Ян ЛЕВИНЗОН: "Победе "Одесских джентльменов" в 80-х приписывали большое политическое значение. Это была победа Украины над Россией!"

Он завоевал наши сердца буквально за одно мгновение. Вышел на сцену, любуясь, посмотрел на себя в зеркальце, сказал: "Я вот тут думал, в чем все-таки наша главная сила. А теперь вижу - в красоте!". И многомиллионная зрительская аудитория буквально рухнула к его ногам. От смеха. Его имя мы узнали позже. Говорят, что на той знаменитой игре, где он прочел свой "Монолог о красоте", один из членов жюри, писатель Ярослав Голованов, обратился к присутствующим приблизительно с такими словами: "Так уж повелось, что зрители знают только имена капитанов команд. Но он, одессит, достоин того, чтобы его имя узнала вся страна". И, обратившись к Яну, спросил: "Как тебя зовут?". В ответ прозвучало робкое: "Янислав Левинзон". Лицо у Голованова вытянулось. А из телевизионной версии этот момент вообще вырезали. Оно, конечно, перестройка и демократия, но чтобы еврейская фамилия да с экрана на всю страну - это, дорогие товарищи, явный перебор. С тех пор прошло почти 20 лет. Ян давно не живет в Одессе. Он поменял Черное море на Средиземное. И каждое утро видит из окна небольшой курортный город Натанья, что в 20-ти километрах от Тель-Авива. Он давно не играет в КВН, хотя последний по-прежнему не может без него обойтись. В Израиле бывший одесский джентльмен известный и уважаемый человек, его даже называют израильским Рязановым: без его телепрограммы там уже не представляют себе Новый год, который, кстати, официально в стране не празднуется. Он стал старше, поседел. Неизменным осталось только одно: мы его по-прежнему любим. Пожалуй, даже сильнее, чем в ставшем уже далеким 86-м.

"В КВН МЕНЯ ВЗЯЛИ ПО БЛАТУ"

- Ян, откройте секрет: по какому принципу набиралась знаменитая команда "Одесские джентльмены"?

- Сразу могу сказать: меня взяли по блату. Мне тогда уже исполнился 31 год, и к Одесскому государственному университету, составившему костяк команды, я никакого отношения не имел. Но, встретив одного из руководителей команды, Яна Гельмана, который сейчас работает на РТР, спросил: "А ты не мог бы меня как-то записать?". Он говорит: "Устроим!". Я пришел. Меня там, правда, уже знали.

- Выходит, и до КВН вы были известным человеком?

- Я занимался в самодеятельности: сначала в институтском СТЭМе (Студенческий театр эстрадных миниатюр), потом во Дворце студентов. Кстати, оттуда в свое время вышли Роман Карцев, Виктор Ильченко и Михаил Жванецкий, а моим художественным руководителем был нынешний директор Жванецкого Олег Сташкевич. При приеме в команду все это вспомнилось и зачлось. Но изначально все-таки сам напросился.

- Мечтали о славе?

- Что вы, я тогда вообще не понимал, чем мне это грозит! Просто хотелось на сцену.

- Не страшно было - все-таки Центральное телевидение, эфир на всю страну?

- У меня таких комплексов не было, я же еще со школы привык выходить на сцену. Но перед каждым выступлением, даже незначительным, всегда очень волновался.

- Как появился ваш знаменитый "Монолог о красоте"?

- Идея такого монолога родилась за 10 минут. Автор, писатель Георгий Голубенко, написал его буквально за одну ночь, и уже утром мне выдали текст. И ход с зеркалом, на мой взгляд, режиссерски очень сильный, тоже он придумал.

- А где вы зеркальце такое взяли?

- Из дому принес. Потом много с ним выступал, а когда уезжал в Израиль, подарил его Гарику. По счастью, мы и сейчас много работаем вместе. Например, "Новые одесские" рассказы, которые шли несколько лет назад на Украинском телевидении.

- Как вы сами думаете, почему ваш "Монолог о красоте" сразил всех наповал?

- Да как-то все тогда совпало! Конец 1986 года. В плане сатиры текст был очень сильный. Ничего подобного до тех пор с экрана не звучало. У всех было такое ощущение, будто открыли окно и в душном, затхлом помещении пахнуло свежим воздухом.

- Но сегодня он не кажется таким уж смешным. А вот ваше исполнение выше всяких похвал!

- Юмор - дело тонкое, проходят годы, и он стареет. Пожалуй, еще быстрее, чем люди. Но там были очень приличные шутки. Наверное, и актерски это было исполнено неплохо. Можно даже сказать, хорошо. Но теперь смотрю запись, и мне не кажется, что это было так блестяще, как все говорят.

- Тем не менее рассказывают, что Гарри Каспаров во время вашего выступления от смеха упал со стула...

- Не знаю, не видел. Но он действительно сильно смеялся, а потом еще подошел, сказал, что ему очень понравилось.

- И читали вы свой монолог гораздо дольше, чем предполагалось, - вам мешали аплодисменты и смех?

- А вот это правда. Он длился очень долго, потому что люди смеялись после каждого предложения. Особенно в том месте, где говорилось о повернутых вспять реках, которые "с лозунгами, транспарантами и криками "ура!" текут мимо празднично украшенных трибун", хлопали минуты две, в зале творилось что-то невообразимое! В телевизионной версии многое убрали, и правильно сделали - уж слишком было бы затянуто. Ощущение в зрительном зале одно, а когда сидишь дома перед телевизором - совсем другое. И так было понятно, насколько хорошо его принимают. Но все равно вместо четырех минут он длился семь или восемь, даже в телевизионном варианте.

- Что почувствовали, когда стало понятно: вы чемпионы?

- У меня уже не осталось сил на радость. Но все мы тогда действительно были очень счастливы.

- И на следующий день все "Одесские джентльмены" проснулись знаменитыми. А в родном городе, наверное, и вовсе стали национальными героями?

- Не забывайте, все это происходило в 86-87-м годах, в Москве был Горбачев, у нас - Щербицкий. Это была не просто победа, а победа Украины над Россией, ей приписывали большое политическое значение. И Одесса тогда опять как-то зазвучала! Нас узнавали на улице. В автобусе, правда, место не уступали. Может, потому, что я в то время уже ездил на машине. Но поскольку я тогда был очень худой, в магазинах мне иногда продавали из-под прилавка колбасу. Сейчас трудно поверить, но в эпоху тотального дефицита это имело большое значение.

- Признайтесь: КВН - главный шанс в вашей жизни, который вы, по счастью, не упустили?

- Конечно! Впрочем, он стал таковым не только для меня. Сегодня на российском, да и на украинском телевидении большинство самых популярных ведущих вышли именно из КВН. По сути дела, он открыл этих людей и профессионально их сориентировал. Видите ли, в 18 лет сообразить, что тебе надо поступать в театральное училище, во-первых, непросто. Во-вторых, туда берут (во всяком случае, брали) преимущественно по внешним данным. Сможет, например, абитуриент в будущем играть Евгения Онегина или Мазепу или нет - вот основной критерий. И какие-то способности на экзамене трудно проявить: времени мало, человек волнуется.

Поэтому даже очень талантливым людям не всегда удается поступить. Тем более речь идет не столько об актерской профессии, сколько о профессии телеведущего. А тут своя специфика. Мы знаем много примеров, когда актеры ведут телевизионные программы и не всегда это получается удачно, чаще наоборот.

- Вы считаете, этой профессии можно научить?

- Если речь идет о новостях - например, программе "Время", - безусловно. Что касается ток-шоу или игрового проекта, то, конечно, сложнее, но все равно можно. Особенно если у человека есть и какие-то врожденные качества. Математик может стать великим только при наличии собственных умственных способностей, которые он будет постоянно развивать. Так и тут.

"БЛАГОДАРЯ ВНЕШНОСТИ У МЕНЯ ПЕРЕД МНОГИМИ БЫЛО ПРЕИМУЩЕСТВО"

- Сейчас у многих бывших кавээнщиков стало хорошим тоном представлять Александра Маслякова этаким Карабасом-Барабасом, в своих целях дергающим игроков, как марионеток, за веревочки. Что вы об этом думаете?

- Знаете, я считаю себя человеком дела, все главные решения в своей жизни стараюсь принимать самостоятельно. И, соответственно, сам за них отвечаю. Поэтому уверен, что судить надо по конечному результату. А он сегодня таков: КВН есть! Он полностью соответствует нашему времени, более того, процветает. Каждый год появляется много команд, которые хотят в него играть. И в этом колоссальная заслуга Маслякова. Поэтому не могу его осуждать. И как ведущий проекта, и как руководитель и организатор всего движения КВН он сделал много правильных вещей. Что-то можно было, наверное, сделать иначе, но тогда не факт, что получилось бы так же хорошо.

- Ян, вы коренной одессит?

- Да! Жил возле парка Шевченко, рядом со стадионом. Может, поэтому очень любил играть в футбол и до сих пор, даже живя в Израиле, болею за одесский "Черноморец" - лучшую футбольную команду в мире. Кстати, когда в апреле этого года я был в Одессе, руководство команды подарило мне фирменную футболку с надписью "Черноморец". Это один из самых дорогих подарков в моей жизни.

- Вот интересно, каким вы были в детстве - хулиганом или ботаником?

- Ботаником я не был, это точно! Скорее, хулиганом. Что интересно, учился очень хорошо, а вел себя плохо. Дрался. Не предупредив маму, убегал из дому. Мог, например, уйти в девять утра за хлебом и вернуться в девять вечера. Без хлеба. А еще я был очень смешной: худой, с оттопыренными ушами. Когда эту "красоту" стали показывать по телевизору, я понял, почему люди, глядя на меня, не могут сдержать улыбку. Хотя именно благодаря внешности у меня было преимущество перед многими.

- Девушки в вас уже тогда влюблялись?

- Больше влюблялся я. Первый раз это случилось... во втором классе. Я ее любил, а она меня нет. По-моему, она даже не знала, какие сильные чувства я к ней испытываю. Я был тогда не очень высокий, где-то метр 12 сантиметров, а она головы на две выше. Правда, я потом вырос, а она, кажется, такой и осталась на всю жизнь. Я ее, видимо, за рост полюбил. А уж когда учился классе в восьмом, влюбился в учительницу химии. И тоже из-за роста - она была самая маленькая в школе. К тому времени я поумнел и понял, что рост должен совпадать. Даже возраст не имел значения - она ведь намного старше была, лет на 10, как минимум, - а вот рост был для меня тогда очень важен. Но, как и в первом случае, эта любовь не имела последствий: я полюбил-полюбил, а потом охладел. Ветреный был в то время. Она так ничего и не узнала. Пару раз мел ей принес, журнал. А что я еще мог сделать?

- Какой-то вы нетипичный еврейский мальчик: на скрипке должны были играть, а не в футбол.

- Так меня и заставляли играть на пианино, и даже чему-то научили. Просто мне больше нравилось играть в футбол. К тому же физически я оказался крепче, чем моя мама, поэтому сбегал из-за пианино на стадион. Но я не так уж и много играл. Дело в том, что учился в физико-математической школе, и надо было выбирать между учебой и играми. Как правило, выбирал учебу. После школы окончил Одесский политехнический институт (кажется, сейчас он называется университетом), факультет атомной энергетики, что по тем временам было очень престижно. Так что я технарь, парень серьезный.

- И что вы в результате выбрали - физику или математику?

- Мне всегда больше нравилась математика. Это точная и одновременно, как ни парадоксально это прозвучит, очень гуманитарная наука. Наш преподаватель термодинамики по фамилии Костенко любил говорить: "Почувствуйте жар холодных формул!".

- Почувствовали?

- А как же! Ну а кроме того, мои знакомые физики и математики поневоле становятся гуманитариями, потому что очень много читают. Так что все это взаимосвязано.

"МОЙ ДЕДУШКА БЫЛ РАВВИНОМ, И У НАС ДОМА НИКОГДА НЕ ЕЛИ СВИНИНУ"

- Неужели после института вы работали на атомной электростанции?

- По распределению попал в проектный институт. Но там было скучно до тошноты! И тогда сам себе нашел работу на заводе. А так как считалось, что это хуже, меня быстро туда перевели. На заводе было здорово: можно как-то проявить себя. Я работал начальником гальванического цеха.

- С рабочим классом общий язык легко нашли?

- Представляете, до сих пор очень многих помню. И всегда радуюсь, когда их встречаю.

- Ненормативную лексику для пущей ясности не употребляли?

- Никогда! Хотя ее очень хорошо знаю, на улице когда-то выучил. Но, как мне кажется, неправильно употреблять ее по отношению к людям. Я этого никогда не делаю. Или почти никогда. Так, в разговоре - для связки слов, или в анекдоте.

- Тогда же и в КПСС вступили?

- Я всегда старался быть впереди, почему-то это было для меня важно. И когда в футбол играл, и когда в КВН, старался сделать все, чтобы моя команда выиграла. Вообще считаю, что в жизни всегда нужно побеждать. Сейчас многие, вспоминая прошлое, говорят приблизительно одно и то же: "Меня звали в партию, а я не хотел идти". На самом деле, все было далеко не так.

Филимонов и Левинзон в начале большого пути

Для меня же это просто была очередная высота, которую надо было взять. Такие тогда были правила игры: хочешь чего-то в жизни достичь, вступай в партию. Наверное, многие помнят: в те годы итээровскому работнику, да еще с такой национальностью, как у меня, поступить в партию было трудно. Почти невозможно. Это был 1983 год, переходный период - как раз только что умер Брежнев, его сменил Черненко. Но я выучил Устав партии и все материалы съездов. И видел, что партийной комиссии, которая меня принимала, самой было интересно: есть что-то, чего я не знаю? Они 40 минут меня спрашивали! Но так и не нашли, к чему придраться.

- Вы сказали о национальности. Она у вас в паспорте была записана?

- Конечно. "Еврей"! Дедушка у меня был раввином, и у нас дома никогда не ели свинину. Безусловно, придя к кому-нибудь на день рождения, по незнанию мог съесть, но у нас в доме ее не водилось.

- А кем была ваша мама?

- Мама, как и положено еврейской женщине, была учительницей русского языка и литературы. К сожалению, ее уже давно нет на этом свете - она умерла 20 лет назад.

- Почему вы уехали? У вас же и здесь было все: неплохо зарабатывали, а после победы в КВНе пришла известность.

- Мне трудно ответить на этот вопрос, очень уж много было составляющих. Просто я почувствовал, что надо так сделать, и сделал. Разве можно, например, объяснить, почему любишь именно этого человека? Вот и я понял: Израиль - моя страна. Там я на своем месте. Помню, когда впервые увидел молящихся у Стены Плача, у меня стало очень тепло на душе. Очевидно, генетическая память сработала... А материальные соображения, если вы это имеете в виду, сыграли здесь самую последнюю роль. Израиль - не Америка, уровень жизни там гораздо ниже. И климат у нас не очень хороший, и обстановка непростая, и соседи совсем уж херовые. Но я люблю эту страну.

- Одессит - это место рождения или все же какой-то особый взгляд на мир?

- Я не всегда разделяю ту точку зрения, что одессит - это что-то необыкновенное. Лично я знаю нескольких одесситов - жутких негодяев и прекрасных людей - чутких, добрых, родившихся в Черновцах, Киеве, Полтаве, Самаре. То же самое происходит и с чувством юмора. Есть одесситы, у которых оно отсутствует напрочь.

- Чем вы занимались, эмигрировав?

- Работал по своей прямой специальности - технологом на заводе. Потом - в большой туристической компании, одним из хозяев которой был бывший министр туризма Израиля. Сначала заключал договоры, потом меня повысили.

- Язык вы к тому времени уже знали или там выучили?

- Выучил. И необходимость труда в этом смысле еще никто не отменял: если учишь язык, знаешь его, не учишь - не знаешь. Правда, хорошо сказал?

"ПАРУ РАЗ Я ИГРАЛ ЖЕНСКИЕ РОЛИ. НО КАЖДЫЙ РАЗ С ЖУТКИМ СКАНДАЛОМ"

- Замечательно! Но ведь туристический бизнес был для вас совершенно новым делом. Как быстро вы его освоили?

- Конечно, немножко подучился, что-то мне рассказали. Но по сравнению с моей основной специальностью все это было ерундой. Так, семечки! Кроме того, когда любишь математику, заниматься любым делом гораздо проще: логика и здравый смысл значительно облегчают любую задачу. Мы очень успешно работали. Кстати, очень много туристических групп приезжало из Украины вообще и из Киева в частности. Особенно популярен был тогда так называемый бизнес-туризм, когда люди приезжали на повышение квалификации - у нас были группы из МВД, руководители сталепрокатных заводов. У меня даже есть часы, которые подарил мне мэр Киева Александр Омельченко. Но потом грянул 2000 год, в Израиле резко осложнилась политическая ситуация, и туризм на прием практически умер. Нет, люди, конечно, приезжают, но жить за счет этого невозможно.

- И вы стали безработным?

- К счастью, в это время открылся новый государственный телевизионный канал "Израиль плюс", выходящий в эфир на двух языках - русском и иврите. Мне вместе с израильской актрисой Натальей Войтулевич-Манор предложили вести программу "Семь Сорок" (во втором слове ударение ставится как на первый, так и на второй слог). Кстати, ее режиссер Борис Салибов в прошлом работал на Московском телевидении и в свое время много сделал для того, чтобы в эфире снова появился КВН. "Семь Сорок" выходит в пятницу в 19.40, а поскольку пятница в Израиле все равно что в Украине суббота, то это во всех отношениях самый что ни на есть прайм-тайм. Это своеобразное телевизионное кафе, в которое приходят известные и интересные люди как из Израиля, так и из бывшего СССР - политики первого уровня, артисты, журналисты, врачи, инженеры. Мы просто разговариваем. В программе много музыкальных номеров, но не попсовых, а интересных, необычных. Песни в основном из того, прошлого времени. Слава Богу, программа пользуется успехом, у нее высокие рейтинги.

- Как вы думаете, почему?

- Наверное, потому, что она построена на доброте. Кем бы ни был наш гость, его встречают радушно. Не говорим о политике и других проблемах, мы просто отдыхаем. Кого только не было у нас за это время! И Беньямин Нетаньяху, и Шимон Перес, и практически все министры. Я очень рад, что познакомился с израильскими политиками. Они производят на меня необыкновенно хорошее впечатление: умные, честные и, уверен, готовые отдать все силы для того, чтобы в Израиле было хорошо. Как правило, все они воевали, причем не на одной, а на нескольких войнах, многие из них генералы. В общем, достойные во всех отношениях. Что касается людей искусства, у нас часто бывает певица Мария Лукач, Владимир Шаинский, Юлий Ким. Я сознательно называю тех, кого в Украине, наверное, помнят. В очень хороших, дружеских отношениях я с Леонидом Каневским и Игорем Губерманом, но в гости к нам они не ходят. Дело в том, что у них свои проекты на нашем канале, а такие междусобойчики мы не практикуем.

- Ян, вы несомненное украшение не только израильской программы "Семь Сорок", но и украинского "Джентльмен-шоу".

- Это совсем другое! Если в "Семь Сорок" я такой, какой есть, - Ян Левинзон, и говорю все от своего имени, то здесь все время в образе - то милиционер, то военрук. Сравнивать эти проекты неправильно, они совершенно разные. "Джентльмен-шоу" рассчитано на среднего, простого зрителя. Но мне там нравится, иначе я бы не работал. Да и сам факт, что программа уже 13 лет в эфире, дорогого стоит. Шутить каждую неделю на протяжении столь длительного времени очень трудно. И тут я просто склоняю колено перед авторами "Джентльмен-шоу", которые пишут для нас тексты!

- А почему эти самые авторы не предлагают вам женские роли - они вас в них не видят?

- Это не они мне их не предлагают, а я категорически возражаю. Все мое мужское начало активно таким ролям сопротивляется. Если говорить честно, за все годы существования программы пару раз я женские роли все-таки играл. Но только потому, что складывалась совсем уж безвыходная ситуация. И каждый раз это было со страшным скандалом! Понимаете, мне кажется, такой ход всегда должен быть оправдан. Например, в фильме "Семь дней с русской красавицей", который снял Жора Делиев, мне приходилось переодеваться в женское платье. Там было видно, как и зачем мой герой это делает. К тому же это был 90-й год, когда все вокруг еще не было заражено вирусом тотального переодевания.

Знаете, я даже не хочу давать оценку данному явлению. Считаю, что многие мужчины-актеры делают это хорошо. Андрей Данилко, например, просто гениален в своем перевоплощении. Этот список можно продолжить: Филимонов, Стоянов, Нагиев, да Калягин, в конце концов! Вообще-то, дело это не очень хитрое, но для него все равно нужно умение.

"МОЯ СТАРШАЯ ДОЧЬ СЛУЖИТ В ИЗРАИЛЬСКОЙ АРМИИ. МЛАДШАЯ - В ПОЛИЦИИ"

- Кстати, о переодеваниях. Вы очень хорошо носите смокинг, а бывшим советским людям это, как правило, плохо удается.

- Открою маленький секрет: лучше покупать свой размер. Почти как в анекдоте: "Евреи, не жалейте заварки!". И относится это не только к смокингу, но и к другим вещам. Если покупаешь туфли не своего размера, больно тебе одному. Когда плохо сидит одежда, на тебя больно смотреть всем. Тебе же может быть безразлично. Есть люди, особенно это касается мужчин, которые считают, что и так хорошо.

- После КВН вы много снимались в кино.

- И продолжаю. Прошлой осенью снимался в Киеве, в сериале "Казанова поневоле", играл подполковника украинской милиции. Смешно было, когда мне позвонили и предложили приехать на съемки в Киев. А у меня в вашем городе живут очень близкие друзья, поэтому я обрадовался такой возможности. "Согласен, - говорю, - а кого играть?". - "Подполковника милиции". Тут я призадумался. Спрашиваю: "Это комедия?". - "Нет, - отвечают, - просто лирическая картина". - "Ребята, - говорю, - а вы по адресу попали? По-вашему, я похож на подполковника милиции?". - "Очень похожи!". - "Ну что ж, раз вам подходит, то и меня все устраивает!".

- Из кого состоит ваша семья?

- Из жены и двух дочерей. Старшая служит в израильской армии, младшая - в полиции. Жена - бухгалтер.

- Вы ее из Одессы привезли или уже на месте нашли?

- Конечно, одесситка. У нас с ней очень простая история: вместе учились в институте, потом поженились.

- Вы красиво ухаживали?

- В смысле - цветы, конфеты, рестораны? Боюсь, я ей многое в этом смысле недодал. Возможностей не было.

- Надеюсь, сейчас наверстываете?

- Не получается. Как-то купил ей материал на юбочку, после чего она сказала: "Больше мне таких сюрпризов не надо!".

- Что же вы такое приобрели?

- Материальчик был уж очень веселенький, да и с метражом я что-то там не угадал. Да и моя жена в этом смысле женщина самостоятельная, если ей что-то надо, она сама идет и покупает. Нельзя сказать, что я совсем ничего ей не дарю, - цветы, конечно, покупаю. Но серьезных, ответственных подарков больше не делаю.

- Когда вы поняли, что ваш главный козырь - редкостное обаяние?

- А я этого пока не понял. Боюсь, как только пойму, сразу его потеряю.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter