Свой среди чужих, чужой среди своих

Виталий КОРОТИЧ 30 Мая, 2007 00:00

Ученые спорят о количестве миров, рассеянных в космосе. Вокруг нас с вами, на земле, их не меньше. Однажды попадешь в случайную компанию, которая, в общем, нравится, — милые люди, симпатичная выпивка, приятная обстановка, но приходит четкое ощущение, что это все не твое. Чужая галактика, не твой мир, не твои забавы, не твоя еда, не твое питье. Даже девушки, милые, без претензий, но все равно — не твои. Позже, когда у меня в доме завелись собаки, я заметил, что у них точно так же: или обнюхаются и начинают резвиться, или зарычат одна на другую и расходятся по углам.

Я много раз задавал себе вопрос, откуда у людей берется это ощущение «своего» и «не своего» мира, порой совершенно звериное, непричастное к логике, тем не менее вполне реальное.

Лет 40 назад я впервые увидел Диснейленд в Калифорнии — то ли город, то ли особое государство, где все дома, поезда, люди и звери были в две трети привычного размера. Я расхаживал в другом измерении, в чужой сказке, понимая, что никогда не стану одним из ее персонажей, но наблюдать этот мир, совершенно не похожий на мой, было очень интересно. Так же интересно было мне в другой стране на выставке «Мир Сальвадора Дали», где у часов растекался циферблат, горели жирафы в саванне, а море выбрасывало на берег людей с рыбьими головами. Тем не менее чужие миры, о которых я пишу, были упорядочены и логичны.

Испанский художник и американский гений мультиков жили каждый у себя, принимали гостей, не нарушая при этом однажды установленных правил (помните известную байку про Арама Хачатуряна, который гостевал у Дали, когда тот абсолютно голый проскакал перед ним на палочке под «Танец с саблями» и исчез в глубине дома, куда композитора уже не позвали?).

Надо уважать чужие миры, даже если ты ничего в них не смыслишь. Гениальный физик Андрей Сахаров писал для тех, кто рвался в его круг, формулы двумя руками одновременно, с двух концов доски, и удивлялся, что многие его не понимали. Так же многие не могут достучаться до миров Альберта Эйнштейна, признавая при этом их право на существование. Наш мир состоит из множества соседних галактик — просто не все решаются выявлять в нем свои орбиты. Но в вакууме жизни нет.

Каждый из миров — это еще и среда обитания, вещественный мир — со своей иерархией, анекдотами, книгами, любимой музыкой и сортами водки. Бывают миры, очерченные прежде всего моралью или верой. И они неодинаковы. Папа Иоанн Павел II и средневековые инквизиторы веровали в одного Бога, но Папа расширял свой мир за счет доброты, а инквизиторы — уничтожая несогласных. Существуют миры фанатиков: кроме упомянутых инквизиторов, камикадзе или шахидов из Аль-Каиды, это еще недавние галактики Ленина и Гитлера, которые до последнего вздоха хотели затянуть в свои орбиты все чужие миры, чтобы повертеть их вокруг себя или разрушить. Есть мир гангстеров, тоже не признающий правил привычного общежития, со своими законами, собственным словарем. По соседству с ним шуршит мир гостиниц, упрощающий быт, где все завтраки стандартны, а кровати одинаковы.

Соседние миры можно угадывать, как ученые вычислили орбиту невидимой им планеты Плутон по ее влиянию на трассы других небесных тел. Мир, в котором мы живем, тесно взаимосвязан, но устроен не как один-единственный круг, а, скорее, как рисунок на олимпийском флаге, где разноцветные кольца существуют по отдельности, но тесно соприкасаются, переплетаясь в одной эмблеме. Так гораздо интереснее. Надо только привыкнуть...