Петр ПОДГОРОДЕЦКИЙ: «Из своего миллиона долларов почти половину я потратил на наркотики»

«ПОСТЕПЕННОЕ ВХОЖДЕНИЕ НАРКОТИКОВ В МОЛОДЕЖНУЮ СРЕДУ НАЧАЛОСЬ С ПЕРЕСТРОЙКИ»

В 70-е годы в нашей стране распространение наркотиков регламентировалось очень строго. Они были практически легальными в Средней Азии. В основном так называемый план, то есть легкая наркотическая жвачка растительного происхождения.

Робкие попытки Советской власти запретить ее наталкивались на полное непонимание со стороны местного населения, а при более жестоких мерах начинались беспорядки, грозившие перерасти в возрождение басмачества. Гашиш, анаша, даже опий распространялись в основном в местах произрастания конопли и мака. Производство наркотиков носило кустарный характер, и за пределы региона они выходили в ограниченном количестве. Были курящие районы в Украине, на Дальнем Востоке, но по сравнению с нынешними временами это все мелочи.

Мой друг Алексеич, долгое время игравший в хоккей, рассказывал мне о случае, который произошел с ним в Абхазии. Году в 83-м хоккейная команда Московского университета была на сборах в Пицунде. Если быть более точным, то не в самой Пицунде, а на побережье напротив этого мыса. Каждое утро хоккеисты бегали кроссы через гору от своего лагеря до следующего ущелья.

Алексеич вместе со своим другом Лешкой Стрелковым решили сократить путь и пробраться не по извилистой дороге, а через горный лес напрямки. Во-первых, они жутко исцарапались, продираясь сквозь чащу, а затем, когда удача казалась уже близка, вышли к котловану, окруженному ржавой колючей проволокой. Как только они показались из леса, раздался ружейный выстрел, потом еще один. Выяснилось, что стреляли по ним, а в котловане была плантация конопли. Причем судя по размерам ее выращивали отнюдь не для собственного потребления.

Практиковалось и распространение наркотиков среди судимых. Они приучались в зоне сначала «чифирить», а потом подсаживались на более тяжелые наркотики. Правда, на воле бывшие зеки распространением наркотиков не занимались и вели довольно уединенный образ жизни.

Синтетические наркотики распространялись в крупных городах, в основном среди артистической элиты и так называемой золотой молодежи.

Владимир Высоцкий, к примеру, сидел на морфине и подобных препаратах почти 10 лет. Я не эксперт по ценам на наркотики в 70-х, но слышал, что тогда ампулу морфина можно было купить в «трубе» (подземный переход от «Националя» к Музею Ленина) или у «Метелицы» за сумму от пяти до семи рублей. Три-четыре ампулы - доза серьезного наркомана - это, как минимум, 500 рублей в месяц. Так что «синтетическая» наркомания обходилась очень недешево.

Кокаин, а тем более героин, в те времена вообще были редкостью. Остатки хиппи курили анашу или жрали таблетки, благо всякий там кодеин продавался в аптеках свободно. Кстати, наркосодержащие таблетки свободно продаются и сейчас. Чтобы узнать, какие это таблетки, достаточно пройти вокруг какого-нибудь популярного в городе ночного клуба. К примеру, в Сочи, выйдя из боулинга покурить, я выбросил бычок в урну. Урна же была полна облатками от кодтерпина. В Москве же система торговли наркотиками в ночных клубах отработана до совершенства. Даже урны вычищаются уборщицами по нескольку раз за вечер, а их содержимое сжигается. И клубы делятся на обычные и «наркоманские». В последние я уже лет семь как не хожу.

Постепенное вхождение наркотиков в молодежную среду началось не с перестройки, а немного раньше - примерно в начале 80-х. В неформальных кругах, к которым относилась и загнанная в подполье рок-музыка, народ постепенно стал закуривать, а там, где на это денег не хватало, процветала лекарственная наркомания. Любой начинающий рокер знал, как сварить «джефф» из эфедрина и марганцовки, а солутан исчезал с аптечных прилавков по мере его появления. Если в 60-е-70-е кайф достигался портвейном и водкой, то со временем к ним добавилась всякая дрянь.

Самое интересное, что «Машину времени» интерес к наркотикам довольно долго обходил стороной. Я, к примеру, до 1982 года не курил не только марихуану, но и сигареты вообще. Хотя попробовать косячок приходилось несколько раз. Были опыты в ГИТИСе, потом во время первой поездки «Машины времени» в Ташкент, где мы напробовались плова с анашой.

Очень любопытное блюдо, популярное в Средней Азии. Вкус наркотика в нем совершенно отсутствует, поскольку других специй в плове предостаточно, но по мере потребления продукта выясняется, что голова легко покруживается, создается приятное настроение, народ расковывается, даже веселится. Мы неоднократно экспериментировали с коллегами. Можно было поставить два казана плова - обычный и заряженный. Если первый оставался чуть тронутым, то второй вылизывался до блеска.

«ВЫХОДИТЬ НА КОНЦЕРТЫ И РЕПЕТИЦИИ, НЕ ПОТЯНУВ КОСЯЧОК, СЧИТАЛОСЬ ПРОСТО НЕПРИЛИЧНЫМ»

Примерно к тому же времени относятся и наши опыты в употреблении настоящей анаши. Дело в том, что до Москвы этот наркотик доходил несколько разбавленным, то есть к основному растению добавлялись всякие травы, что увеличивало объем и цену, но снижало качество. Прямо как в анекдоте из нынешних времен: «Купил наркоман анаши, забил косячок, стоит у окна, курит. Думает: «Обманул дилер, анаша-то слабая». Стоит, курит дальше, думает: «Надо пойти скандал устроить». Говорит маме: «Я пойду на улицу, прогуляюсь». - «Иди-иди, сынок, а то уж третий день у окна стоишь».

Так вот, среднеазиатская анаша была именно такого качества, но нам по первости почему-то не приглянулась, хотя и вставляла прилично, и отходняка от нее никакого не было. От какой-нибудь «Чашмы» или «Жасората» (были в Средней Азии такие вина) похмелье было сравнимо с наркотической ломкой, правда, преодолевалось значительно проще и дешевле.

В наркосодержащих районах участники нашего коллектива изредка покуривали, так сказать, за компанию, а в Москве это случалось совсем нечасто. Ну, иногда где-нибудь на кухне у Макаревича потянули один косячок на всех, не более того. Правда, с появлением Абдулова и Ярмольника, говорят, это стало случаться почаще.

Петр Подгородецкий (слева) в составе группы «Воскресенье», 1982 год. «В этом коллективе употребление марихуаны было частью жизни и творчества. Ни одна песня и ни одна аранжировка «Воскресенья», сделанная в то время, не создавались без влияния «целебных трав»

В 1982 году, когда я покинул «Машину времени», по воле Ованеса Нерсесовича Мелик-Пашаева (или просто Ваника), меня приняла группа «Воскресенье». В ее состав, как я уже писал, входили Лешка Романов, гитарист Вадик Голутвин, барабанщик Владимир Воронин и бывший звукооператор «Машины времени» Игорь Кленов, оказавшийся прекрасным бас-гитаристом.

Вот в этом коллективе употребление марихуаны было частью жизни и творчества. Выходить на концерты и репетиции, не потянув косячок, считалось просто неприличным. Втянулся в это дело и я. У меня есть определенное подозрение, что ни одна песня и ни одна аранжировка «Воскресенья», сделанная в те времена, не создавались без влияния «целебных трав». Кончилось все это тем, что Лешку Романова и нашего администратора судили (правда, не за наркоманию, а за занятия незаконным промыслом), второго, кстати, сознавшегося, - условно, а первого - нет.

На допросах, правда, речь об употреблении, хранении и распространении наркотиков шла, но доказать ничего никому не удалось. Ну а группа «Воскресенье» и дальше продолжала свой стимулированный путь, вне зависимости от того, кто входил в ее состав. Особенно полюбились ей поездки в Среднюю Азию и на Дальний Восток. Почему - думаю, понятно. Но бывало, что в «Воскресенье» приходили артисты, не курившие, а выпивавшие. Они гармонично вписывались в коллектив, и никто не принуждал их к изменению своего статуса. Так что скажу вам как человек опытный: наркотики - это дело совершенно добровольное. Не захочешь стать наркоманом - не станешь.

Кстати, активным поставщиком наркоманов в нашу страну стал Афганистан. Советское присутствие там продолжалось почти 10 лет, через службу там прошли десятки тысяч молодых людей, большинство из которых именно там попробовали наркотики. Кому-то это понравилось, кому-то нет, но факт остается фактом - Афган очень дорого обошелся нам тогда, а еще дороже обходится сейчас, когда поток местного героина идет в Россию через Среднюю Азию. Может, я абсолютно ничего не понимаю в политике и в спецоперациях, но мне кажется, что, если накрыть все подпольные героиновые лаборатории Афганистана бомбовыми ударами (а их дислокация, по-моему, всем известна), это было бы только к лучшему не только для России, но и для человечества в целом.

«ОКАЗЫВАЕТСЯ, МЫ ПРОСТО НЕПРАВИЛЬНО СМОТРИМ ИНДИЙСКИЕ ФИЛЬМЫ»

Во время работы с Кобзоном во второй половине 80-х мне несколько раз приходилось бывать в Афганистане, так что я насмотрелся на местные нравы и напробовался местных наркотиков. Как-то, покурив «термоядерного» гашиша, я спустился в холл гостиницы. Местные «бабаи» в чалмах сидели на полу, жевали нас - местную разновидность плана и смотрели по видео какой-то индийский фильм. Я решил присоединиться к развлечению и уселся рядом. Самое удивительное, я увлекся!

В фильме было все: отчаянная любовь и ревность, потерянные и найденные родственники, стрельба, езда на слонах, автогонки, поло, даже подводные съемки. Ну а каждые минут пять главные герои еще начинали петь и танцевать. Несмотря на то что фильм был дублирован на фарси, я понимал абсолютно все происходящее! Вместе с «бабаями» я плакал и смеялся над происходящим и, умом понимая, что кассета не может идти больше трех часов, чувствовал, что смотрю кино уже часов восемь. Меня стали принимать за своего, предлагать нас, хлопали по плечу и что-то одобрительное говорили. Я отвечал, и мне казалось, что меня понимают. Вот она, волшебная сила индийского киноискусства! Оказывается, мы просто неправильно смотрим индийские фильмы.

Чего в жизни я никогда не делал и делать не собираюсь, так это колоться всякой гадостью. Другое дело - кокаин. На него я подсел в 94-м году, когда заработки «Машины» превысили все мыслимые пределы. Можно было подумать, что люди сговорились и стали тащить свои деньги членам коллектива, особенно Макаревичу. Но и мы были не обижены, поскольку гонорары за концерты делились поровну. Сколько мы заработали? Если взять период 1990-1999 годов, то Макар - три-четыре миллиона долларов, все остальные от 800 тысяч до миллиона с лишним.

«НЕ НЮХАТЬ, И ВСЕ»

Что касается меня, то из своего миллиона почти половину я потратил на наркотики. Последовать примеру Шерлока Холмса и Феликса Дзержинского меня подвигли компанейский характер и неуемная страсть к экспериментаторству. Прослышав о том, что кокс дает дополнительные сексуальные ощущения или усиливает уже привычные, я решил позабавиться с ним перед сексом. Прокатило. И, что интересно, сначала - никаких негативных последствий. Потом мне это стало необходимо для того, чтобы выложиться на концерте, затем просто для улучшения самочувствия и настроения.

В то время нюхали очень многие известные люди. Не буду закладывать их Госнаркоконтролю, но скажу, что я лично «делал это» с большинством самых известных ведущих нашего ТВ и большим количеством музыкальных звезд. Некоторые из них, как и я, завязали с этой привычкой, другие - продолжают. Самое хреновое в этом деле то, что тебе с течением времени требуется все больше и больше порошка. До ломок у меня не доходило, поскольку деньги зарабатывались регулярно, но в конце 90-х я тратил в месяц 15-20 тысяч долларов на «снежок».

Покончить с этим я решил осенью 1999 года. Просто надоело от чего-то зависеть. Я покончил. Теперь, когда меня спрашивают о том, как перестать нюхать кокаин, я просто отвечаю: «Не нюхать, и все». Самое сложное - не перестать это делать, а удержаться.

В медицине есть такой термин «заместительная терапия». Например, когда у женщины наступает климакс, у нее перестает выделяться всякий там эстроген. Так вот, чтобы его заменить, надо пить таблетки, и тогда всякие неприятные явления исчезают или сглаживаются. Точно таким же образом наркотики нужно чем-то заменять. И конфеты тут вряд ли подойдут. У наших людей отличным заменителем является алкоголь. Но для того чтобы к наркотикам не тянуло, его нужно употреблять под контролем и вдумчиво.

Поэтому с осени 1999-го по осень 2000 года я очень часто оказывался но нескольку дней кряду у моего друга Тараса на даче. Думаю, что за этот год я выпил больше, чем за предыдущее десятилетие.

Я просыпался, искал свои очки (часто остатки от них) и плелся в баню или бассейн. Однажды в русской бане я так прислонился к раскаленной печке, что даже загремел в больницу (обширный ожог начал гноиться). Но в большинстве случаев обходилось без потерь. А времени, сил, а потом и денег на кокаиновые глупости у меня уже не оставалось.

Так все и шло, пока в ночь с 17 на 18 ноября 2000 года в клубе «Гараж» я не встретил свою будущую жену, которой за пять лет удалось упорядочить мои привычки и ввести их во вполне приличное и, главное, законное русло.

Меня много раз приглашали на различные телешоу с тем, чтобы выяснить, как у меня получилось соскочить. Я рассказывал, но чувствовал, что мне не очень верят, вернее, не очень верят в меня. Прошло уже шесть с половиной лет, а у меня, назло скептикам, все нормально. Чего и другим желаю.

Что касается других вредных привычек, то тут уж «Машина времени» в отстающих никогда не числилась. О том, как выпивали артисты и их окружение, ходили легенды. Например, когда группа впервые вырвалась на рок-фестиваль в Таллинн (это было году в 1976-м), Маргулис и Кавагое очень сильно выпили. И вот лежат они вдвоем, и Маргулис орет: «Ноль три, ноль три!» Кава ему в ответ: «Ноль три не отвечает». - «Тогда ноль восемь, две!».

«САМЫМ СТАБИЛЬНЫМ ПОТРЕБИТЕЛЕМ АЛКОГОЛЯ В «МАШИНЕ» БЫЛ И ОСТАЕТСЯ МАКАР»

Вообще, высказывания некоторых участников «Машины» о якобы существовавшем в группе сухом законе - не просто ложь, а наглая ложь. Никаких таких «законов» не было, во всяком случае, при мне (а я работал в группе 12 лет). Наоборот, самые славные наши времена имели ярко выраженную алкогольную окраску, а самым стабильным потребителем алкоголя в «Машине» был и является Макаревич. Он пил всегда, практически каждый день, и продолжает (насколько мне известно) делать это с удовольствием сегодня.

«Макаревич пил всегда, практически каждый день, и продолжает делать это с удовольствием сегодня»

В своей бесспорно увлекательной книге «Занимательная наркология» он, конечно, несколько покривил душой, называя свой опыт в употреблении алкогольных напитков «скромным». На самом деле, он прошел путь от портвейна в подъезде в юношеские годы через пиво и водку в молодости до хороших вин и выдержанных коньяков с виски в годы обеспеченной буржуазной зрелости.

Бывали времена, когда Макаревич пытался завязать и не пил какое-то время, но потом привычка брала свое. Бывало, что выпивал очень крепко. Александр Стефанович, сам давно завязавший с алкоголем из-за проблем с сердцем и сосредоточившийся на стимулах женского рода, в свое время рассказывал, как Макар оплакивал свою гитару и чем это кончилось.

В 1986 году он приобрел Rickenbaker выпуска начала 60-х годов, очень похожий на те гитары, которые использовали «Битлз». Звучал инструмент здорово, и Макар возил его на все гастроли. Во время летней поездки 1986 года в Сочи и случилась трагедия.

В «Машине» в то время работали двое рабочих - Люлякин и Дудукин. Как-то раз после концерта Дудукин не вытащил из гитары, стоявшей на подставке, штекер. Люлякин же, стремясь как можно быстрее свернуть на сцене все провода, резко дернул, и инструмент рухнул и разбился на две части. Осколки и щепки устлали всю сцену. Когда Стефанович и Алексеич пришли к Макару в номер, он сидел и тупо смотрел на раскрытый кофр, в котором лежали бренные останки. Гастроли было решено прервать, благо был отыгран предпоследний концерт. Ну а Макаревичу предложили выпить водки, на что он опрометчиво согласился.

Трезвый Стефанович все время оставался на разливе, а Макар стал пить с Алексеичем. Понятное дело, через пару часов он рухнул, а его товарищи затеяли диспут на тему «Можно ли было избежать советско-финской войны 1939-1940 гг.». Все это время Макар ворочался в кресле, стонал и всячески мешал беседе. Тогда его взяли за руки и за ноги и потащили в спальню. Он стал извиваться и, не открывая глаз, кричать: «Не несите меня в вытрезвитель, я артист!». - «Артист, артист, а чего нажрался-то?» - спросил Стефанович строгим тоном. В ответ Макар тяжело вздохнул и изрек: «Ну ладно, х... с вами, несите!». Кстати, утром был очень удивлен, что находится не в вытрезвителе, а в своем отеле.

Второе место по алкоголизму занимал я (это за счет того, что иногда подсаживался на наркотики и почти не пил). Третий - Валерка Ефремов. Он - очень хороший спортсмен, поэтому иногда жертвовал выпиванием водки ради какого-нибудь тенниса. Правда, помню случай, когда они с Алексеичем выпивали до пяти утра (дело было в 1982 году), а в 10.00 уже были в раздевалке хоккейного клуба МГУ, за который Алексеич тогда играл, и надевали хоккейную форму. Затем Ефремов делал 10 штрафных бросков в ворота Алексеича. Чтобы выиграть пари, ему нужно было забить две шайбы, но забил он только одну, после чего все (участники, зрители, судьи) отправились париться в баню. И пить, естественно, водку.

Долгое время четвертое место было за Евгением Маргулисом, который очень любил пить на халяву. Поэтому пил он много и очень разные напитки. Результатом стало то, что последние несколько лет он не выпивает вообще. Но если уж он запил...