Кинорежиссер Геннадий ПОЛОКА: «Выстроившись по обе стороны дороги, зеваки шумно аплодировали Николаю Крючкову — у нас это называлось «явление Крюка народу»

Судьба одного из самых обаятельных и ярких актеров советского кино довольно точно отражает эпоху, в которой он жил. Николай Крючков родился в знаменитом московском районе Красная Пресня, окончил ФЗУ, работал на Трехгорной мануфактуре, актерскому мастерству учился в студии при Театре рабочей молодежи, на сцене дебютировал в спектакле «1905 год», в кино - в картинах Бориса Барнета «Окраина» и «У самого синего моря».

А вот фильмы, сделавшие его знаменитым, - «Трактористы», «Небесный тихоход», «Свинарка и пастух», «Парень из нашего города» - реальным отражением эпохи не назовешь. Скорее, продуктом идеологии, плоским и назидательным, как агитплакат.

«У него была черта, свойственная всем великим, — восторгаться другими, чувствовать чужой талант»

Тем не менее даже в этих лентах герои Крючкова были настолько органичными и обаятельными, что их просто нельзя было не полюбить. Наверное, поэтому и в период хрущевской оттепели, и после артист, подобно многим кинозвездам сталинской поры, без работы не остался.

Участие Крючкова по-прежнему украшало любой фильм - так появились генерал в «Балладе о солдате», старый слуга в «Гусарской балладе», купец-самодур Неуедов в «Женитьбе Бальзаминова», дядя Коля в «Осеннем марафоне». Да что там говорить, Николай Афанасьевич мог очеловечить даже такой персонаж, как начальник управления торговли в комедии Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу!».

Режиссер Геннадий Полока, друживший с Крючковым, пригласил его на одну из главных ролей в свою картину «Капроновые сети», которой суждено было сыграть особую роль в судьбе актера.

«В КАКОЕ БЫ ВРЕМЯ СУТОК КРЮЧКОВ НИ ВЫПЛЫЛ УДИТЬ РЫБУ, НА БЕРЕГУ СТОЯЛ ВЕСЬ КАНЕВ»

- Геннадий Иванович, вы сначала подружились, а потом заманили Николая Афанасьевича в «Капроновые сети» или наоборот?

- Познакомились мы с ним где-то за полгода до начала съемок, а все это время я встречал его в коридорах «Мосфильма». У него, когда-то более чем востребованного актера, был творческий простой, и из-за этого он находился в состоянии какой-то растерянности, я бы даже сказал, прострации.

С Борисом Андреевым в «Tрактористах», 1939 год

- Его не снимали по каким-то идеологическим соображениям?

- Нет, все было проще: как и многие артисты, он довольно долго играл молодых героев, и наступил момент, когда нужно было переходить к другой возрастной категории. А ролей «благородных отцов» не так уж много, чаще всего сценарии пишут на актеров молодых или среднего возраста. Роль в нашей картине - принципиальный майор милиции Иван Захарович - стала для Крючкова промежуточной: у его героя был поздний ребенок, мальчик семи лет, для которого этот человек являлся одновременно и отцом, и дедом. Специально для Крючкова я написал хорошие диалоги и понимал, что работа может получиться очень интересной. Кроме того, я хотел, чтобы он у меня снимался еще по одной причине.

Дело в том, что «Капроновые сети» были моей первой картиной на «Мосфильме», руководство которого решило подстраховаться, пристегнув ко мне соавтора - Левана Шенгелия. С великолепным художником, работавшим с такими великими мастерами, как Ромм, Швейцер, Птушко, мы в личной жизни находились в прекрасных отношениях, но творчески оказались совершенно несовместимыми. Мне свойствен юмор, причем непроизвольный, он лезет из всех щелей даже тогда, когда я этого не хочу. Шенгелия же как режиссер был, скорее, творцом трагического плана, да еще и с художественным уклоном.

С Мариной Ладыниной в фильме «Свинарка и пастух», 1941 год

- Сложно работать в такой ситуации!

- Поэтому каждый из нас заручился поддержкой других членов творческой группы. Опорой Шенгелия был оператор Константин Петриченко, а меня поддерживал Юрий Томин, автор повести, по которой снимали картину, и актеры - прежде всего Крючков.

- Почему именно его вы выбрали в качестве союзника?

- При знакомстве с Николаем Афанасьевичем я был потрясен его человеческим обаянием. Да и характер у него был золотой. Например, великий артист Борис Бабочкин обладал характером адски тяжелым и подозрительным - ему все время казалось, что окружающие против него что-то замышляют. Он выбирал человека, которому доверял, и относился к нему трепетно и внимательно. Сам избранный был этому не рад, потому что все остальные начинали его ненавидеть. Результатом становилась напряженная ситуация за кулисами или на съемочной площадке. Крючков - совсем другое дело. Уже одним своим появлением он разряжал любую напряженную обстановку.

«Небесный тихоход», 1945 год

Просто общаться с ним было великой радостью, а уж дружить - ни с чем не сравнимым наслаждением. У нас там вообще собралась замечательная компания - Леонид Харитонов, Павел Луспекаев, в которого Крючков влюбился с первого взгляда. При первой же возможности, вместо того чтобы отдыхать, Коля обязательно приходил на съемки сцен, где был занят Луспекаев, - в перерывах они могли разговаривать часами. Крючков очень хвалил Луспекаева. У него вообще была черта, свойственная всем большим, я бы даже сказал, великим актерам, - восторгаться другими, хорошо чувствовать чужой талант. Это происходит оттого, что они знают себе цену, поэтому у них нет чувства зависти или творческой ревности. Наверное, за это Крючкова любили все без исключения, в актерской среде у него не было врагов, а это редкий случай.

Как-то так получалось, что все вертелось вокруг него. Снимали мы в Каневе, на берегу Днепра, в заводях, а жили в гостинице рядом с памятником Шевченко. Крючков часто уезжал - выступал на концертах, к тому же в то время его пригласили еще в две картины, одной из которых была знаменитая «Гусарская баллада». И вот когда он возвращался, то давал нам знать, что уже находится на вокзале или в аэропорту в Киеве. В группе тотчас выбирался наблюдатель, который должен был следить, когда силуэт Николая Афанасьевича появится на горизонте.

Алексей Баталов, Сергей Лукьянов и Николай Крючков в картине «Дело Румянцева», 1955 год

- Он что же, из Киева пешком шел?!

- Приезжал он, конечно, на такси, но любил примерно за километр до съемочной площадки выйти из машины и прогуляться. Он медленно шел к нам, а мы уже встречали его - съемочная группа и просто зеваки, выстроившись по обе стороны дороги, шумно аплодировали и кричали - у нас это называлось «явление Крюка народу».

«Крючкова любили все без исключения, в актерской среде у него не было врагов, а это редкий случай»

Крюком его любя звали наши рабочие. И он эту роль небожителя очень талантливо играл. А какие он нам в благодарность за нашу любовь устраивал праздники! Из поездок он привозил заработанные деньги. Казалось бы, надо жить на них. Нет, он в ресторане накрывал столы в честь какого-нибудь смешного праздника - например, Дня строителя. Приглашал всех, включая технических работников и разнорабочих из местного населения. Посиделки превращались в радостное времяпровождение, когда все смеялись, шутили, а Луспекаев и Харитонов еще и пели. Когда Николаю Афанасьевичу снова надо было уезжать, мы устраивали проводы - «отъезд Крюка».

- То есть популярность у Крючкова и в 60-х была сумасшедшей?

- В этом смысле жизнь у него была, с одной стороны, прекрасная, а с другой - чудовищная. Например, он был заядлым рыбаком. На лодке заплывал на середину Днепра, где в заповеднике водились громадные - метровые! - щуки, и там закидывал удочку. Так вот, в какое бы время он ни выплыл, будь то поздний вечер или раннее утро, на берегу, казалось, стоял весь Канев.

За тем, как знаменитый актер удит рыбу, люди могли наблюдать часами. Конечно, получать удовольствие от процесса в такой ситуации было просто невозможно. Казалось бы, в тех местах снимался Шукшин, незадолго до нас там побывала съемочная группа «Андрея Рублева», но таким народным обожанием и благоговением, какое вызывал у людей Николай Афанасьевич, не мог больше похвастаться ни один актер. Это была воплощенная народная любовь! Доходило до смешного - он просто не мог уединиться. Если хотел попить воды (специально для него доставали дефицитную в то время хорошую минералку), вокруг собиралась толпа человек в 20 - посмотреть.

«В ОРЕОЛ ЕГО ЛУЧЕЙ ПОПАДАЛИ НЕ ТОЛЬКО ПРОСТЫЕ ЗРИТЕЛИ, НО И БОЛЬШОЕ НАЧАЛЬСТВО»

- Многих звезд такое поведение зрителей раздражает.

- Только не Крючкова! Он никогда не огрызался, подобно многим современным актерам, - понимал, что таков его удел, значит, надо стараться соответствовать образу кумира. Я видел, как усталые, расстроенные какими-то своими неприятностями люди, увидев его, расцветали на глазах. Он был солнцем, и в ореол его лучей попадали не только простые зрители, но и большое начальство.

С первой женой Марией Пастуховой

Помню, несколько эпизодов мы должны были снимать в Черновцах, но нас не пустили на какой-то секретный объект на железной дороге. Решить вопрос мог секретарь обкома партии, к которому пошла целая делегация - директор картины, мы с Шенгелия и, конечно же, Крючков.

Пришли мы, и не успел тот секретарь открыть рот, как Николай Афанасьевич тут же начал рассказывать ему какие-то киношные истории. Прошел час, два - Крючков продолжал говорить. Мы в это время подсунули секретарю нужную нам бумагу, которую он подмахнул, не глядя. Затем начальство скомандовало в селектор: «Несите обед!», который нам накрыли прямо на стол для заседаний. После обеда Николай Афанасьевич спохватился: «Ну, мы, наверное, пойдем. И так у вас много времени отняли». - «Нет, что вы!» - сказал секретарь, и Крючков продолжал рассказывать. И только ближе к концу рабочего дня мы наконец-то ушли из начальственного кабинета, оставив слегка ошалевшего от общения со знаменитым актером секретаря обкома партии.

- С негативной оценкой своей работы партийным начальством Крючков никогда не сталкивался?

Со второй супругой Аллой Парфаньяк. После развода с Крючковым Алла вышла замуж за Михаила Ульянова

- Даже если такое было, он находил возможность оправдать партийных функционеров. Коля вообще никогда не говорил о людях плохо. И из прошлого вспоминал только хорошее. Сейчас вот Пырьева по телевизору все кроют почем зря: никто не говорит о том, что он снял много хороших картин и создал такую махину, как «Мосфильм», зато с удовольствием смакуют его хамство, резкость и несдержанность.

У меня с Пырьевым тоже связана интересная история. Вначале, когда мы с ним познакомились, он назвал меня вторым Эйзенштейном и сказал: «Позвони мне завтра, у меня есть для тебя фильм». Я позвонил, и он послал меня матом: «Что ты мне звонишь, когда я занят?!». Но спустя неделю мы встретились с ним в коридоре «Мосфильма», и он искренне удивился: «Почему ты мне не позвонил?». Думаю, у Николая Афанасьевича с Пырьевым тоже были разные ситуации, но он всегда говорил: «Что вы, это был праздник!». У Пырьева была совершенно сумасшедшая жизнь, к нему неприменимы мерки обычного человека, но чтобы это понять, нужно обладать крупностью характера, свойственной, например, Крючкову.

- А кого из коллег-актеров Николай Афанасьевич чаще всего вспоминал?

- Конечно же, своих друзей - Бориса Андреева и Петра Алейникова, они долгое время были неразлучны, за что их даже прозвали «святой троицей». Причем не только рассказывал об известных людях, но и очень похоже показывал их. С не меньшим теплом он говорил и об актерах, с которыми мало играл, но о которых сохранил очень хорошие, добрые воспоминания.

Например, об Иване Ивановиче Коваль-Самборском, сыгравшем в первой версии «Сорок первого». У этого актера была трагическая судьба: в 1927 году он уехал в Германию, а когда, спасаясь от фашизма, вернулся в Советский Союз, его репрессировали и сослали в Среднюю Азию. Но даже вспоминая о таких трагических моментах, Крючков никогда не осуждал власть. Он до конца своих дней сохранил восторженное отношение к действительности, хотя у него была непростая судьба и трагическая личная жизнь.

«У НИКОЛАЯ С ЛИДОЙ ПРЯМО НА СЪЕМОЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ ЗАВЯЗАЛСЯ РОМАН»

- Насколько я знаю, во время съемок вашей картины Николай Крючков был одинок...

- Да, третья жена Крючкова, известная спортсменка Зоя Кочановская, погибла у него на глазах - перебегала улицу, и ее сбила машина.

Случилось это в Ленинграде, и он сам вез гроб с ее телом в Москву. До этого у него были две жены-актрисы, одна из них - Алла Парфаньяк, с которой он вместе снимался в фильме «Небесный тихоход». После развода с Крючковым Алла вышла замуж за Михаила Ульянова.

С четвертой женой Лидией Николаевной артист познакомился на съемках фильма Полоки «Капроновые сети», где Лидия работала вторым режиссером. К этому моменту после гибели своей третьей жены Зои Кочановской Николай Афанасьевич жил один

Во время съемок «Капроновых сетей» Николай Афанасьевич жил в маленькой квартирке со старушкой-нянькой и сильно тосковал.

- Но именно на этих съемках личная жизнь артиста неожиданно наладилась...

- Да, он встретил Лиду, которая работала у нас помощником режиссера, так называемой «хлопушкой». Познакомившись с Лидой, Коля как-то сразу привязался к ней. Несмотря на то что она была замужем за морским офицером (я его потом видел - молодой, красивый парень), у них тут же, прямо на съемочной площадке, завязался роман, причем необычный - семейный, потому что Крючков одинаково сильно полюбил и Лиду, и ее дочь, которую она взяла с собой на съемки.

Лидия тоже как-то сразу начала заботиться о Николае. Он уже тогда был нездоров, и она его всячески опекала - следила, чтобы он не переутомлялся, вовремя ел и отдыхал. Она была не столько возлюбленной, сколько помощницей. Мы тогда не знали, что это серьезное чувство, более того, что это последняя и самая сильная любовь артиста. С Лидой он прожил душа в душу 32 года - до самой смерти.

- Как вы думаете, чем она его привлекла?

- Трудно сказать... На его прежних жен Лида абсолютно не походила - простая женщина из простой семьи. На фоне красивой и яркой Аллы Парфаньяк она бы потерялась, но, видимо, в тот момент ему нужна была именно такая женщина. Он устал от страстей, которые переживал с Аллой, и одиночества, которое постигло его после смерти Зои. Ему хотелось тепла и покоя, и Лида все это ему дала. И он платил ей той же монетой.

«Горожане», 1975 год

Дочь Лиды вырастил, как свою. Продолжал переживать за нее даже тогда, когда она вышла замуж. Ее мужем стал известный хоккеист с удивительно тяжелым характером, из-за которого все время попадал в неприятные ситуации: то его из сборной выгоняют, то на соревнования не берут... Николай Афанасьевич волновался за него так, будто это его любимый сын. Прихожу как-то, смотрю, он чуть не плачет. «Что случилось?» - спрашиваю. «Да вот, - говорит, - у зятя опять неприятности».

- Вы нарисовали такой портрет в розовых тонах, что поневоле хочется спросить: а недостатки у Николая Афанасьевича были?

- Он был вспыльчивый. Иногда мог вспыхнуть и из-за себя самого, если по какой-то причине был собой недоволен. Но больше всего его раздражало неуважительное отношение актеров к своему делу.

Помню, у нас были заняты эпизодники, кстати, с киевской студии, их фамилии я не буду вам сейчас называть. Оба - актеры с положением, но работы на киностудии не было, поэтому они согласились у нас сыграть маленькие роли научных сотрудников, но при этом все время давали понять, что делают нам большое одолжение. Крючкова это ужасно возмущало, хоть он в этой сцене и не был занят.

Однажды Коля все-таки не выдержал и, как я его ни удерживал, подошел к ним и сказал: «Да кто вы такие по сравнению со мной?! Почему так себя ведете?!». Конечно, это запрещенный прием, и сам он потом себя за эти слова корил, но больше у нас с этими актерами проблем не было. Николай Афанасьевич ненавидел чванство, пренебрежительное отношение к людям и работе. В нем самом никакой звездности не было ни капли.

- Помните, когда видели Николая Афанасьевича в последний раз?

- Чаще всего мне вспоминается, как ему вручали какую-то премию за личный вклад в искусство кино, хотя она, скорее всего, и не была последней. Он уже сильно болел, но его все-таки привезли в Кремль и усадили в первый ряд. Меня это возмутило: зачем издеваться над пожилым человеком, когда можно приехать к нему домой и тихо, без помпы вручить награду? Но когда я подошел к нему, чтобы поздороваться, и увидел его сияющее лицо, понял, что ошибался. Крючков был настоящим актером, а актеров лечит работа и внимание зрителей, поэтому каждое появление на публике для него было праздником.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter