Владимир ВОЙНОВИЧ: «Интервью Дмитрия Гордона не просто разговоры с кем-либо — в этих беседах он и сам раскрывается, в них так или иначе виден его характер, поэтому его книги не только обо всех, но и о нем тоже»

- Когда по старой советской традиции писателей именуют «властителями дум» или «инженерами человеческих душ», мне сразу же хочется отойти в сторону: дескать, извините, я сам по себе. Во-первых, чтобы примерить такую роль, нужно иметь определенные свойства характера и, вероятно, изрядную самонадеянность, а во-вторых, мне неприятны клише, некогда придуманные, чтобы превратить людей пишущих в часть пропагандистской машины.

Да, в закрытом обществе, каким было российское и до 1917 года, и после, литература занимала пусть не главное, но очень важное место - зачастую становилась единственным источником правды, воспринималась как своеобразная отдушина. Теперь ее место таким значительным мне не кажется, ведь если раньше многие искали ответы на внутренние вопросы именно в литературе, то теперь ищут в других сферах - к примеру, в банковской.

Поэтому-то я совершенно спокойно воспринял то, что после выхода моего интервью Дмитрию Гордону на телевидении и в печати родственники и друзья - а их у меня в Украине немало! - не позвонили, не написали... Может, не видели, не читали, а может, просто лень было номер набрать.

...Прикинул сейчас: последний раз в Запорожье, где прошли мое детство и юность, я был лет 20 назад. Как-то оттуда звонили, приглашали приехать, но потом все заглохло... Там тогда праздновали годовщину основания города, и меня звали как «специалиста» по Дубовой Роще (организаторы думали, что появилась она сравнительно недавно, а я утверждал, что ее история уходит корнями в глубь веков - почти как украинско-российские отношения).

Кстати, когда недавно в Запорожье коммунисты поставили памятник Сталину, журналисты меня спросили: не тянет ли в родные места, нет ли желания на изваяние «отца всех времен и народов» взглянуть? «Нет, - я им ответил, - видеть Сталина хочу только в гробу». Конечно, сам факт «возвращения» диктатора из забвения - и не где-нибудь, а в родном мне городе! - оставить нормального человека равнодушным не может, но еще больше меня взволновал взрыв Свято-Покровской церкви, который произошел в Запорожье: чем-то уж очень знакомым повеяло.

Обещать, что по следам этих событий что-нибудь напишу, не рискну: обычно замысел вызревает во мне долго. За время, которое проходит до его воплощения, как правило, все уже успевают забыть, в чем, собственно, дело, - лишь я помню, но, если какой-нибудь рассказ все же появится, я теперь знаю, кому его отдать, - Дмитрию Гордону и его команде. Благо переводить текст на украинский язык им (во всяком случае, пока) не придется, и я объясню, что имею в виду.

Еще когда жил в Запорожье, там работали переселенцы из Западной Украины. Они были абсолютно не похожи на местных: другой язык, совершенно иная ментальность, и даже мне, мальчишке, было ясно, что существуют две разные Украины. Тогда говорили: Правобережная и Левобережная, теперь их называют Восток и Запад. Если верить Киплингу, «Восток есть Восток, Запад есть Запад, и не сблизиться им никогда»...

Я не политик и ни в коем случае не хочу, чтобы мои слова воспринимались как вмешательство во внутренние дела сопредельной страны. Боюсь уподобиться тем российским чиновникам и депутатам, которые приезжают в Украину и дают бесцеремонные советы, решают, кому должен принадлежать Черноморский флот и нужно ли украинцам федеративное устройство, - речь исключительно о культуре...

Киев я посетил сравнительно недавно, около года назад, когда в Театре на Левом берегу поставили моего «Чонкина» на русском. Не скрою, мне это было приятно и лестно - точно так же, когда в конце 80-х «Чонкина» в украинском переводе издали, но если из украинских школ вытесняют предмет «русская литература», если «дублировать» начинают Гоголя, это, согласитесь, вызывает недоумение. Для меня такие вещи того же порядка, что и временное, слава Богу, изгнание программы Дмитрия Гордона с главного государственного телеканала по причине того, что его собеседники на вопросы отвечают по-русски.

То, что теперь маятник в другую качнулся сторону, хорошо: что ни говорите, а пока граждане Украины не нуждаются в том, чтобы русскую литературу читать в переводе. Тем более Гоголя, ведь он даже слово «козак» пишет не через «а», как того русская грамматика требует, а через «о». В его «Вечерах на хуторе близ Диканьки», «Сорочинской ярмарке» и «Тарасе Бульбе» столько украинизмов, это вещи настолько идущие от украинского фольклора и украинской истории, что с таким же успехом их можно переводить на русский (правда, это будет очень смешно).

За русский язык ратую не потому, что он великодержавный, - просто знание его никому не помешает. В Германии, например, подсчитали, что владение иностранным языком приносит 50 тысяч евро, и прагматичные немцы вряд ли поймут тех, кто отказываются получить такой «бонус» даром. Неужели жители Украины хуже умеют считать деньги?

Что же касается программы Дмитрия Гордона, которая триумфально вернулась на Первый национальный канал, то мне даже немного жаль, что поучаствовать в борьбе за это не довелось, - я непременно присоединил бы свой голос в ее защиту, но был еще не знаком ни с Дмитрием, ни с его передачей. Благодаря книгам, которые он мне подарил, я составил о ней представление: считаю ее интересной, полезной и сожалею, что у нас в России такой нет (хотя это еще не поздно исправить).

Мне нравится, что Дмитрий Гордон не отбирает для встреч преимущественно единомышленников, - у него представлен полный спектр идей, убеждений и мнений. Я с удовольствием читал его беседы с теми, кого уважаю, - с режиссером Юрием Любимовым, актрисой Аллой Демидовой, но с еще большим интересом проглотил интервью с Березовским. Не знаю уж, где Борис Абрамович искренен и правдив, а где лукавит, но мне любопытно, что по тому или иному поводу он думает.

Людей я делю на тех, которых проводил и забыл, и на оставшихся в памяти. При жизни нам не дано угадать, кому какая роль суждена, но Дмитрий неутомим, он широко забрасывает бредень, и не удивительно, что в его книгах я нашел много имен, которые наверняка войдут в золотой фонд. Его собеседники привлекают не только своими талантами в тех областях, в которых чего-то достигли, - для меня важно, как они говорят, насколько глубоки, свежи, неожиданны их мысли.

Я понимаю, что за кажущейся легкостью и непринужденностью этих интервью стоит огромная ежедневная, системная работа. Мне довольно часто приходится сталкиваться с журналистами, и нередко общение с ними вызывает разочарование: то выдернут Бог весть откуда и перекрутят цитату, то припишут слова, которых даже теоретически произнести не мог. Дмитрий меня удивил подходом к делу, тем, что полностью владел материалом и даже что-то мое перед встречей перечитал. Вот почему беседовали мы долго, подробно, и, что хочу отметить особенно, мне было с ним интересно. Вообще, в наше время встретить такого образованного и организованного человека приятно, и я уверен: не менее ответственно Дмитрий готовится к каждому интервью.

...Многим современным молодым людям книгоиздание кажется излишеством, переводом бумаги, но согласиться с этим я не могу: книга пока все-таки не умерла.  Как человек пишущий очень хочу, чтобы книги, несмотря на то что появились электронные их аналоги, печатались и читались, хотя вместе с тем я не против научно-технического прогресса - наоборот. Сейчас вот у меня автобиография вышла - 900 с лишним страниц. Ее очень трудно держать в руках, тем более лежа (а ведь именно в таком положении многие предпочитают читать), а вот в электронном виде никаких неудобств она не создаст.

Принимаю как неизбежность то, что в недалеком будущем электронные пластинки вытеснят домашние библиотеки, но сам предпочитаю запах типографской краски и шелест страниц, а Дмитрию Гордону желаю, чтобы он никогда не исчерпал нетривиальных героев, чтобы они находились и дальше. Это ведь не просто его разговоры с кем-либо - в своих беседах он и сам раскрывается, в них так или иначе виден его характер, поэтому его книги не только обо всех, но и о нем тоже. Ну и, естественно, как писатель желаю ему, чтобы сборники его издавались, продавались и в результате пережили и самого Дмитрия, и его собеседников.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter