Ежи ГОФФМАН: «Сами решите, сказать мне спасибо или поставить к стенке и расстрелять»

Никто из журналистов и не напрягся, когда в фойе Театра кино имени Тараса Шевченко вошел старик в черном берете. Подошел к афише, близоруко вчитываясь в аннотацию к фильму, затем уселся на стул под стенкой, стараясь не привлекать к себе внимания. Первым сообразил какой-то фотокор: «Ребята, это же Гоффман!».

Чуть смущенная улыбка и ободряющий взгляд: подходите, не стесняйтесь! Только сразу предупредил: «О фильме пока ни слова. Если ваши кресла окажутся столь прочными, чтобы в течение двух дней высидеть четыре части, мою работу обсудим после показа. Тогда я предстану перед вашим судом, и вы решите сами, сказать мне спасибо или поставить к стенке и расстрелять».

«От Руси до Украины», «Украина или Малороссия», «Навеки вместе», «Независимость» — четыре части живого документального кино, жанра, от которого, в принципе, мы давно уже отвыкли. Четыре часа внятного, доступного рассказа об истории нашей страны с уникальными архивными кадрами... Позже, на встречах со зрителями, журналистами и историками, Гоффман будет настаивать на том, что он не собирался создавать краткий курс истории Украины. Но получилось именно так, и прежде всего за это ему огромная благодарность — от тех, кто проспал школьные уроки истории. Не в обиду учителям, свой «предмет» Гоффман доносит до невежд так доходчиво, лаконично и захватывающе, что в полупустых (увы, полупустых, несмотря на доступную стоимость билетов) зрительных рядах не спит никто.

«КОГДА СТУПКА СОГЛАСИЛСЯ ИГРАТЬ ХМЕЛЬНИЦКОГО, ЕГО СТАЛИ ОБВИНЯТЬ В ТОМ, ЧТО ОН ПРОДАЛСЯ ПОЛЯКАМ»

— Пан Ежи, почему вы, поляк, взялись вдруг за историю Украины?

— Прежде всего потому, что история — это мое хобби. В русском языке, правда, нет слова «хобби». Я заменю его другим: история — это мой за...б. И, если бы я не стал кинематографистом, обязательно стал бы историком. Когда я приступил к работе над фильмом «Огнем и мечом», я очень глубоко проштудировал историю казачества. Трудно было найти человека, который знал бы больше по этой теме, чем я. Мне говорили: «Зачем выкапывать топор войны между Польшей и Украиной?». Боялись ужасно... Звонит мне Квасневский, наш президент, и умоляет показать фильм, потому что через несколько дней премьера в Украине и он собирается ехать в вашу страну. Он хотел знать, что его ожидает.

Когда Богдан Ступка согласился играть Богдана Хмельницкого, его стали обвинять в том, что он продался полякам за польские деньги. Ну что ответишь тем, у кого (энергично крутит пальцем у виска)?.. Безнадежно больного не вылечишь. Пусть их лечат в закрытых дурдомах. После этого фильма ко мне стали обращаться: «Пане отамане», и это для меня стало самым важным. Я понял, что нужно сделать фильм о молодой стране, но далеко не самой маленькой в Европе. Это фильм-провокация.

— Почему же провокация? Ваш фильм, наоборот, сглаживает противоречия...

— Наш фильм — предлог для дискуссий. Очень хочется, чтобы, посмотрев его, молодой человек заинтересовался историей своего рода и своей страны. Когда люди не знают прошлого, появляются всякие «измы»: национализмы, коммунизмы... Я не собирался открывать никакие исторические тайны. Неважно ведь, происходят ли украинцы от египетских фараонов или индийских раджей. Достаточно того, что все мы происходим от Адама и Евы...

Мои предки прибыли в Польшу в XVI столетии через Германию из Испании. В городе Жолкве была целая династия раввинов по линии моей матери.

«РАЗДВОЕНИЕ БЫВАЕТ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я МНОГО ВЫПЬЮ»

— А кем вы больше себя ощущаете — евреем или поляком и нет ли у вас раздвоения?

— Раздвоение бывает только после того, как я много выпью. А что касается моего внутреннего состояния, то я не приговорен к тому, чтобы быть поляком. Но я сделал для себя выбор: польский язык, польская культура.

Когда у великого польского историка Шимона Ашкенази, еврея, спросили, почему он не принял католичество, тот спросил в ответ: «Неужели для того, чтобы чувствовать себя поляком, я должен отказаться от своей религии?». Никто сегодня не знает, от кого произошел, и кого тут только не было, в Украине — греки, немцы, поляки, французы... В этом трудно разобраться. Важно, чтобы, живя и работая, человек чувствовал себя гражданином своей страны.

Я хочу, чтобы украинец, зная, сколько пережила его страна и как складывалась ее история, мог гордиться тем, что он гражданин независимого государства. И неважно, говорит он на русском, украинском или татарском языке. Я не могу относиться к тому, что происходит в Украине, как иностранец. Наши страны похожи, и мы отражаемся друг в друге, как в зеркале.

И ваши политики, и наши забыли, что значит благо государства, для них существуют только собственные интересы. Вы, так же, как и мы, спустя несколько месяцев после выборов начинаете сожалеть: какого черта я отдал свой голос за тех или за других! А если так, то о чем может разговаривать «оранжевый» сторонник с «синим»? И чем это закончится? Тем, что у одного под глазом будет оранжевый фингал, а у другого — синий.

— Мог ли снять такой фильм украинский режиссер?

— Да, если бы сразу после установления независимости ему выделили на это нужную сумму. Искусства без меценатства не существует. Если кто-то говорит, что только бедный художник может создать хорошее искусство, я советую этому человеку стать бедным и попытаться что-то сотворить. Может, у него что-нибудь и получится, но я сомневаюсь.

За фильм «Огнем и мечом» мы с Ежи Михалюк воевали 11 лет. И получили, наконец, кредит в банке — с 1939 года банки не давали кредитов на кинематографию! Отдали банку все, что имели, и победили. Если бы проиграли, стали бы нищими. Кредит мы вернули за шесть недель. Нам удалось найти понимание человека, свихнувшегося на Сенкевиче, — он был директором крупного пивоваренного завода с большими деньгами. Теперь мы независимые люди и можем позволить себе снимать любое кино.

«НАСТУПИЛ РАЗРЫВ МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ ПОЛИТИКОВ И СТРАНЫ»

— Почему первым городом для премьерного показа вы выбрали Донецк?

— Мне было чертовски интересно побывать в Донбассе.

Приезд Ежи Гоффмана совпал с подготовкой к отключению в Донецке российских телеканалов. Невнятные объяснения чиновников от Нацсовета по телевидению и радиовещанию донетчане, как и жители других регионов, где люди сами хотят выбирать, что им смотреть, так никто и не понял. Через время признают: очередной перегиб, каких в истории было немало. Но чиновники уйдут, а Гоффман останется. Поляк еврейского происхождения, снявший фильм об Украине, вывел ее точную формулу: «Наступил разрыв между жизнью политиков и жизнью страны». И почему-то именно ему, а не охрипшим от дебатов политикам хочется верить:

— Неважно, кто у вас победит. Украина, я уверен, выкарабкается и обретет стабильность.

Кстати, Ежи Гоффман и его продюсер Ежи Михалюк (их дуэт успели окрестить «дабл Ежи») остановились в самом фешенебельном донецком отеле «Донбасс Палас», построенном Ринатом Ахметовым. Здесь же прошла и пресс-конференция, после которой журналисты не отпускали Гоффмана даже в лифте, и он терпеливо отвечал на вопросы, удерживая открытые двери лифта. Для того чтобы познакомиться и сфотографироваться с легендарным режиссером, в отель приехал бывший игрок клуба «Шахтер» Сергей Щербаков, уже много лет прикованный к инвалидной коляске. На вопрос, видел ли Сергей фильм «Украина. Становление нации», футболист ответил:

— Я все фильмы смотрю. У меня теперь нет другого занятия.

P.S. За помощь в подготовке материала благодарим рекламное агентство «BTV Company» и лично генерального продюсера Андрея Будяка.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter