Пусть неудачник плачет?

Советские времена вроде бы переполнялись сочувствием к пролетариям всех стран, которые должны были соединяться, к соседям по квартире, которым хотелось получить еще одну комнату, к самим себе, живущим бестолково и бедно. Сочувствие наше чаще всего бывало пассивным, потому что ни соседям, ни пролетариям, ни себе мы помочь не могли. Помощи полагалось ждать исключительно от всемогущего начальства, которое время от времени раздавало всем сестрам по серьгам, делая это от имени справедливейших на свете партии и страны. Личная активность и предприимчивость не поощрялись.

Жизнь изменилась. Предприимчивость поощряется, о пролетариях давно уже ничего не слышно, и каждый по отдельности стал кузнецом своего отдельного счастья. Пушкинское "Милость к падшим призывал..." или шевченковское "Возвеличу малих рабiв отих нiмих..." остались в учебниках, да и то не во всех - школьные программы меняются. Говорят, со сцен исчезли пьесы о неудачниках, поскольку эти герои, мол, уже не вызывают сочувствия. В фильмах, вначале чужих, а теперь и наших, людей шлепают, как мух, не особенно задумываясь о причинах убийства: "Бац - и нет старушки...".

Вышли из моды рефлексирующие чеховские герои, задумчивые очкарики, размышляющие о смысле жизни. Входят в моду этакие Павки Корчагины наоборот. Если тот разбивался в лепешку, сражаясь за светлое будущее для всего человечества, то сегодняшний герой тоже занят борьбой за светлое будущее. Но для себя лично. И тратить время на выбор средств, а также на сочувствие неудачникам ему нет смысла, поскольку считается, что те выпали из жизни по собственному неумению вовремя подсуетиться. Более шести десятилетий назад советский поэт, звавший к беспощадной борьбе, писал: "Нас не надо жалеть, ведь и мы никого не жалели". Сейчас лозунг звучит точно так же с поправкой на масштабы и время.

...Когда в обществе уменьшается напряжение линий, идущих от человека к человеку, от души к душе, жить становится опасно. Люди как бы раздваиваются: вроде бы они ходят в театр, воспитывают детей и назначают свидания, но в то же время многие привыкли к жестокости и согласны терпеть ее, если эта жестокость не обращена на них лично.

Великие наши учителя не двоились. Когда-то критик Шевырев написал, что Пушкин "честен, в нем человек равняется поэту". Это во все времена редкость. Я свыкся с тем, что хороший поэт может оказаться непорядочным человеком, так же как хороший математик или врач. Но такая раздвоенность губительна. Человек рано иди поздно должен захотеть разобраться в себе, сращивая свою жизнь в цельность. Разучившись жалеть пролетариев всех стран, нормальный человек должен и себя пожалеть, поискать сочувствия в собственной душе или у Бога, как ищут ее на исповеди. Я обрадовался, прочитав недавно прекрасные стихи пожилого поэта, который многие годы, как было велено, приравнивал перо к штыку:

Страшно, когда человек понимает, что все до одной его награды позорны, но прекрасно, что он в состоянии это осмыслить и откровенно пишет об этом. Сегодня многие передумывают свои жизни, делая сострадание более предметным и честным. Замечательно, когда такие порывы искренни. Сочувствовать надо, но не вообще, а только адресно, спасая узнаваемых людей и очищая собственную душу, помогая неудачникам, будто самим себе. Без этого мы обкрадываем себя и народ, становимся древним "Сатурном, пожирающим своих детей" или блоковской "Чушкой, сожравшей своего поросенка". Без откровенности и сочувствия достойная жизнь немыслима. А другая не нужна...

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter