Телеведущий "5 канала" Роман СКРЫПИН: "Если бы Янукович стал президентом, я бы уехал в США - виза у меня есть"

Роман Скрыпин напоминает мне Алена Делона из фильма "Не будите спящего полицейского", в котором симпатичный француз сыграл отважного комиссара, вынужденного бороться со злом и ужасно уставшего от жизни. Когда смотришь на Скрыпина в телевизоре, тоже кажется, будто он смертельно устал, хронически недосыпает, недоедает и работа забирает его всего без остатка. Что-то в этом есть. Роман действительно погружен в профессию с головой, потому что в отличие от многих своих коллег знает, как поймать от нее настоящий кайф. Сейчас Скрыпин - креативный директор и телеведущий "5 канала", популярный, перспективный, состоявшийся. Революционер, борец за правду, презирающий компромиссы. Один из тех, кто убедительно доказал: журналистика - это не сервисная служба, не "чего изволите?", не "вечером деньги - утром стулья". Сегодня, когда общество медленно, но уверенно выползает из летаргического сна, этот резкий, принципиальный, безапелляционный молодой человек как нельзя кстати. Его политические эфиры можно пускать под рубрикой: "Кто кого?". Причем, кто кого, становится ясно уже минут через пять.

"ДОРЕНКО, МОЖЕТ, НА 200 ДОЛЛАРОВ СЕМЕЧЕК ПОКУПАЕТ, А Я НЕТ. МНЕ КАЖДАЯ КОПЕЙКА ДАЕТСЯ С ТРУДОМ"

- Роман, во время ваших эфиров создается впечатление, что вы всех хотите вывести на чистую воду. Вокруг вас люди с темным прошлым, а вы такое мерило добра и справедливости...

- Я не мерило, Боже упаси. Это специфика профессии. Публика хочет не то чтобы крови... Но ее необходимо зацепить. Политики ведь всегда были закрыты для общества. Поэтому чем больше ты раздеваешь политика, чем чаще он попадает в неудобные ситуации, тем интереснее. Жвачка в эфире никому не нужна. К тому же это еще и моральная компенсация для зрителя, который сам такого сделать не может.

- Однажды кто-то крайне симпатичный, вроде Михаила Бродского, начал вам инкриминировать всякие обидные вещи, на что вы ему гордо заявили, что "никогда не шли на компромисс с совестью". Вы, украинский журналист, действительно никогда не шли на компромисс с совестью? Не работали по темникам, не выполняли заказов, не освещали события под нужным углом, с нужным градусом?..

- Не было такого, чтобы я выходил в эфир и прятал глаза...

- Можно выходить в эфир, врать и не прятать глаза. Это, если хотите, профессионализм.

- Не врал - это раз. Того, что противоречит моим внутренним убеждениям, тоже никогда не делал. Иногда, правда, приходилось рвать эфирную папку и переписывать ее в нейтральном русле. Но это уже был критический момент отхода.

Когда я работал на СТБ, мне могли за 40 минут до эфира сообщить: "Этого нельзя рассказывать!". Я рвал эфирную папку, переписывал ее более спокойно, но при этом понимал, что переступил какую-то важную грань в своей профессии и нужно уходить. А серьезного компромисса, чтобы я за деньги продался... Не было такого...

- Кстати, о деньгах. Честность журналиста легко проверяется большими красивыми деньгами. Вам предлагали?

- Что значит большие?

- Ну не 10 тысяч долларов...

- А что, 10 тысяч долларов - это не большие деньги?

- Для хорошего продажного журналиста, безусловно, нет.

- Ну да, Доренко, может, на 200 долларов семечек покупает, а я нет. Мне каждая копейка дается с трудом.

Предлагали... Не так, как в кино. Садимся, и мне секретно говорят: "Мы тебе даем 100 тысяч долларов, а ты нам за это то-то и то-то...". Об этом намекали в обтекаемой форме, дескать, есть вот такая сумма, давайте встретимся в кафе и все обсудим. На что всегда получали категорический отказ.

Деньги не являются, как вы говорите, мерилом. Они никогда не были для меня стимулом в профессии. Лучше жить на 200 долларов и даже на 150...

-...и никогда не идти на компромисс со своей совестью?

- Ну это ж несчастье! Получишь ты раз в жизни 100, 200 тысяч, миллион, а потом совесть твоя тебя же и замучает.

- Совесть - это философская категория. К примеру, те же Пиховшек и Киселев как-то не очень похожи на узников совести...

- Я не знаю о них ничего.

- Тогда сообщаю, что это ваши коллеги, Роман.

- Сомневаюсь... Когда меня пригласили к Пиховшеку в программу "Иду на вы", которую в народе уже окрестили "Идите на...", я сразу же отказался. Сказал, что морально не готов участвовать в программе, которую ведет этот человек.

Мне трудно называть таких людей коллегами. Я с ними не общаюсь и общаться не собираюсь. Мои коллеги - это Андрей Шевченко, Мыкола Вересень, Евгений Глебовицкий, Дэн Яневский, Маричка Падалко с "1+1", Наталка Якимович с СТБ.

Коллега - это обязательно единомышленник, а журналистский цех - понятие, для меня не существующее. Когда я слышу "цех", передо мной сразу станки, станки, станки в огромном помещении... Журналистика - не цеховая профессия. Кроме того, когда журналист врет, он превращается в проститутку.

- Врали, врут и будут врать...

- Простите, на Окружной женщины тоже стоят...

- Но в процентном отношении женщин на Окружной гораздо меньше, чем тех, которые там никогда не стояли и стоять не будут... В отличие от украинских журналистов, которые годами стоят на Окружной целыми каналами и изданиями.

- У нас есть социсследования, подтверждающие, что продажных и врущих журналистов больше?

- Да бросьте, во время революции можно было только "5 канал" смотреть - и то, пока туда не повалили желающие пропиариться.

- Мне тяжело говорить об остальных, я находился в середине, и сказывалась громадная усталость. Объективно анализировать происходящее было очень трудно. Я не смотрел другие каналы, потому что они у меня вызывали идиосинкразию, газеты намеренно не читаю...

- Вы считаете для человека вашей профессии нормальным такой уход от действительности?

- Не читать газеты в нашей стране - это пока еще, к сожалению, нормально.

- Хотя бы приблизительно уровень отечественной журналистики можете оценить?

- Слабенький... Это и на "5 канале" чувствуется. Пока еще в этом отношении мы в состоянии развития. Причем эволюционного развития бешеными темпами. Ни одна страна с такой скоростью не развивалась. Наконец-то зарождаются какие-то традиции, школа, стандарты...

- В общем, оптимистично смотрите в будущее...

- Ну если смотреть с пессимизмом, то можно завтра повеситься.

"НУЖЕН ЛИ СУД НАД ЖУРНАЛИСТАМИ? НУЖЕН! МИТИНГИ В ТРУДОВЫХ КОЛЛЕКТИВАХ, ДОСКИ ПОЗОРА..."

- В той печальной ситуации, которая до недавнего времени сложилась в печатной и непечатной прессе, кто виноват? Можно ли вообще в чем-то обвинять журналистов, они ведь люди подневольные?

- Виноватых тяжело найти... Хотя журналисты во многом виноваты. Чтобы так дать себя изнасиловать власти - нужно быть мазохистом. Если бы у нас все работали в соответствии с нормами, принятыми во всем мире, то изменения наступили бы не через 14 лет, а гораздо раньше.

Общество тоже виновато. Оно все ждало, что кто-нибудь добрый придет и станет его защищать. Виновата власть - рыба гниет с головы. Конкретно виноват Президент Кучма. Да все виноваты - карма у нас такая.

Что касается журналистов, то вина их огромна. Нужен ли суд над ними? Нужен! Общественный суд, митинги в трудовых коллективах, доски позора... (Смеется).

- В свое время вы ушли с канала СТБ из-за женщины...

- (Испуганно). Из-за какой женщины?!

- Из-за Натальи Витренко.

- А я думаю: "Из-за какой женщины?". Бам-бам-бам - начал вспоминать фамилии, начальство все перебрал... Бред какой-то... Не уходил я из-за нее.

- Ну был же страшный конфликт с Витренко, когда вы нехорошо, некрасиво себя повели по отношению к комсомолке, спортсменке, красавице...

- Это мифы! Ситуация с Витренко никакого отношения к моему уходу не имела. Во время предвыборной кампании на канале СТБ гости в студию садились за деньги. Не ты отбирал, а тебе навязывали. То есть эфиры проплачивались гостями.

Витренко тоже платила (утверждать не могу, я при этом не присутствовал) и на канал приходила достаточно часто. В результате она мне просто надоела. С ней беседовать - это подливать масла в огонь. Она только и ждет, что сейчас начнется кровавый бой. И чем больше крови - тем лучше она себя чувствует. Поэтому, когда приходила Витренко, я сидел и молчал. Задал вопрос, она ринулась в бой, никто ей не подыгрывает, и через три минуты она выдыхается.

- Невозможно же так сидеть в прямом эфире: она выдохшаяся, вы - молчаливый?

- Нет, я задавал ей вопросы, но при этом не дискутировал. Она сидела сколько хотела, но шоу не получалось. С моей стороны это был внутренний демарш. Грубо говоря, я не работал. Пришел, посидел вместе с ней и ушел.

- До СТБ работали где-нибудь?

- На УТ-1. Вел "Доброго ранку, Україно!". Вам биография моя интересна?

- Родились вы, по-моему, в Полтаве?

- Да, родился в Полтаве. В 1973 году...

- С детства мечтали стать журналистом?

- Не сразу. Вначале я хотел стать, как все нормальные дети, космонавтом, летчиком, моряком, врачом и учителем. Мама - историк, поэтому я хотел стать учителем истории.

- Почему же не стали?

- А меня завалили на подготовительных курсах в Полтавском пединституте. Перестройка, расцвет национального самосознания... Ты все знаешь о национально-освободительном движении в Украине, и именно об этом с тобой беседуют добрые дяди и тети из приемной комиссии. Ты искренне отвечаешь на вопрос, кто такой Симон Петлюра, а они вдруг начинают тебя валить вопросами из истории КПСС: кто такой Фридрих Энгельс, Карл Маркс и этот, как его...

- Ленин?

- Да, чуть ли не спросили, когда родилась Крупская.

- А вы этого не знали, собираясь стать учителем истории?

- Откуда?! Все это было в учебниках, а то, что в учебниках, меня совершенно не интересовало. Не моя тема. Интересно было подискутировать о том, что рассекретили, о чем только начинали тогда говорить. А школьную программу я знал плохо, там у меня хватало пробелов. Поэтому преподаватели поцокали языком, дескать, что-то ты, мальчик, совсем не туда пошел, и завалили.

- Потом вы статью в "Известия" написали, какой фиговый у нас учебник истории...

- Написал, в областной газете поработал, и как-то все само пошло.

"Я НЕ КЛЕЮ НА ХОЛОДИЛЬНИК ФОТОГРАФИИ МАДОННЫ ИЛИ МАЙКЛА ДЖЕКСОНА"

- Сегодня есть какие-нибудь люди, извините, коллеги, которые могут служить для вас ориентирами в профессии?

- Можно было бы красиво завернуть типа: Парфенов! Но у него свои белочки, тараканы... Или Познер! Так Познер тоже обкакался. Зачем на кого-то ориентироваться? Лучше быть самодостаточным.

- Для внутреннего развития все-таки полезно с кем-нибудь конкурировать...

- С кем?

- Вы считаете, вам не с кем?

- Ты сделал свою работу, получил кайф от того, что это качественно, красиво, хорошо...

- А потом смотришь - кто-то сделал это же в 10 раз лучше.

- Ну кто, покажите мне, такую же работу делает лучше?!

- Меня удивляет, когда человек считает себя уникальным явлением...

- Я не говорю, что я уникальный. Был бы, к примеру, в Украине еще один информационный канал, тогда можно было бы сравнивать. Но такого канала нет, никто не выходит каждый час и не насыщает информацией. Да и не нужен еще один такой же.

- Ну хорошо, оставим Украину. Есть же коллеги из дружественного или недружественного нам зарубежья, которых при определенном раскладе вы могли бы считать конкурентами? В той же России, например?

- Я не смотрю российские каналы.

- Так... Ленина не помните, день рождения Крупской не знаете, газет принципиально не читаете, российские каналы не смотрите. И это один из лучших отечественных тележурналистов...

- Если говорить об ориентирах и стандартах, я могу называть каналы, а не персоналии. Мог бы сказать - Ларри Кинг. Но я не веду ток-шоу. Поэтому при чем здесь Ларри Кинг? Идеалов у меня нет. Я не клею на холодильник фотографии Мадонны или Майкла Джексона.

- Может, у вас и холодильника нет?

- Есть. Правда, он почти всегда пустой. Только бутылка водки в морозильнике.

"СЕЛ ВОЗЛЕ ОКНА И ДУМАЮ: "ЕСЛИ БУДЕМ ВЗРЫВАТЬСЯ, ХОТЬ ПОСМОТРЮ, КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ"

- Во время революции вы переживали, как сложится ваша дальнейшая жизнь, если президентом станет не тот, кто надо?

- (Вздыхает). Вы не представляете, как я переживал! Было слишком много эмоций. Сейчас смотришь - некоторые вещи смешными кажутся, наивными. Некоторые, правда, несмешными. Понимаете, я хотел остаться в этой стране...

- А если бы Янукович все-таки победил?

- Я бы уехал.

- Куда, в Полтаву?

- А как же! Галя i Микола виграють романтичну подорож до Полтави! В Соединенные Штаты бы уехал - у меня виза есть. Или в Польшу, она ближе... В общем, на Запад. Уехал, если бы это произошло... И это почти произошло.

Когда Центризбирком объявил Януковича президентом, я находился в полном упадке. Пожалуй, это были самые негативные эмоции в моей жизни.

- А когда вы на самолете чуть не разбились, не так страшно было?

- Так интересно же! (Смеется). Мы тогда все спиртное выпили из министерского самолета! Пришла стюардесса с рюмочками, принесла спирт, и сразу стало не страшно. Помню, последнее, что мы пили, была "Метакса", рядом уже стоял министр обороны Шмаров, и мы курили прямо в салоне. Весело...

- Сколько вы так веселились?

- Два часа. Мой оператор говорит: "Ребята, по-моему, у нас колесо отвалилось". Все: "Ха-ха-ха, хи-хи-хи". А оно таки отвалилось. Я сел возле окна и думаю: "Если будем взрываться, хоть посмотрю, как это происходит".

- Вы философ, Роман...

- Ну поставьте себя на мое место. Нет выхода. Плюс стресс. Кроме того, мы же работали. Два часа оператор, несмотря на то что мы пили, снимал все внутри, потом после посадки выбежал и снимал уже снаружи, затем я начитал текст прямо на кассету, алкоголь куда-то ушел, мы сняли сюжет на фоне самолета и кассету передали на канал. (Естественно, второе колесо не выросло - министерский самолет сажали каким-то хитрым способом. - Авт.)

На самом деле, страшнее, когда ты попадаешь в турбулентность и самолет на протяжении нескольких часов непрерывно трясет. Как-то летел в Лондон, и трясло с такой силой, что падали стаканы и бутылки. Я вцепился в кресло и с мольбой смотрел на стюардессу Британских авиалиний - дескать, ну сделайте же что-нибудь. Она тоже на меня смотрела и ясно давала понять: "Извините, но ничего сделать не могу!".

- Летать теперь не боитесь?

- Боюсь. Причем не из-за того случая, когда у нас колесо отвалилось, а именно из-за турбулентности. Хотя в детстве самолеты очень любил и хотел стать летчиком.

- Похоже, по жизни вы не экстремал?

- Боже упаси! Когда я этой зимой ездил в Буковель (горнолыжный курорт в Карпатах. - Авт.), то купил все необходимое, чтобы кататься на лыжах...

- Съехали с этой страшной горы?

- Не съехал и не собирался съезжать. Я надел лыжную одежду для тепла. Там у нас компания интересная подобралась, по горам лазили, а кататься даже и не думал.

- Что-нибудь, кроме работы, вас интересует? Может, марки коллекционируете?

- Времени ни на что не хватает. Приходишь домой в полвторого ночи. Нужно что-нибудь съесть - поздний завтрак. Помыться, постирать, какую-нибудь информацию получить, телек на полчаса включаешь либо кино. Ложишься спать в четыре утра. Сколько человеку нужно для сна?

- Часов пять...

- Каких пять?!

- Ладно, шесть.

- Вообще-то, восемь. Просыпаешься, приводишь себя в порядок, едешь на работу...

- Ну у вас же есть выходные?

- Фактически нет. У нас теперь новый график, когда ведущий работает семь дней в неделю. Потом неделю, правда, не работаешь, но у меня есть другая работа. Хотя в этот период, конечно, могу немного отдохнуть.

"ХАРАКТЕР У МЕНЯ ОТВРАТИТЕЛЬНЫЙ... ПСИХ..."

- Не достает такой режим? Без выходных и постоянно наедине со всеми.

- Достает. При этом отдыхать я тоже люблю среди людей. Дома никогда не закрываюсь, всегда в окружении, с кем-то... Поэтому времени на что-то, кроме работы, не остается. К сожалению... Зато результат есть.

- Говорят, у вас тяжелый характер.

- Отвратительный... Псих...

- Хамите, грубите кому ни попадя?

- С легкостью. Причем сам могу этого не замечать. Просто есть адекватные люди, а есть такие, которые без мата ничего не понимают. По-хорошему не помогает. А когда обложишь со всех сторон, вроде доходит.

- Ну окружающие - редкие сволочи, это факт. А в себе вас что-нибудь не устраивает?

- Недостаток образования, как, собственно, у всех. Хотелось бы повысить квалификацию. Выучить, к примеру, английский. А то, как собака, понимаешь, а сказать ничего не можешь. Но опять-таки нет времени.

- Роман, вы сейчас такой ужасно популярный, девушкам нравитесь...

- Ой, так надоело! У меня же есть личная жизнь. Не хочется ходить и отчитываться перед всеми, как я живу. И когда твои коллеги, люди, которые тебя прекрасно знают, распускают о тебе слухи, это ужасно раздражает. Не говоря о том, что пройти по улице или выйти в торговый центр становится проблемой.

Прихожу на рынок, надел очки для маскировки, спрашиваю: "Почем мясо?". Продавщица: "Боже мой!.. Кто к нам пришел!.. Давай ты моим зятем будешь!". Я ей говорю: "Вам выгодно, чтобы я к вам ходил и покупал у вас товар за деньги, а не был вашим зятем и получал все на шару".

Или иду, например, в "Глобусе", мимо проходит подросток и кричит мне: "Здорово!". Я поворачиваюсь: "А вы кто?". - "Ваш зритель!". Ну не понимаю я такого панибратства! Я же не бегаю за людьми, которые мне нравятся.

- Неужели никаких плюсов у популярности? Вересень, например, под знак ездит, с него ГАИ штафов не берет...

- Я вам скажу, что ради собственной безопасности выгоднее не под знак ездить, а по правилам. Можно, конечно, совать ноги в камин и думать, что если ты звезда, они не загорятся. Загорятся, как у всех...

- В который раз слышу душераздирающее признание: "Я так устал от бремени славы...", а верится по-прежнему с трудом. Ну и шли бы тогда в слесари. Там никакого бремени...

- Знаете, когда в тебя на улице тычут пальцем и просят сфотографироваться, чувствуешь себя дрессированной обезьяной. Только услышишь: "Ой! Можно с вами сфотографироваться?!", и сразу понимаешь, что ты макака, которой просто не хватает хозяина, чтобы брать за это деньги.

Моя популярность не дает мне никаких преференций. Мне приятно получать моральное удовлетворение от своей работы. И было бы приятно, если бы меня никто не узнавал. Вот на СТБ так и было - ценили то, что я делал. А сейчас уже не знаю, куда прятаться.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter