, их только на популярные делают вещи...

- Конечно - если песню не знают, то и пародировать не станет никто, а над нами как могли изгалялись... Никогда не забуду, как мы с Андреем Мироновым, великим актером и моим близким другом (мы в Юрмале очень сдружились), отсняли клип (если так это можно назвать) «Старые друзья». Я сидел за роялем, он подошел и меня приобнял - ничего такого, и вдруг мы встречаем Ширвиндта, и первая фраза, которой Андрея он поприветствовал, была: «Здравствуйте, Алла Борисовна!» - из-за этих объятий. Конечно, я рад, что с такими интересными людьми познакомился.

Раймонд Паулс с Лаймой Вайкуле и детским ансамблем «Кукушечка». «Лайме бы еще голосовые данные Пугачевой, и было бы совсем хорошо, но свои недостатки она прикрывает движением — с нее же, по сути, все эти подтанцовки и начались»

- По поводу Аллы Борисовны... Вопреки расхожему мнению, что пела она множество ваших песен, исполнила всего 10, зато какие! «Маэстро», «Старинные часы», «Без меня», «Песня на бис», «Делу время» («Эй, вы там, наверху!»)...

- Это, очевидно, как у Пикассо был голубой период, так и у меня в 80-е годы был пугачевский.

- Все как-то сошлось, правда?

- Да, и такого никогда больше не будет. Сегодня, например, я могу писать что хочу, но мне все равно скажут: «Слушай, то было лучше».

- И вы согласитесь?

- Полностью. Возьмем такого великого американского певца, как Фрэнк Синатра, - сколько удачных песен у него было? My Way, New York, New York, Strangers in the Night... - всего-то четыре-пять, и все ждали, когда же он их исполнит. Так вот и Лайма мне сейчас говорит: «Если в концерте не спела «Еще не вечер», значит, концерта не было». Шутка, конечно, но доля правды в ней есть.

- Одной из визитных карточек Пугачевой стала песня «Миллион алых роз», которая, насколько я знаю, ей никогда не нравилась...

- ...не-е-ет!..

- ...она не хотела ее исполнять и возмущалась: «Ну что ты мне подсовываешь?»...

Для Валерия Леонтьева Раймонд Паулс написал ряд стопроцентных хитов, которые до сих пор в репертуаре певца: «Затменье сердца», «Полюбите пианиста», «Зеленый свет», «Исчезли солнечные дни». «Он очень талантлив, но в то время отделы культуры не могли принять его штаны в обтяжку»

- У нее просто стиль был такой: кто бы ты ни был, все равно поставит тебя ниже себя.

- Почему?

- Такой уж характер, но, хотя состоит Пугачева из двух, так сказать...

- ...если не трех...

- ...ипостасей, для меня она все равно певица номер один. Меня, подчеркну, только та Алла интересует, которая на сцене, с которой я выступал, и когда она работает с песней на записи. Это совсем другой человек, иное мышление, а потом, стоит только на публику выйти - все, пошло-поехало...

«ПУГАЧЕВА - РУССКАЯ ЭДИТ ПИАФ, НЕСМОТРЯ НА ТО ЧТО ВОКРУГ НЕЕ ВСЕГДА... НУ, ВЫ ЛУЧШЕ ЗНАЕТЕ, ЧТО...»

- Когда одного очень большого советского композитора я спросил: «Были ли у СССР великие певицы?», он ответил: «Да, Клавдия Шульженко - только она», а вот Пугачева великой певицей, на ваш взгляд, являлась?

- Думаю, да, в своем жанре - конечно. Она русская Эдит Пиаф, а Пиаф - гордость французского шансона...

- ...символ!..

- ...и в чем-то Алла имеет право с ней сравниться. Несмотря на то, что вокруг нее всегда... Ну, вы лучше знаете, что...

С Дмитрием Гордоном. «Вы знаете, как ни странно, то, что нравилось мне самому, никогда не нравилось публике» Фото Феликса РОЗЕНШТЕЙНА

- Я слышал, «Миллион алых роз» был бешено популярен в Японии...

- Да.

- Почему?

- Не знаю, но в 80-е годы эта песня там стала хитом. У нас еще нет, а у них было уже караоке, когда заходишь, тебе аккомпанемент включают, и ты можешь орать независимо от того, умеешь петь или не умеешь. Одна большая газета даже в Японию меня пригласила - всюду представляли как автора этой песни, и все японцы мне кланялись, хотя многие считали, что свое авторство я должен еще доказать: они думали, эта песня народная.

- «Автор? А ну сыграйте!»...

- Вроде того - иногда так бывает. Мои недруги говорят: «Ну что ты там написал? Два или три аккорда...». - «Хорошо, - отвечаю, - попробуйте тоже», а почему именно «Миллион роз» стал таким популярным мотивом? И сам не знаю: там два аккорда и три ноты!

- А больше, видимо, и не надо...

- Оказывается, да.

- По поводу того, что Алла Борисовна пыталась поставить всех ниже себя: Илья Резник рассказывал мне, что она называла вас хуторянином...

- ...да-да...

- ...и когда он предлагал, чтобы именно вы музыку к его текстам писали, ворчала: «А, снова твой хуторянин...».

- Каких-либо конфликтов, однако, у нас не было - общаться со мной в таком стиле, как с другими, она никогда себе не позволяла.

(Пауза). Что тут говорить? Она тоже могла по-другому построить свою жизнь, а возможно, и нет - я не знаю. И у Пиаф, кстати, непростая была судьба...

- ...и вообще, счастливых великих певиц нет...

- Ну нет, правда! Сейчас над постановкой о Марлен Дитрих думаем, так там вообще ужас, особенно когда прочтешь книгу...

- ...ее дочери...

- Как вообще можно о матери такое писать?

- Тот же Илья Резник рассказывал мне, что период, когда вы втроем творили, ездили по городам и весям, собирались у Пугачевой в номерах, музицировали, выпивали, общались, был потрясающим - вместе вам было весело?

- Думаю, да - это же в каком-то смысле богема.

- От которой вы так далеки...

- Ну почему? В Латвии я тоже таким был, правда, до 62-го года - это в моей жизни красная черта. Слава тебе Господи, переступив ее, избавился от многого и стал куда более нормальным. Иначе кончил бы плохо, так что сначала местную богему прошел, а потом эти вечера у Аллы дома, когда мы шутили и выпивали, но никогда, замечу, не напивались.

- Молодые, на кураже...

- ...пели, дурачились, высмеивали друг друга... Помню, под Аллой известный жил режиссер...

- ...Марк Захаров...

- ...да, так он вообще не представлял, что наверху творится! (Смеется).

- «Эй, вы, там, наверху!».

- Махнул рукой: пусть! (С улыбкой). Да, было время...

«ПРАВИЛЬНО АЛЛА СКАЗАЛА: «ХУТОРЯНИН» - Я КРЕСТЬЯНИН, ДА»

- Я 80-й год вспоминаю, новогодний «Голубой огонек», два рояля на сцене, вы играете, Алла Борисовна из зала идет к вам: «Я в восьмом ряду, в восьмом ряду, меня узнайте, мой маэстро...».

- Запись-то сделал я (на рояле она не играла - я не видел, чем она там занимается) (смеется), но важно другое: после того номера сплетни пошли...

- Весь Советский Союз, переживавший, как складывается у нее личная жизнь, обрадовался: «Наконец-то достойного человека нашла!»...

- Судачили и писали об этом много, а особенно мне фраза понравилась, что я «на Аллу телячьими глазами смотрел» (смеется).

- Это, простите, как?

- Очевидно, какими-то необыкновенными - не понимаю. У латышей подобная поговорка есть, однако ничего хорошего она не означает.

- Искры какие-то по отношению к ней у вас между тем проскакивали? Все-таки Алла Борисовна интересной была женщиной...

- Вы знаете, если я сейчас что-то отвечу, все равно никто не поверит, если скажу:  «Ничего не было», подумают: «Врет», поэтому пускай каждый при своем мнении остается. Откровенно говоря, если бы что-то было, жизнь моя по-другому пошла бы. Мне ведь давно предлагали в Москву переехать, работать там, но я отказался, и правильно сделал. Я не об Алле сейчас, а в общем: этот город не для меня. Я часто там выступал и с интересными встречался людьми, но...

- ...дома лучше...

