Татьяна ВЕДЕНЕЕВА: «На французском телевидении меня выводили из студии через черный ход — опасались, что может быть совершено нападение»

В детстве Танечка Веденеева говорила: «Когда я вырасту, стану очень знаменитой и буду жить в Москве». Чтобы сделать свою мечту реальностью, она, окончив школу, отправилась из родного Волгограда покорять столицу. В знаменитый ГИТИС поступила с первого раза. Еще будучи студенткой, успела сняться в шести картинах, в том числе и в экранизации комедии Шекспира «Много шума из ничего», трехсерийном телефильме «Сержант милиции» и комедии Виктора Титова «Здравствуйте, я ваша тетя!». А потом попробовала себя в новой роли — телевизионной ведущей, которую (с небольшими перерывами) и играет до сих пор.

«ИГОРЯ НИКОЛАЕВА СТРОГО ОТЧИТАЛИ ЗА ТО, ЧТО ОН МНЕ ЗААПЛОДИРОВАЛ»

— Как вы, выпускница ГИТИСа, стали диктором Центрального телевидения?

— Актеры — люди подневольные. Так вышло, что пока я училась, меня приглашали сниматься каждый год, а когда получила диплом — перестали. Два месяца я просидела без работы. «Может, меня уже никогда больше не пригласят!» — думала в отчаянии. Поэтому, узнав, что проводят набор в дикторы телевидения, пошла попробоваться.

Телевидение у меня ассоциировалось только с программой «Время» и репортажами с полей страны. Но я слышала, что это интересная работа: дикторов причесывают и наряжают, а еще молоко за вредность дают. Конкурс я прошла. И практически сразу же после моего поступления на телевидение мне предложили роль в кино. Но тут уж мой телевизионный начальник Виктор Николаевич Гусев сказал: «Либо кино, либо телевидение!». Что мне было делать?! Ну снимусь в этот раз, а вдруг он станет последним? И опять месяцы, а то и годы в подвешенном состоянии...

— Конкурс, который вы прошли, был сложным?

— Нам устроили просмотр, очень похожий на экзамены в театральное училище. Нужно было прочитать рассказ, басню и с листа — передовицу газеты «Правда» и новости. Сначала из общего числа участниц взяли четверых, потом нас осталось двое, но и вторая девочка, Ира Паузина, вскоре не выдержала, ушла. Удержалась я одна.

— Мне кажется, в советское время все девушки мечтали работать на телевидении. Почему же ваши напарницы уходили?

— В первый год зарплата у нас была очень маленькая, потому что мы стажировались. В эфир я выходила в основном по ночам, на «Орбите», которая вещала на районы Сибири и Дальнего Востока. Было очень странное ощущение: вроде бы я много работаю, а где меня видят, непонятно. Но потом я начала вести «Утреннюю почту» с Юрием Николаевым, «Спокойной ночи, малыши!», «Огонек».

«Я из тех людей, которым критика идет только на пользу, — мне нужен строгий тренер»

— Кто из дикторов старшего поколения учил вас работать в кадре?

— Да кто со мной только не работал! И Саша Герасимов, и Женя Киселев, и Миша Осокин, все они сейчас — корифеи телевизионной журналистики. Но к каждому новичку был приставлен еще и особый человек, который отвечал за своего подопечного: следил, как тот выглядит в кадре, как говорит, как себя ведет. Такой наставницей у меня была Нина Владимировна Кондратова — одна из первых дикторов на советском телевидении. Когда-то на сельскохозяйственной выставке с ней случилось несчастье — бык выколол глаз, после чего она больше не работала в кадре. Нина Владимировна очень многому меня научила. Могла, например, 10 минут посмотреть «Огонек» и подробно рассказать обо всех моих ошибках и недочетах.

— Вы не обижались на замечания?

— Мне всегда удавалось относиться к ним правильно. Я не паниковала, не расстраивалась. Наоборот, когда меня ругали, больше старалась. Я из тех людей, которым критика идет на пользу, мне нужен строгий тренер. Раз в два или три месяца руководство устраивало нам показательные выступления: собирали всех наших коллег, перед которыми мы должны были рассказать специально подготовленную программу — все ту же басню, стихи, текст из новостей. Относились к таким экзаменам очень строго — не дай Бог ошибиться! Это время застала не только я, но и Лариса Вербицкая, Наташа Судец. И вот мы как ученицы перед всеми читали. Помню, один мой текст так понравился Игорю Николаеву, что он даже зааплодировал. Так его потом строго отчитали.

— Неужели на телевидении того времени все было так плохо?

— Конечно, нет, было много и хорошего. Например, благодаря этой работе еще в советское время я побывала во многих странах мира, тогда мало кто мог этим похвастаться. Конечно, больше всего запомнилась поездка в Париж. На одном из французских каналов целый день вещания был посвящен СССР. В перерывах между документальными фильмами мы с ведущей канала Денис Фабарс о чем-то разговаривали, рассказывали разные истории. А после эфира меня выводили из студии через черный ход. Почему-то французская сторона опасалась, что на меня может быть совершено нападение.

— Вы что, так не понравились французским зрителям?

— Честно говоря, не знаю, какие были отклики, но думаю, что хорошие. Я была первой советской женщиной, появившейся на зарубежном телевидении, мою кандидатуру утверждали в ЦК КПСС.

«ВО ФРАНЦИИ МНЕ ПРЕДОСТАВИЛИ ТАКОЕ КОЛИЧЕСТВО КРАСИВЫХ ВЕЩЕЙ, ЧТО Я БЫЛА РАДА УКРАДЕННОМУ ЧЕМОДАНУ»

— А почему выбрали именно вас?

— Почему-то высшим партийным руководителям показалось, что я похожа не на строительницу коммунизма, а на дочь русских эмигрантов, а стало быть, мой внешний вид сработает положительно. Наверное, все опасения французов действительно были небезосновательны, потому что в парижском аэропорту у меня пропал чемодан со всеми моими вещами. Катастрофа! Я ведь ехала не на отдых, и вид в эфире у меня должен был быть самый достойный — я же представляла СССР.

— И как вы вышли из положения?

— Узнав о случившемся, французская сторона тут же нашла мне дизайнера фирмы «Анис». Предки владельца этой фирмы родом из России, правда, сам он никогда там не бывал и по-русски не говорил, но на просьбу о помощи (к нему обратился режиссер программы, которую я должна была вести) откликнулся. Я еще тогда подумала, что все-таки голос крови нельзя заглушить ничем. В результате мне предоставили такое количество красивых, по-французски шикарных вещей, что я даже рада была, что у меня украли чемодан.

— Вам все эти вещи подарили?

— Что вы, нет, конечно! Это была новая коллекция «Анис», она стоила баснословных денег. Мне ее предоставили на время. Но одно платье все-таки подарили — очень красивое, с яркими полосками, а в придачу к нему очаровательную шляпку. В Советском Союзе шляпок тогда почти никто не носил. Кстати, а тот злосчастный чемодан мне потом вернули — когда я должна была улетать домой, его подкинули к дверям советского посольства в Париже.

Татьяна с сыном Дмитрием. «Воспитывая Диму, я часто представляла себя в его возрасте и поняла, что главное — не давить»

— Насколько я знаю, вы работали на телевидении не только во Франции, но и в Японии.

— Это случилось как раз накануне перестройки, в Японии я должна была преподавать на телевидении русский язык и рассказывать о своей стране. Материалов мне никаких не предоставили, поэтому приходилось готовиться к каждому эфиру самой, а иногда и просто придумывать что-то на ходу.

Я часто привожу в пример историю о том, как мне нужно было рассказать о невидимой границе между Европой и Азией. А я, как и все мы, из школьного курса истории знала только, что на Урале есть небольшой городок, через который эта виртуальная граница и проходит: половина тамошнего населения живет в Европе, а половина — в Азии. И я придумала забавную историю о том, как мы с подругой в сильную зимнюю стужу приехали в этот городок, начертили на снегу прямую линию и прыгали на одной ножке из Европы в Азию и обратно. Японцев мой рассказ так впечатлил, что они еще долго звонили на телевидение и спрашивали, как попасть в этот городок.

— Телевидение, конечно, не Большой театр, но все же... Вам приходилось сталкиваться с завистью коллег?

— Когда после Японии меня направляли на работу в Канаду, кто-то не выдержал и на общем собрании в голос возмутился: «Почему опять едет Веденеева?!». На что наш тогдашний руководитель Лапин довольно резко ответил: «Пока я руковожу телевидением, будут ездить те, кого я сочту нужным отправить!». Так что зависть, конечно, была, но я всегда старалась не обращать на завистников внимания. А еще очень четко усвоила один момент: никогда не заводить близких друзей на работе, поддерживать только служебные отношения, тогда и конфликтов не будет.

— Сейчас вы работаете в прямом эфире на телеканале «Домашний». Почему выбрали именно это предложение? Вас ведь и на другие каналы приглашали?

— Не знаю, замечали ли вы, но сейчас почти все кнопки похожи друг на друга, будто их клонировали. И посыл у них один и тот же. А «Домашний» повернулся лицом к семейным ценностям, что, на мой взгляд, важно в жизни каждого человека.

«ОДНАЖДЫ Я ОЧЕНЬ ПОЗДНО ПРИШЛА ДОМОЙ, И СЫН, ВСТРЕТИВШИЙ МЕНЯ У ДВЕРИ, СКАЗАЛ: «УХОДИ!»

— Кстати, о семейных ценностях. О том, как вы познакомились со своим вторым мужем, ходят легенды.

— Практически все журналисты меня об этом спрашивают, и иногда мне приходится читать даже откровенные выдумки. Например, о том, что у нас была любовь с первого взгляда. Это не так. Скорее, у нас с Юрой была любовь со второго взгляда. Я тогда работала на программе «Утро», брала у него интервью. Потом мы долгое время не встречались, но, видимо, вспоминали друг друга. И тут для одного из телевизионных проектов нужны были спонсорские деньги, я позвонила Юре, попросила. Деньги он дал, и мы с ним потихоньку начали встречаться: пили кофе, беседовали и с удивлением понимали, что на многие вещи смотрим одинаково. Вскоре наша дружба переросла в нечто большее, мы поженились.

— Говорят, именно из-за мужа вас уволили с «Останкино»?

— Ну, это не совсем так. Мы с Юрой действительно поехали в свадебное путешествие в Лондон, но еще и решили совместить приятное с полезным: я хотела устроить своего сына Диму в хорошую английскую школу. Именно для этого мне и не хватило нескольких дней. Я позвонила на работу и попросила дать мне их за свой счет. Но было лето — отпускная пора, когда работать некому, поэтому мне ответили достаточно резко: «Или возвращайся, или пиши заявление об уходе!». Не знаю, что в тот день случилось, может, звезды так расположились, но я, не долго думая, взяла бланк пятизвездочного отеля, написала заявление и отправила его по факсу. Как мне тогда казалось, в шутку. Но никто моего юмора не оценил, заявление в тот же день подписали. Так в 1993 году я стала безработной.

— И вы окунулись в бизнес?

— Прошло достаточно много времени, пока я поняла, чем хочу заниматься. Сначала я наслаждалась вынужденным бездельем, потом у меня началась депрессия, от нее я спасалась путешествиями (Юра в то время работал в Европе, и мы много ездили) и работой (я увлеклась дизайном и даже оформила загородный дом французских друзей мужа). В общем, я достаточно долго не могла найти себе применения.

Бизнес в то время был сугубо мужской территорией, женщины тоже пытались им заниматься, но максимум, что они могли себе позволить, — это открывать парикмахерские или рестораны. Я тоже начала об этом подумывать, но тут совершенно неожиданно у меня появилась другая идея.

Однажды друг мужа привез из Тбилиси бутылку соуса ткемали. Я была просто потрясена: ничего более вкусного в своей жизни не ела! В его состав входят только дикие сливы, травы и чеснок. В Грузии ни одно застолье не обходится без такого соуса. Дело в том, что в сливах содержится большое количество пектина, а он обладает свойством выводить из организма токсичные вещества, в том числе и входящие в состав алкоголя. «Почему бы не начать выпускать такой замечательный соус в России?» — подумала я тогда.

— Вы считаете, бизнес — женское занятие?

— Мне кажется, в этом виде человеческой деятельности нет разделения по половому признаку, но есть чисто психологические особенности мужского и женского бизнеса. У мужчин больше амбиций, им нужно дело, которое быстро принесет большие дивиденды и возвысит их в глазах окружающих. Я тоже амбициозный человек, но не до такой степени. Мне не нужны миллиарды, но я бы очень хотела, чтоб весь мир ел самый вкусный на свете соус, и к этому я буду стремиться.

— Каким самым главным в жизни вещам вы учили своего сына?

— Говорила, что он должен быть благородным, порядочным и чистоплотным — как морально, так и физически. Когда ему было лет 14, у нас с ним в этом смысле был очень серьезный разговор. «Дима, — сказала я ему тогда, — если ты не будешь два раза в день принимать душ, девушки тебя любить не будут!». И знаете, подействовало. Правда, у всего в этом мире есть положительные и отрицательные стороны. Теперь очень часто бывает такое, что вся семья собралась — я, Юра, его дочери от первого брака — и ждем только Диму, который принимает душ.

— И телевидение, и бизнес — занятия круглосуточные. Сын никогда не ревновал вас к работе?

— Однажды, когда ему было два или три года, я очень поздно приехала домой. И ребенок, встретивший меня у двери, начал выпроваживать обратно: «Уходи!». Я тогда так испугалась, что при каждом удобном случае начала брать его с собой в «Останкино». А он такой шустрый, в детстве минуты не мог посидеть спокойно. Однажды была съемка, на которой наш спортивный комментатор Аня Дмитриева рассказывала детям о том, что такое теннис, как держать ракетку и отбивать мяч. Она отбивала мячики за кулисы, а Дима все время выносил их обратно. А потом ему это надоело, он вышел из-за кулис, — прямо во время съемки! — повис на мне и сказал: «Мам, мне тут надоело, пошли домой!». Вообще-то, быть хорошей женой и матерью — настоящее искусство, не могу сказать, что владею им в совершенстве.

— Как вы считаете, нужно ли ограждать ребенка от сложных жизненных ситуаций?

— Оградить ребенка невозможно, но вполне можно его уберечь. Правда, для этого нужно выбрать правильную тактику. В своей серьезной английской школе Дима был очень подвержен общественному мнению. Однажды проколол себе бровь, слава Богу, она очень быстро заросла. Потом решил проколоть нос и пупок. Я была категорически против, потому что такие вещи могут привести к серьезным проблемам со здоровьем.

Прошло совсем немного времени, и он выкрасил волосы в белый цвет. Тут уж не выдержали преподаватели: в приказном порядке велели ему перекраситься к началу следующей учебной недели. И вот ведь что интересно: тех двух или трех дней, которые он проходил с новым цветом волос, ему вполне хватило для удовлетворения собственного самолюбия.

Воспитывая сына, часто вспоминала себя в его возрасте, у меня были и более серьезные подростковые взрывы: грубость, хлопанье дверьми. И поняла, что к таким вещам надо относиться спокойно, не кричать, не давить и, главное, переживать все вместе, не давать ребенку отдаляться от родителей. Если соблюдать эти нехитрые правила, через год он сам будет обо всем вспоминать с юмором. Дима мне потом часто говорил: «Мама, каким же я был маленьким и глупым!».

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter