«А тот, который не стрелял...»

Петр I в детст­ве развлекался, вешая мышей, а во взрослые годы стал одним из самых кровавых правителей в европейской истории. Не знаю, отрывал ли Сталин в детстве крылышки мухам, развивая свои садистские наклонности, но картина, изображающая его учителя Ленина, где милейший вождь с ружьем наперевес собирался кого-то прикончить, висела раньше во многих официальных учреждениях. «Если враг не сдается...».

Я приводил как-то данные американского военного историка бригадного генерала Маршалла, согласно которым после знаменитого сражения, состоявшегося в ходе американской гражданской войны под Геттисбергом, на поле боя нашли 27 тысяч винтовок. Почти 25 тысяч из них были заряжены - из них не стреляли, потому что не все хотели убивать. Задолго до этого, в XVII веке, прусские гвардейцы поражали на учениях 6 из 10 мишеней. В бою они же почти не попадали в солдат противника - большинство стреляли поверх голов. И в древности бывало похоже. Римский писатель IV века Вегетиус писал, что большинство легионеров не пронзали врагов, а били мечами плашмя.

Готовность убивать, умение убить - штука сложная, и она не выдается новобранцам одновременно с ружьем. Должна еще быть воспитанная обществом, семьей готовность обо­рвать чужую жизнь, презрение к ней. Я могу понять возмущение наших военных историков, но во Второй мировой войне 18 процентов вражеских самолетов были сбиты всего одним процентом американских летчиков-истребителей. А где летали остальные 99 процентов?

Сегодня нам без конца повторяют, что высокие цели (а разве у нашей страны бывали иные?) оправдывают средства. Перефразируя реплику из пьесы Шварца, «Дракоша был хороший», то есть Сталин, угробивший за годы индустриализации и коллективизации в своих конц­лагерях и голодоморами несколько десятков миллионов людей, был великим творцом сверхдержавы. А два главных губителя Украины, Петр I и Екатерина II, которые почти беспрерывно воевали с окружающим миром, тоже не могли возвеличить державу иначе. И стыдливо умалчивают, что для всех имперских правителей наш народ оставался быдлом, и воспитывали нас в ощущении, что мы быдло и есть. Даже сегодня, рассказывая нескольким знакомым про советского офицера, который в середине прошлого века во время подавления восстания в Новочеркасске застрелился, но не выполнил хрущевский приказ о расстреле рабочего шествия, я встретил далеко не всеобщее понимание: «Приказ есть приказ».

Когда в романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» эсэсовец говорит собеседнику-коммунисту: «Вы наши учителя», он, бесспорно, имел в виду воспитание того, что у нас называлось «классовой ненавистью» и готовностью убить врага. В нацистских лагерях гитлерюгенда детям в день приезда вручали по крольчонку. Они должны были его растить и лелеять, но при отъезде из лагеря - собственноручно убить кинжалом. Никакой жалости, приказ есть приказ. Наши Павлики Морозовы были из той же породы...

Мы очень медленно отвыкаем от советского воспитания и медленно вживаемся в другую мораль. С огромным трудом нам дается строительство государства, стремящегося чего-то достичь совместно со своими гражданами - для их же блага. Государства-партнера, которое любят, которому верят. Сейчас в Украине при массовых бесплатных мед­ос­мотрах четверо из 10 человек не позволяют измерять себе кровяное давление и уровень сахара в крови (при том, что у нас диабетиков раза в четыре больше, чем их записано в официальных сводках). Державе все еще боятся доверить свои здоровье и жизнь. Слишком долго она учила иным отношениям с собой. Пора переучиваться.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter