Александр РОЗЕНБАУМ: «Только Гордону удалось разговорить такое количество самых интересных людей СССР»

С Дмитрием Гордоном мы познакомились лет 20 назад, но я хорошо помню, «каким он парнем был». Дима всегда казался мне думающим человеком: и тогда, и сегодня, причем он не только грамотный и толковый, но и точно знает, чего хочет, поступательно движется к цели.

Я не люблю людей, которые за пазухой держат камни. Настоящий мужик должен пройти свой путь, сделав по максимуму для себя, для семьи и для родины, но никому не ставя подножки, не наступая на горло. Все мы, увы, смертны, у каждого свои плюсы и минусы, которые хотелось бы и нужно бы устранить, но для меня первостепенны основные, определяющие вещи — профессионализм, отсутствие зависти и умение добиваться успеха, не принося неприятностей другим. Дима такой, и мне это нравится!

Приезжая в Киев, я обязательно с ним встречаюсь — это традиция, несмотря на разницу в возрасте и роде занятий. Казалось бы, я врач «скорой помощи», а он журналист — ну какие у нас точки соприкосновения, но мне интересно с ним изначально. Он, слава Богу, не из тех, кто допытывается: «А кто создал вам лысый имидж?» и «Откуда у вас перстень?» — его вопросы куда более весомее, глубже, и занимают его какие-то более важные вещи, чем, предположим, борода, появившаяся у меня после путешествия в джунгли и которую в случае необходимости я сразу же сбрею.

Журналистика и литература в лучших своих образцах — это человековедение, и этим же занимаюсь я: как врач плюс, скажем так, как художник слова. Поэтому у нас с Дмитрием много общего, а что касается возраста — он действительно считает меня старшим товарищем. Чувствую, что в какой-то степени он мне подражает — не знаю, насколько сейчас, но раньше точно очень хотел быть похожим. Достаточно посмотреть на прическу — Дима же не всегда был бритым... Ну что же, я стараюсь оправдывать какие-то его надежды, не обманывать ожидания...

У нас много общих тем: от политики до Господа Бога... Разве что о женщинах чесать языком не люблю — считаю это не совсем мужским занятием, и если упоминаю о них, то лишь мельком. Мы говорим о жизни во всех ее проявлениях: о любви, ненависти, счастье, страхе, горе и даже смерти — эти понятия существуют со времен Адама и Евы и особых изменений не претерпели. Конечно, разговариваем и о Диминых книгах... Безусловно, не он первый стал издавать свои интервью — сегодня этим никого уже не удивишь, но только Гордону удалось разговорить такое количество самых интересных людей бывшего СССР. Колоссальнейший материал, который невозможно переоценить!

По себе знаю: Дима практически не правит ответы своих визави, а это так важно — не выхолащивать чужие мысли и не сочинять ничего от себя. Согласитесь, когда журналист начинает что-то подчищать или передергивать, получается художественная литература — от слова худо.

В книгах Гордона, как в зеркале, отражена история Советского Союза как последнего в мире оплота славянской государственности. Лично у меня ностальгия по СССР, конечно же, есть, но это грусть не по геополитической форме, а прежде всего по общему дому, по родине, в которой мы жили. В Союзе было очень много хорошего и много дурного, как, впрочем, и сегодня в отдельно взятых России, Белоруссии, Молдавии, Грузии...

Я абсолютно верующий человек и убежден, что, так сказать, Высший Разум (независимо от того, называется он Господь Бог или отдел созвездия Альфа-Центавра по изучению Земли) существует. По-моему, он уготовил нам эти испытания для того, чтобы каждая из стран определилась со своими путем и местоположением в моральном, духовном, экономическом, политическом смысле, а потом вернулась обратно.

Лет этак 10-15 назад я говорил о 25 годах до следующего объединения на абсолютно ином уровне. Сейчас, думаю, осталось лет 10-15 максимум до того времени, когда Украина, Россия, Белоруссия и Казахстан — это по меньшей мере! — снова объединятся. Не знаю, до какой степени мы будем еще распадаться, — видимо, будем, — но дойдем до дна, оттолкнемся, и обязательно возникнет новое государство, потому что определенная часть Украины, Россия и Белоруссия жить друг без друга не могут.

В последние годы у России и Украины по-разному складывались отношения, периодически возникали какие-то дрязги из-за евроинтеграции, НАТО, других острых проблем. Порой наши страны обменивались списками персон нон грата и дипломатическими уколами, но между мной и Димой никогда черная кошка не пробегала. При том, что оба мы, без сомнения, патриоты (и хотя все труднее в современной обстановке таковым оставаться, тем не менее это генетическое, с материнским молоком впитанное ощущение), полярных точек зрения никогда не имели.

Как правило, Дима во многом со мной соглашается, иногда я с ним — а, собственно, почему нет? Он уже взрослый мужчина, у которого есть свои взгляды, а учиться, учиться и учиться, как завещал великий классик марксизма, нужно до конца дней, в том числе и у людей младше себя. Я, например, видел умнейших ребят в очень юном возрасте и наблюдал последних, простите, кретинов старше 60-ти...

У Дмитрия есть чему поучиться! Меня восхищают его целеустремленность, практицизм, умение находить подход к самым разным, так сказать, индивидуумам. Если честно, некоторые из тех личностей, с которыми он общается, категорически меня не устраивают, к ним я не подошел бы на пушечный выстрел, не то чтобы с ними беседовать, но Гордон — журналист, а представители этой профессии должны иногда заниматься тем, что, в общем-то, остальным не присуще.

Шесть лет назад Дима еще и запел — причем начал с моей песни. Что ж, композитор и поэт пишут вовсе не для того, чтобы положить свои сочинения под сукно, и я с достаточно добрым юмором отношусь к Диминым экзерсисам на эстраде. По-моему, пусть человек лучше поет, чем играет сутками напролет в казино или пьет водку, тем более если делает это от души, искренне, нефальшиво, попадая в ноты. Гордон же ни у кого не просит на свое хобби денег: самостоятельно заказывает аранжировки, записывает песни, снимает клипы... Ему нравится — на здоровье, и пусть это не суперуровень, но получается в итоге очень симпатично и, конечно же, помогает ему гораздо лучше понимать артистов, о которых он пишет.

Кстати, Диму никогда не привлекала жизненная изнанка — он не пытается вскрывать какие-то социальные язвы, кого-либо обвинять, обличать. Его интересуют кумиры, люди, которые сделали себя сами. Во-первых, это всегда актуально, а во-вторых, читая книжки Гордона внимательно, я обратил внимание на то, как он интервьюирует собеседников. Дима задает вопросы так, что они открываются вдруг с самой неожиданной стороны, обнажают себя, рассказывают уникальные вещи. Надо же уметь так спросить!

Я, кстати, не боюсь острых вопросов — поставить меня в тупик нереально. С журналистами готов обсуждать любые темы, кроме того, с кем сплю и почему. Заглядывайте на творческую кухню, за кулисы — куда угодно, кроме постели, а если мне задают вопрос, на который категорически не хочу отвечать, говорю: «No comment — это моя личная жизнь».

Знаете, я заслужил право общаться с кем захочу (по-моему, Дима и в этом пытается мне подражать), а с Гордоном, между прочим, не только в Киеве или Москве встречаюсь, но и в Санкт-Петербурге, по сути, не расстаюсь, потому что его книги с автографами стоят у меня на полке. Не подумайте, что с утра до вечера перечитываю себя, любимого (ну зачем возвращаться к давним своим интервью, если прекрасно знаю, что отвечал?), но нет-нет да и возьму книжку в руки, перелистаю... Самому удивительно: неужели нашей дружбе уже столько лет?

Живу я не только сегодняшним днем — и завтрашним тоже, но стараюсь смотреть на будущее реально, без розовых очков и фантазий. Мы должны думать о том, что будет завтра и послезавтра уже потому, что у нас есть дети (а у меня и внуки). Не собираюсь гадать, какие проблемы нас с Димой будут волновать через 10 лет, через 20 — сначала до этого срока надо дожить. Как врач, да еще и «скорой помощи», я очень трепетно отношусь к старушке с косой: не кокетничаю с ней, не заискиваю, не боюсь, но уважаю, поэтому скажу осторожно: если пару десятилетий спустя будем здоровы, непременно найдем о чем поговорить и, не сомневаюсь, придем к полному взаимопониманию.