- ...и к этому ненормальному ритму я не привык. Правильно сказала она: «Хуторянин» - я крестьянин, да.

- Вас как-то спросили: «У вас были отношения с Пугачевой?». - «Да», - вы  ответили. «И что из этого получилось?». - «Киркоров»...

- Ну, это я на сцене, извиняюсь, ляпнул - и большой был успех: больше, чем после соло на рояле... Понимаете, русским так, как хотелось бы, я не владею, но зрителей, артистов, которых за собой вожу, стараюсь всегда как-то подбодрить, рассмешить, чтобы им стало легче. Вместе с тем надо быть осторожным, потому что перейти грань между шуткой и чем-то обидным - раз плюнуть. У нас в Юрмале, на фестивале, ведущие ее, кстати, не чувствуют.

- Им кажется, это юмор...

- ...но иногда очень плохой.

- Зная Аллу Борисовну, когда вы узнали о ее браке с Киркоровым и последующем якобы романе с Галкиным, что об этом подумали?

- По-моему, для нее лучше было бы, если бы лет 20-30 назад она нашла человека, который держал бы ее железной рукой (сжимает пальцы в кулак).

- А кто-то держать пробовал?

- Не мог никто.

- И Стефанович?

- Думаю, нет. Когда она почувствовала, что популярна, что все ей кланяются, захотела сама парадом командовать, а того, кто сказал бы: «Будешь поступать так и вот так...», рядом не было.

- Видимо, Галкину это удалось...

- (Разводит руками).

«ВОКАЛИСТ ЛАЙМА СРЕДНИЙ, НО КАК ОФОРМИТЕЛЮ СВОИХ НОМЕРОВ РАВНЫХ ЕЙ НЕТ»

- Все тот же Илья Резник разоткровенничался со мной: «Лайму Вайкуле мы с Раймондом назло Пугачевой нашли и вытащили из «Юрас перле», где она в варьете выступала. Мы с Пугачевой тогда поругались, и я сказал: «Раймонд, давай отомстим Алке - зажжем с тобой другую звезду...».

- Вы знаете, в чем надо быть очень осторожным? Вокруг этой вот биографии нашей, выступлений и встреч, к сожалению, много легенд. Ну что мы могли Пугачевой испортить? - просто такая у меня особенность: стараюсь искать что-то новое. Могу полгода с одной певицей работать, создавать ей репертуар, а потом переключиться на хор мальчиков и с ним выступать - это  спасает...

- Это и есть творчество...

- ...вот и бросаюсь от одного берега к другому. В то время, конечно, Лайме мы помогли, но больше всех ей помог Ворошилов, потому что первый ее на телевидение пригласил. Помню, как сейчас, это желтое платье...

- ...в горошек...

- ...в котором она «Еще не вечер» в «Что? Где? Когда?» исполнила - не было бы этой передачи, возможно, и Лаймы Вайкуле не было бы.

- В варьете она хорошо пела?

- Вокалист, будем говорить откровенно, она средний, но как оформителю своих номеров равных ей нет.

- Европа!

- Да, такой стиль, вкус... Ей бы еще голосовые данные Пугачевой, и было бы совсем хорошо, но свои недостатки Лайма прикрывает движением - с нее же, по сути, все эти подтанцовки и начались. Я, правда, терпеть не могу, когда сзади кто-то танцует, но у Лаймы есть вкус, и всем начинающим певцам я говорю: «Иди к Вайкуле и учись, как делать номер».

- Я помню 84-й год, киевский дворец «Украина» и ваши вечера с Валерием Леонтьевым. Потрясающе красивые, изысканные: смокинги, белый рояль, песни одна лучше другой... Казалось бы, после Пугачевой лучше уже ничего не напишешь - и тут вдруг такой легкий, изящный цикл...

- Увы, отношение к сцене стало нынче совсем другим. Говорят, что смокинг - это старомодно, хотя он не может быть старомодным, так же как никогда не выйдут из моды Моцарт и Бетховен. Что было элегантным, то и осталось, а эти, я извиняюсь, джинсы и остальное... Иногда, кстати, даже джинсов нет - ничего нет!

- Бывает...

- Многие номера на этом сейчас строятся, и в моем понимании это плохо.

- Леонтьев был как исполнитель хорош?

- Очень талантлив, и у меня даже запись сохранилась, где я его в концерте на сцену первый раз вытащил - из зала, в свитере... Он же в то время был под запретом: отделы культуры не могли принять его за штаны в обтяжку...

- ...чуждые нашей эстраде...

- Ну, это мы проходили: на телевидение с бородой нельзя - все было...

«ИНОГДА БОРЬБА В ШОУ-БИЗНЕСЕ  НЕ НА ЖИЗНЬ ИДЕТ, А НА СМЕРТЬ»

- Ваши песни исполняли и другие замечательные артисты: Андрей Миронов (вы уже о нем вспоминали), Николай Гнатюк, чьей визитной карточкой стал ваш «Танец на барабане», Эдита Пьеха, София Ротару, Александр Малинин, Лариса Долина, Людмила Сенчина, Таня Буланова, Роза Рымбаева, «Кукушечка», Вилцане и Гринбергс, а с кем из них вам было легче, комфортнее, кто как певец полностью вас устраивал?

- Знаете, у нас очень мало певцов, которые создают номер, - в основном отпевают мелодию. Кто-то аранжировки делает, они выходят, часто даже не зная слов, их значения не понимая, и под фонограмму поют...

- Микрофон ближе ко рту - и порядок!

- Могу перечислить вам тех, кто о песне думал: это Алла, Валерий и Лайма - они мелодию как-то стараются...

- ...обыграть...

- ...маленький спектакль создать.

- Андрей Миронов, наверное, тоже?

- Ну, он артист от Бога, ему буквально все было дано, я любил его и уважал. Актеры театра и кино вообще колоссальное имеют преимущество - сейчас у нас в Латвии все актеры поют: модно.

- Как говорит Верка Сердючка, «у кого есть рот, тот и поет»...

- Да-да-да! (Смеется). Но содержание песни, текста они умеют до публики донести, а певицы новые, так называемые звезды эстрады, не могут - там же вообще, кроме «стандарта», ничего нет.

- Там и мозги зачастую отсутствуют...

- Ну, понимаете... (Разводит руками). Впрочем, если что-то по этому поводу критическое скажу, подумают: «Он уже ветеран, старый, что его слушать?».

- Пугачева, Леонтьев и Вайкуле - три главных исполнителя ваших песен - друг к другу вас ревновали?

- Думаю, нет.

- И Алла Борисовна не злилась, видя, как ваши прекрасные песни, которые теоретически могла бы спеть она, - исполняет другая артистка?

- Боже упаси, я никогда ей их не показывал! Она слишком...

- ...гордая?

- Конечно, но конкуренция существует всегда, иногда даже опасная: люди-то злые... Мы же знаем, чем кончилась в Петербурге одна потасовка - Игоря Талькова убили...

Иногда борьба в шоу-бизнесе не на жизнь идет, а на смерть, и я был поражен, увидев документальный фильм о Большом театре, - до этого не представлял, что между балеринами творится.

- Высокие отношения!..

- ...и все из-за популярности. Родители часто привозят ко мне детей: «Вот у него голос хороший, помогите, хочет певцом стать...», а я говорю: «Я бы на вашем месте очень бы об этом подумал». Зачем ребенку туда?

- Вы можете однозначно ответить на вопрос, какая из написанных вами песен лучшая?

- Нет, потому что в жизни у меня разные были периоды. Сейчас ближе мелодии, которые мы исполняли с Аллой, но и другие нравятся тоже, а знаете, больше всего я люблю играть сам - не петь, а играть. Теперь мало кто это на сцене делает, но мне инструментальная музыка по душе, я хочу, чтобы рояль слушали, словно голос. Мы же в основном только лишь для певцов стараемся, да?

- Пушкин однажды воскликнул: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» - у вас после только что написанной песни было когда-нибудь ощущение: «Как классно я это сделал!»?

- Вы знаете, как ни странно, то, что нравилось мне самому, никогда не нравилось публике (улыбается).

- Например?

- Ну, допустим, готовлю программу, она состоит из 15, 20 или больше номеров, все отрепетировали, исполнили, и после первого концерта остается лишь половина песен. Аудитория расставляет все по местам - мы вынуждены подчиняться.

(Окончание в следующем номере)

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter