Реален ли дефолт в Украине и чем он грозит простым гражданам?

Интернет-издание «ГОРДОН»

«ДЕФОЛТ — ЭТО ДАЛЬНЕЙШЕЕ И БЫСТРОЕ ОБНИЩАНИЕ УКРАИНСКИХ ГРАЖДАН»

Виктор СУСЛОВ, кандидат экономических наук, экс-министр экономики Украины:

— Совершенно однозначно, что принятый закон, которым разрешается Кабинету министров принимать решение о введении моратория на выплаты по

Игорь Мазепа: «Обычные граждане ничем не рискуют, дефолт больше коснется возможностей выхода страны на внешние рынки»

внешним долгам, — это четкий сигнал, что Украина стоит на грани дефолта. Мало того, я бы сказал, что это уже последний шаг к дефолту, потому что принятый закон, который станет известен и кредиторам, и мировой общественности, будет крайне негативно воспринят и скажется на возможности Украины занимать какие-либо деньги на внешних финансовых рынках. Это отчаянный шаг, и я его не объясняю какой-то экономической необходимостью. На самом деле, никакой экономической необходимости в этом законе нет вообще. Есть только две причины, которые могут объяснять его принятие.

Первая причина — перекладывание ответственности за возможный дефолт с Кабмина Яценюка на Верховную Раду. Потому что у правительства теперь будет оправдание, что решение о возможности неплатежей принимало не правительство. Не правительство не выполнило обязательства, как это положено, ведь государственные долги Минфин обслуживает, а таково было решение народа в лице парламента.

Вторая — правительство все время подчеркивает, что оно этим правом может и не воспользоваться, и можно воспринимать такое решение как еще один метод оказания давления на кредиторов. А в политическом и дипломатическом плане такие шаги крайне неудачны. Я считаю, что правительство очень неудачно провело всю эту кампанию по ведению переговоров с кредиторами, в том числе не ведя с ними необходимого прямого диалога и постоянно вступая в публичные дискуссии, выдвигая определенные обвинения и оказывая публичное давление. Так успеха не добьешься.

Мне кажется, будет показателен аргентинский опыт. Аргентине пришлось рассчитываться землей после дефолта 2001 года, когда кредиторам были переданы большие участки земель сельскохозяйственного назначения. Украине придется рассчитываться если не деньгами, то государственным имуществом. А это, конечно, будет иметь значение для украинских граждан. А вопрос земли для Украины — это вообще сакральный вопрос, потому что отношение к земле известно. Безусловно, что в случае дефолта, когда не будет внешних заимствований, резко упадет уровень жизни, а необходимость в выплате обязательств по долгам останется — правительству придется откуда-то эти деньги выжимать. Дефолт — это дальнейшее и быстрое обнищание украинских граждан.

Что касается российского кредита, то, вне всякого сомнения, это был кредит межгосударственный. Достаточно сказать, что соглашение о кредите было ведь подписано во время встреч президентов России и Украины и заседаний межправительственной комиссии по экономическому сотрудничеству 17 декабря 2013 года. Поэтому сама попытка украинской стороны отнести этот трехмиллиардный кредит к коммерческим долгам уже несостоятельна — не надо было двигаться в эту сторону. Здесь есть серьезная ошибка украинской власти. С учетом того, что Россия объявлена государством-агрессором, лучше было бы вернуть ей долги и строить отношения на более равноправной основе.

У должника и кредитора равноправной основы отношений нет. Поэтому Россия уже давно объявила, что она не согласна на такую украинскую трактовку и на предложение по реструктуризации. Если Украина откажется платить, Россия, конечно, объявит, что Украина в состоянии дефолта, обратится в суды. 100 процентов — она эти суды выиграет, потому что облигации размещались в соответствии с английским правом через ирландскую биржу. Вопрос будет решаться в западных арбитражах, и невозможно будет доказать, что есть какие-то основания, чтобы не платить по этим долгам.

Игорь МАЗЕПА, генеральный директор инвестиционной компании Concorde Capital:

— Дефолт Укра­ине грозит уже год или даже два, но от предоставления Кабмину права на мораторий по выплате долгов его угроза не стала больше, а, скорее, даже меньше, потому что это техническое решение, которое дает правительству дополнительные аргументы и возможности для маневров в переговорах с внешними кредиторами.

Это решение нивелирует и существенно уменьшает угрозу дефолта. Скорее, это позитивная вещь, рассчитанная на то, чтобы приблизить нас к успешному завершению переговоров с кредиторами.

Если исходить из самого худшего сценария, тогда заемщики имеют право пойти в международные суды. Там, вероятно, могут принять решение о наложении ареста на украинские активы, которые находятся за рубежом. А у нас не так много государственного имущества за границей. Нет государственного флота, а только несколько самолетов. Здания посольств имеют статус неприкосновенности, они не могут быть арестованы, валютные сбережения Нацбанка тоже. Обыч­ные граждане ничем не рискуют, дефолт больше коснется возможностей выхода страны на внешние рынки, но его и так нет в последний год.

«УКРАИНА, СКОРЕЕ, РЕШИТ ВОПРОСЫ С РЕСТРУКТУРИЗАЦИЕЙ СВОЕГО ДОЛГА»

Олег УСТЕНКО, исполнительный директор Международного фонда Блейзера:

Олег Устенко: «Я не думаю, что дефолт реален, поскольку было подписано соглашение Украины и США о предоставлении кредитных гарантий»

— Украина находится под колоссальным давлением временных рамок, потому что ей надо как можно быстрее реструктуризировать свои долги — в середине июня должно быть заседание Совета директоров Международного валютного фонда, который будет рассматривать украинский вопрос.

Одно из условий, которое должно там рассматриваться, — это смогла ли Украина реструктуризировать свои внешние кредиты. Когда они говорят «внешние кредиты», они имеют в виду прежде всего еврооблигации. Вот почему принятое вчера парламентом решение относилось к коммерческому долгу, за исключением долга «Укрэксимбанка», который уже находится в процессе реструктуризации и которому уже выставлен маркер «технический дефолт».

Первый возможный сценарий — давление на кредиторов и инвесторов. Приблизительно так развивались события на Кипре, когда у них начались кризисные явления в финансовом секторе. При условии, что этот сценарий реализуется, надо ожидать, что президент не подпишет этот закон. Киев будет пытаться давить на владельцев евробондов (долговых облигаций. — «ГОРДОН») по двум направлениям.

Первое — это требование к ним самоидентифицироваться. Если исключить украинские евробонды, находящиеся на руках у России, то на рынке находятся 15 миллиардов долларов облигаций. Из них представилась только Franklin Templeton — нью-йоркская инвестиционная компания, специализирующаяся на вложении средств в суверены. У них на руках 8 миллиардов долларов в украинских долговых облигациях. Те, кто имеют еще 7 миллиардов, не хотят идентифицироваться по непонятным причинам.

Второе, чего можно будет добиться, — усилить давление на кредиторов, чтобы принять жесткие условия реструктуризации, которые предлагает Украина. Они предусматривают перенесение срока обращения облигаций и снижение процентной ставки, которая сейчас в среднем около 8 процентов, до 5-6 процентов годовых. При нынешней ставке Украина тратит каждый год на обслуживание этой части долга 1,2 миллиарда долларов.

И третье, чего пытается добиться Ук­ра­ина, — это снизить стоимость тела кредита на 20-30 процентов, а это экономия порядка 3-4,5 миллиарда долларов. Это не нравится инвесторам, поэтому одна из версий, почему они не хотят самоидентифицироваться, — то, что они тянут время в надежде на более мягкую реструктуризацию, которая коснется только срока увеличения обращения облигаций и, возможно, незначительного снижения процентов по ним.

Это крайне неординарная и очень не­стан­дартная ситуация. Я бы предположил, что если речь идет о таком сценарии, то Украина, конечно, не объявит дефолт, а, скорее, решит вопросы с реструктуризацией своего долга только потому, что президент не подпишет закон и он не вступит в силу.

Если же президент подпишет и закон вступит в силу, тогда Украина объявит дефолт. Почему она это сделает? На сегодняшний день, как мне кажется, если президент одобрит этот закон (повторюсь, что этот сценарий менее вероятен по сравнению с первым, на мой взгляд), Украина не может продолжить сотрудничество с Международным валютным фондом.

Не совсем понятно, насколько такого рода жесткие меры, если они будут приняты и задействованы на практике, означают, что мы не сможем продолжить сотрудничество с МВФ. Без помощи МВФ закроются другие программы. Большая часть из них поступала с привязкой к программам МВФ, это тоже надо осознавать. Какие последствия возможны при таком раскладе? Украина будет отключена от рынка заимствования капиталов на долгие годы.

Это означает, что фондировать дефицит государственного бюджета или системы государственных финансов будет просто невозможно за счет внешних источников заимствований и придется пытаться искать источники внутри страны.

Приватизация — тот метод, который кажется сейчас не совсем возможным по политическим мотивам и не дающим возможность получить необходимый денежный ресурс для покрытия дефицита бюд­жета. Кроме того, наполнение бюджета за счет приватизации считается в мировой практике неустойчивым финансированием и не будет рассмотрено как нормальная подвижка в экономике.

При таком раскладе единственным источником финансирования может оказаться печатный станок. А это крайне опасно, потому что резко может увеличиться уровень инфляции. Либо государство пойдет на резкое снижение затрат государственного бюджета, что тоже кажется маловероятным. Инфляция, на мой взгляд, остается реальной альтернативой для того, чтобы государство могло выполнять взятые на себя социальные обязательства.

Это точно не играет на руку украинским налогоплательщикам, потому что увеличение уровня инфляции означает снижение их уровня жизни. Для страны, которая по результатам этого года должна получить на душу населения ВВП 2000 долларов, это может быть крайне опасно. Следующим последствием будет то, что у частного сектора, который имеет внешний долг более чем 100 миллиардов долларов, переговоры по рефинансированию будут куда более сложными по сравнению с тем, как они ведутся сейчас. Это означает, что мы должны быть готовы к серии корпоративных дефолтов.

Но корпоративные дефолты не приходят сами по себе, они тянут за собой всю экономику и влекут ухудшение ситуации на рынке труда. Это тоже нежелательная вещь, особенно если понимать, что экономика существует не сама по себе, а в привязке к политической и социальной ситуации и увеличению напряжения в обществе, что неизбежно бывает после скачкового увеличения уровня безработицы.

Но я не думаю, что дефолт реален, посколь­ку было подписано соглашение Украины и США о предоставлении кредитных гарантий. Эти гарантии идут в привязке к программе с МВФ. Финансирование продолжается в случае, если Украина продолжает сотрудничать с МВФ. Гарантии США для меня являются сигналом, что сценарий должен развиваться по первому пути. Это карта, которой играет украинское правительство с точки зрения давления на своих кредиторов.

«НА РЯДОВЫХ ГРАЖДАН В КРАТКОСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ ДЕФОЛТ ВЛИЯНИЯ НЕ ИМЕЕТ»

Томаш ФИАЛА, основатель и генеральный директор инвестиционной компании Dragon Capital:

— Украина еще не вошла в дефолт. Верховная Рада дала возможность Кабмину применить мораторий (на выплаты по внешним долговым

Томаш Фиала: «У нас огромная доля теневой экономики, которая не платит никакие налоги, и винить нужно себя, что мы в преддефолтной ситуации»

обязательствам. — «ГОРДОН»), хотя юридически правительству и не нужна была такая авторизация парламента. Но из политических соображений, для получения более широкой поддержки и консенсуса, было разумно обратиться к парламенту и получить именно его решение.

Будет этот мораторий применяться или нет? Скорее всего, в ближайшие месяц-полтора нет — до принятия решения МВФ о выделении второго транша. Моратория, полагаю, не будет, но он даст больше аргументов Минфину в попытках договориться с частными кредиторами о реструктуризации долга, в том числе и с Россией. Это такой дополнительный аргумент, потому что переговоры между Минфином и частными кредиторами зашли в тупик. Если до конца июня не получится договориться с частными кредиторами, то, возможно, мораторий будет применяться в июле-августе, чтобы усилить давление и договориться до 20 чисел сентября, когда нужно будет погашать самый ближайший евробонд.

Что касается влияния на внутренний рынок — для простых украинцев это не страшно. От этого может быть и плюс, и минус. Плюс — в торможении оттока денег из страны, что помогает наращивать резервы. Однако в долгосрочной перспективе, если мораторий затянется на несколько месяцев, конечно, будет и негативный эффект, потому что приостановятся новое финансирование и инвестиции в Украину.

Долги Украины, во время какого бы президента и премьерства ни брались — Ющенко, Януковича, Азарова, Тимошенко, — это долги государства, которые оформлены с юридической точки зрения одинаково. Поэтому кредиторы дают эти деньги, но они не контролируют, как Украина их использует. То, что украинские политики и граждане позволили прийти к власти жуликам, которые эти деньги разворовали, — проблема Украины. Надо контролировать власти внутри страны, чтобы не разворовывали деньги, чтобы сокращалась до сих пор очень высокая коррупция. С моральной точки зрения — внешний мир помогает, а с другой стороны — разворовываются огромные деньги на госзакупках, таможне или в налоговой.

По оценкам Министерства экономики, доля теневой экономики выросла в 2014 году на 7 процентов — с 35 процентов до 42 и достигла самого высокого уровня. У нас огромная доля теневой экономики, которая не платит никакие налоги, и винить нужно самих себя, что мы в преддефолтной ситуации.

Саша БОРОВИК, немецкий юрист и экономист украинского происхождения, экс-заместитель министра экономики Украины:

Саша Боровик: «Говорить о том, что решение Рады — это дефолт, с правовой точки зрения неправильно»

— Украина не объявила дефолт. Говорить о том, что решение Рады — это дефолт, с правовой точки зрения неверно. Парламент разрешил определенные действия правительству, и правительство теперь вольно поступить как сочтет нужным. Если Украина действительно не выполнит обязательства по внешним долгам так, как это сказано в принятом законе, то я не думаю, что это будет иметь какой-то серьезный эффект для граждан Украины.

Если бы дефолт и произошел, это облегчило бы ситуацию в Украине, потому что появилась бы возможность начать реструктуризацию и списать несколько миллиардов долларов из внешнего долга. Было бы иначе, если бы отказ по выплатам произошел с внутренним долгом, чего Украина, кажется, не собирается делать. Появляется прецедент, в котором государство, подвергшееся внешней агрессии, не может совершать платежи. Такой прецедент может стать одним из факторов, сдерживающих агрессию.

Дефолт не так страшен, как его рисуют. Практически каждое государство на каком-то этапе объявляло дефолт хотя бы однажды. И США прошли такой период, когда у них была гражданская война, — они заявили, что не будут выполнять обязательства по долгам конфедерации. Когда в Польше к власти пришла «Солидарность», частью реформ Лешека Бальцеровича стал объявленный дефолт.

В Украине, пытающейся провести практически такие же реформы, как в Польше, ситуация другая — экономическая и политическая элита осталась фактически та же, в отличие от Польши, где полностью сменилась власть. Поэтому аргументы польских реформаторов Украине не подходят. Но у Украины появляется шанс реструктуризировать долги по причине внешней агрессии.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter