Ян АРЛАЗОРОВ: "Верка Сердючка украла у меня проводницу!"

Его давно узнают по словам: "Мужик, а мужик! Смотри, у тебя лысина так и светится. Прямо горит! Будешь у нас задним фонарем, ладно?". До своего триумфа на эстраде Ян Арлазоров более трех десятков лет проработал в Театре Моссовета. Ему доверяли небольшие роли, эпизоды, а в театральной афише он числился в строке "и др.". После того как над его шутками стала смеяться вся страна, Арлазорову начали давать роли побольше и писать его имя крупными буквами. Но артист все равно ушел из театра на вольные хлеба. Потому что, оказывается, всегда любил только эстраду.

"ХАЗАНОВ КАК БЫ НИ СТАРАЛСЯ, НИКОГДА НЕ СТАНЕТ ТЕАТРАЛЬНЫМ АРТИСТОМ"

- Геннадий Хазанов покинул эстраду ради театральной сцены. Вы же, наоборот, без сожаления расстались с Театром Моссовета, где проработали 35 лет. Почему?

- К сожалению, я это сделал поздно. Нужно было уйти гораздо раньше. Понимаете, театр изначально был не моим делом. Я поступил в Щукинское училище из-за любви к эстраде. Почему она мне нравится? Потому что честная. Ты не ходишь за кулисами по три часа, вживаясь в образ...

А потом, по правде говоря, мне нечего было бросать. Я играл в одном спектакле "Шум за сценой". Это была почти эстрадная постановка. Наверное, поэтому она мне так нравилась.

А почему ушел? Потому что любому артисту хочется, чтобы ему постоянно говорили, какой он талантливый и замечательный. Я же восемь лет играл в аншлаговом спектакле, зрители шли именно на меня, но театральное руководство делало вид, будто этого не замечает. На афише писали фамилии исполнителей главных ролей, я же значился в строке "и др.". Было очень обидно. За все годы службы в театре я не получил от него ничего: ни других ролей, ни квартиры, ни звания. Хотя никакого звания мне и не нужно.

- Почему к вам так относились в театре?

- Из-за моей независимости. Потом, наверное, очень колол глаза тот факт, что мое имя популярно на эстраде.

- А в антрепризу сейчас не зовут? Ведь это выгодно - приглашать артистов с именем...

- Звали неоднократно. Но я не соглашаюсь: мне там скучно. Я по натуре одинокий волк. Театральное же искусство меня никогда особо не привлекало. Хотя, считаю, Вахтанговский театр, "Принцесса Турандот" - очень близки к эстраде. И вообще, вахтанговская школа до сих пор мне помогает. Ее нет у Хазанова, вообще ни у кого на эстраде. А Гена, как бы ни старался, никогда не станет театральным артистом.

- Но он же играет в театре...

- Только потому, что зашел в тупик и не знал, куда дальше двигаться. Вот и решил попробовать себя в новом деле. Наверное, он во многом прав, но с его уходом в этом жанре стало меньше ярких личностей. Ну кто еще остался из артистов такого уровня? Роман Карцев, Вячеслав Полунин, еще несколько имен...

- Вы сказали, что Хазанов без школы никогда не станет театральным артистом, но ведь и вас можно упрекнуть в том, что не оканчивали эстрадно-циркового училища. Как вы вообще попали на эстраду?

- Благодаря Леониду Утесову. На капустнике, посвященном юбилею Ростислава Яновича Плятта, я показал смешную пародию на "Кинопанораму". В конце вечера ко мне подошел Леонид Осипович и дал номер своего телефона. Я, конечно, не стал ему звонить, потому что страшно застеснялся. Ну кто я такой по сравнению с великим артистом? Но однажды Утесов позвонил мне сам и пригласил к себе домой. Никогда не забуду, как он меня принял: со мной, по сути мальчишкой, разговаривали на равных.

Именно Леонид Осипович предложил мне принять участие в VI Всесоюзном конкурсе артистов эстрады, председателем жюри которого был сам Райкин. Утесов сказал, что Аркадий Исаакович неподкупный человек, поэтому судить будут честно. Потом он звонил в Ленинград, интересовался моими успехами на конкурсе.

- То есть Утесов все время держал этот вопрос под контролем?

- Просто он верил в меня. Но на мнение жюри никто не влиял, все было по-честному. Я в этом убедился, когда сын Тимошенко (Тарапуньки) вылетел с третьего тура. А Аркадий Исаакович сказал, что ему и на втором нечего было делать. Короче говоря, я стал лауреатом конкурса. В те времена это было равносильно получению звания "Народный артист"...

-...и обещало всенародную любовь, приглашения на концерты и телепередачи.

- Лично мне звание лауреата ничего не дало, потому что я не стал заниматься своей раскруткой, как это делали эстрадные артисты. А в концертах я участвовал еще до конкурса: выступал с Высоцким, Вероникой Маврикиевной и Авдотьей Никитичной. Они по целому отделению работали, а я - между ними. Хотя по сравнению с этими артистами я был никто, мой номер проходил на ура даже на стадионах... Когда после Высоцкого объявляли мою фамилию, публика, естественно, никак не реагировала, поэтому я начинал так: "Вы че, нормально похлопать не можете?". Зато уходил всегда под шквал аплодисментов.

Но это не имело никакого значения, потому что я работал в театре. Получалась странная ситуация: на эстраде меня считали театральным артистом, а в театре - эстрадным. Как говорится, свой среди чужих, чужой среди своих.

"Я ДАВНО БЫ СТАЛ МИЛЛИОНЕРОМ, ЕСЛИ БЫ МОЕ АВТОРСКОЕ ПРАВО УЗАКОНИЛИ"

- Создается впечатление, будто все, что говорит на сцене Ян Арлазоров, - это сплошная импровизация. Но ведь кто-то для вас пишет?

- Писатели, с которыми я начинал, стали куркулями и теперь пишут для себя. По-моему, только Жванецкий имеет право на это, потому что он гений, и я его очень люблю. А остальным нечего отнимать у актеров их кусок хлеба. Но это я так, брюзжу. Можно понять авторов - им иначе не прожить. Актер один раз заплатил гонорар за текст, а сам его эксплуатирует долго. Но сейчас я работаю с Олегом Солодом, который сам не выступает. Он живет в Питере, а этот город славится интеллигентными людьми.

- Кто придумал "Мужика"?

- Я сам. Но это ведь не образ, а сценический ход, принцип общения со зрителем. Я ушел от простого чтения монолога на эстраде, и людям нравится, что можно что-то громко сказать, пошевелиться в зале, обратить на себя внимание. Таким образом я разрушил некий стереотип. Как раньше было? Колонный зал, выступает симфонический оркестр, хор с песней о родине, потом балетная пара и, наконец, тот, ради кого все и пришли, - кто-нибудь из речевиков. И тут перед микрофоном появляюсь я и начинаю дергать зрителей: "Эй, мужик..." или "Ты будешь левое крыло самолета...".

После меня уже многие спустились в зал: одни выводят мужика из публики и ложатся с ним на сцену, другие идут к зрителям и вчистую делают мои номера. Я, наверное, давно стал бы миллионером, если бы мое авторское право было узаконено.

Кстати, ваша Верка Сердючка украла у меня проводницу! Я задолго до Данилко делал похожую кассиршу. Но он талантливый парень.

- Вы ему свое фэ высказывали или вам не жалко?

- Мне жалко, но ощущение, что я подарил, так сказать, с барского плеча, успокаивает.

- Скажите, а вам не надоел ваш "мужик"?

- А я сейчас своего "мужика" на эстраду не "вывожу" - не держусь за одну маску, хочется попробовать что-то новое. Хотя, с другой стороны, именно "мужик" принес мне сумасшедшую популярность. На улицах при виде меня останавливались машины: "Вон "мужик" пошел. Свистеть умеешь? Ага! Будешь чайником!".

Я считаю, у эстрадного артиста обязательно должен быть свой узнаваемый образ. Например, артисты Тонков и Владимиров запомнились всем по маскам Вероники Маврикиевны и Авдотьи Никитичны. А Гена Хазанов до сих пор у всех ассоциируется со студентом кулинарного техникума. А ведь сколько было всего потом! Не исключено, что и мой "мужик" еще вернется на эстраду. Если он нравится публике, почему не пойти ей навстречу?

"Артистов моего уровня больше нет"

- А никто из публики не обижался на хамство вашего персонажа?

- А разве он хам? Мой "мужик" - человек добродушный, ужасный придумщик, с которым нескучно. Я подчиняюсь зрителям, которые его отождествляют со мной. Мне интересно разбудить во взрослом человеке ребенка. Разве не так же происходит в цирке, где у каждого клоуна своя маска и публика охотно принимает их игру? И ни разу не было случая, чтобы кто-то обиделся. Правда, встречаются зрители, которые почему-то не хотят превращаться в дыню, грушу или еще какой-нибудь другой сельскохозяйственный продукт.

Вообще, во всем мире люди платят деньги за то, чтобы поучаствовать в действе. На Западе давно существуют так называемые "стэндап-шоу". Это непредсказуемые, незапрограммированные заранее концерты. От того, что скажет зритель, как он отреагирует, зависит дальнейшее поведение артиста. И чем больше импровизации, тем интереснее!

На Западе ведущие подобных шоу очень ценятся, у нас же их пытаются тиражировать. Очень хорошо по этому поводу сказал Владислав Флярковский, когда у него спросили: "Почему раньше телевизионные ведущие считались круче известных артистов, а сейчас наоборот?". - "Потому что раньше был индпошив, а теперь ширпотреб". Точно так же и на эстраде. Сейчас каждый, кто может рассказать анекдот, прочесть монолог, изобразить Брежнева или сказать голосом Путина, уже себя мнит пародистом.

"ПОТЕЮ, КАК ХИРУРГ ВО ВРЕМЯ ОПЕРАЦИИ НА СЕРДЦЕ"

- На что вы ориентируетесь, выбирая человека из зала, чтобы он отвечал на ваши шутки?

- Только на интуицию. А поскольку я близорукий, выбираю чаще всего кого-то из ближних рядов.

- Вас никогда не обвиняли в том, что используете на концертах подсадных уток?

- Когда-то во время выступления мне из зала прислали записку, в которой уличали в обмане. Автор был убежден, что на моих концертах всегда присутствуют мои знакомые или даже специально нанятые артисты, которые мне подыгрывают. Но где взять столько подсадных уток, которые согласятся работать безвозмездно? Надо же учитывать, сколько у меня гастролей и концертов!

- А как предугадать реакцию зрителя, к которому вы обращаетесь с предложением побыть левым крылом самолета? Вдруг он не поведется?

- Конечно, страшно. Ухожу за кулисы весь мокрый. Потею, как хирург во время сложной операции на сердце. А что делать? В одной статье обо мне написали: "Он выходил в зал без бронежилета". Это действительно так. Когда ты можешь спрятаться за текст, за репризу, ничего не боишься. И когда включаешь фонограмму. Крикнешь: "Поднимите ваши руки!", и публика уже хлопает и ловит кайф. А мне приходится заводить зал фактически из ничего. Понятно, что для этого мне нужно больше думать, чем человеку, который просто исполняет очередной монолог: ну еще один раз на голову натянул чулок, потом, наверное, презерватив... В итоге получается заслуженный негр России.

Знаете, есть такое понятие, как "каботинаж" (от французского "cabotin" - особая манера игры бродячих актеров). Это о настоящих артистах, которые могут работать на площади, на вокзале - они где угодно собирают вокруг себя толпу и дают представление.

- И вы считаете, что сможете так же?

- Конечно. Я еще в институте чувствовал, что могу работать с людьми. Хотя все равно страшно! Импровизация - самое сложное. Она зависит от каких-то непонятных флюидов, витающих в воздухе, от настроения, от зала. И отрепетировать тут ничего нельзя. Кстати, репетиции - одна из причин, по которой я ушел из театра. Когда тебе режиссер говорит: "Вот это сделай так", ты чувствуешь себя куклой. По-моему, даже обезьяну можно таким образом выдрессировать для работы в цирке, а человек должен быть подготовлен на совершенно другом, внутреннем уровне.

- Я после окончания Щукинского училища попал в Центральный детский театр - в то время он считался одним из лучших в стране. И школу, которую там прошел, считаю бесценной. Это был потрясающий театр, из которого вышли и Ефремов, и Эфрос... Нас учили, как привлечь внимание детей, которые во время представления с верхнего яруса плюют в нижний и вопят: "Катя, я тут!". Потом меня позвал Завадский в Театр Моссовета. Как сейчас помню: я смотрел, как репетируют спектакль "Дальше - тишина" Плятт и Раневская. Может быть, я сейчас крамолу скажу: в тот момент мне театр жутко не понравился! Там актеры ходили по сцене и просто разговаривали. Я этого не мог понять! Даже хотел повернуться и уйти.

"МОГУ ОТЛИЧИТЬ МУЖСКОЙ ПОЛ ОТ ЖЕНСКОГО ДАЖЕ НОЧЬЮ - НА ОЩУПЬ"

- Интересно получается: большинство актеров поступает в институт все-таки из любви к театру или кино, у вас же с этим как-то изначально не сложилось...

- Нет, почему же? В московской школе, где я учился, был свой театр. Я там играл, что-то сочинял, импровизировал даже, так что с будущей профессией более или менее было понятно. Хотя мои родители не имеют никакого отношения к искусству: отец - юрист, мать - врач, брат занимается математикой. А меня готовили в медицинский институт. Поэтому родители, узнав о моем решении поступать в театральное училище, естественно, стали отговаривать от этого безумного, как они говорили, поступка. Но я их не послушал.

- Во время концерта вы различаете в общем хохоте мужской и женский смех?

- Я различаю даже цвета, не только звук. Я же не такой старый, что не могу отличить животное от птицы, диван от стола. Как сказано в одном анекдоте, я могу отличить мужской пол от женского даже ночью - на ощупь. Ну что сказать? Женский смех тоньше, нежнее. Мужской - грубый. Но когда на концерте много того и другого, любому артисту приятно.

- А кто лучше реагирует на ваши шутки - мужчины или женщины?

- А по-моему, без разницы. Единственное, давно знаю: женщины не любят грубого юмора. Вот если вы внимательно прислушаетесь, то заметите: многие известные артисты иногда такое несут... Не будем показывать на них пальцами, хотя их имена всем известны. В принципе, пошлость, как невинный грех, проскакивает и у нормальных, хороших писателей и актеров. Но у людей со вкусом, если затрагивается щекотливая тема, это либо пикантность, либо подтекст. Не зря кто-то из великих сказал, что даже очень правильная и мудрая мысль, выраженная грубо, отторгается.

- Артистам вашего уровня приходится платить за телеэфир?

- Артистов моего уровня больше нет.

- То есть вы - единственный и неповторимый?

- Просто хочу сказать, что за телевидение никогда не платил. Это, скорее, нужно певцам: ведь чем чаще звучит их песня в эфире, тем больше собирается зрителей в зале. У меня же наоборот: номер, который постоянно крутят по телевидению, практически невозможно использовать на концерте. Потому что народ все уже знает наизусть. Ты же не будешь рассказывать известный всем старый анекдот! Поэтому я совершенно не заинтересован в телевидении. Да и многое зависит от того, в какой телепередаче появляется артист. В плохих мне не хочется мелькать.

"Я СДЕЛАЛ НЕСКОЛЬКО ВЫПУСКОВ "АНШЛАГА". А ПОТОМ ДУБОВИЦКАЯ РЕШИЛА, ЧТО ОБОЙДЕТСЯ БЕЗ МЕНЯ"

- Сейчас юмористическая эстрада разделена на кланы: "Смехопанорама", "Аншлаг"... Но Ян Арлазоров, кажется, сам по себе? Почему вы ушли из "Аншлага"?

- Как говорится, мавр сделал свое дело... Свою роль в становлении этой передачи я сыграл и ушел. Видите ли, я стараюсь придерживаться принципа, которым руководствуются шахматисты: жертвуя фигурой, выигрывай качество. Мне есть чем заниматься, только не ленись.

- У вас был какой-то конфликт с руководством программы?

- Просто я сделал несколько выпусков, кстати, благодаря мне Дубовицкая начала снимать артистов за кулисами. А потом она решила, что обойдется без меня.

Вообще, мне не хочется развивать эту тему. Артистам участие в программе приносит популярность - а значит, концерты, деньги. Еще, к сожалению, там снимаются молодые артисты, которым совсем некуда деваться.

- Почему вас побаиваются журналисты?

- Не знаю, наверное, у меня очень серьезный вид. Вообще, с какого-то момента я перестал с прессой общаться. Хорошее интервью может получиться только в двух случаях: либо собеседник попадется умный (чего обо мне не скажешь), либо журналист приближается по уровню к новеллисту или литератору. Потому что сидеть и рассказывать о себе неинтересно, а из-за того, что ты неинтересно рассказал, появляется вранье в печати. И что в таком случае делать? Добиваться опровержения? Да я порой ленюсь даже на гастроли поехать, а уж бегать по редакциям мне и подавно не хочется. Единственный выход - хранить молчание. Кстати, давно понял, что от этого моя популярность ничуть не пострадает: насочиняют чего-нибудь, напишут, что я сякой-такой, экстремал.

- А какой вы все-таки? По собственному определению?

- Очень сложный. У меня нет друзей, со мной трудно общаться, потому что я очень требователен в отношении дружбы. Мне кажется, что люди должны, как я, выворачиваться наизнанку, отдавать последнее, идти грудью на пули. А иначе какие же это друзья? Но, очевидно, мало кто разделяет мое мнение. Или просто мне не попадались такие люди. С женщинами по-другому. Среди них можно встретить таких, с которыми с удовольствием дружил бы. Правда, тут возникают другие вопросы: насколько она умна, сколько ей лет и т. д.? А потом часто у женщин дружба перерастает во что-то другое...

Короче говоря, предпочитаю одиночество, люблю лежать на диване и размышлять, анализировать. Одно время интересовался восточной мудростью. "Меньше читай - больше думай" - люблю повторять про себя эти слова. А вообще, я ленивый, спать люблю. Это самое большое мое увлечение. Раньше - с кем-то, теперь - один.

- Эротические сны не мучают?

- Ну, я как-то могу еще удовлетворить все свои желания до сна. Вообще, таким лучше заниматься наяву, чем во сне.

- Вы по-прежнему холостяк?

- По-прежнему. Но ничего конкретного по этому поводу говорить не буду.

- А как справляетесь с чисто бытовыми проблемами?

- Ну как-то же решаю их. У меня нет шофера, сам за рулем. Потому что мне неловко заставлять человека ждать. Если когда-нибудь я все-таки обзаведусь водителем, буду его таскать повсюду с собой - такой у меня характер. Не думаю, чтобы это очень понравилось людям, к которым прихожу в гости. Так что, получается, лучше одному. Есть еще родители, которым нужно помогать.

- Если нет ни друзей, ни семьи, остается только профессия?

- Но я ведь занимаюсь любимым делом! Я не считаю себя выше, лучше, гениальнее других, но могу позволить себе быть в ладу с самим собой. Все, чего хотел в жизни, случилось без чрезмерных усилий с моей стороны. Судьба так сложилась, карта легла. Я никогда никого не просил и никуда не пробивался: ни на эстраду, ни на телевидение, ни в театр.

Бытует мнение, будто актер - немужская профессия. А как же умение терпеть, ждать, стиснув зубы? Это ведь чисто мужские черты. Многие ведь не выдерживают, спиваются, ломаются.

- Да, и кстати, актерский хлеб очень нестабильный...

- Конечно, всем нам приходится вертеться. Я, например, считаю нормальным работать в клубах и ресторанах. Но часто для артистов моего жанра почему-то зазорно работать перед стучащими тарелками. А почему? Вот мне не стыдно, наоборот, даже интересно: смогу ли победить их аппетит, заставить отложить вилки в сторону? В конце концов, есть ли у меня этот "каботинаж"? Мой педагог в Щукинском училище говорил: "Актерская судьба - это марафонский забег, и тот, кто выиграл на первом круге, не обязательно придет к финишу раньше всех". Надо уметь ждать, держать дыхание, бежать, и даже если ты отстал на целый круг, нужно набраться сил, чтобы продолжить.

- Я знаю, какое-то время вы работали на радио...

- Да, вел собственную программу "Арлазорро". Могу похвастаться, что у нее был очень высокий рейтинг, просто сумасшедшая популярность! Все водители за рулем слушали эту передачу. Я в прямом эфире сводил людей. Сам даже не представлял, что может быть такое чудо. Это была самая настоящая народная скорая помощь. Например, звонит человек: "У меня на даче завелись кроты. Как от них избавиться?". Тут же ему отвечают другие слушатели: "Попробуй залить лунки водой!" или: "Асфальтом, асфальтом закатай свой участок - ни кротов, ни сусликов, ничего не будет!".

Звонят какие-то барышни, рассказывают, что мечтают попасть в Париж. Через минуту находится доброхот, который им может помочь. Спустя две недели они опять объявились в эфире: "Здравствуйте, а мы были во Франции. Нам купил путевки один директор ресторана и ничего не попросил взамен". Потом нашли деньги афганцу, ребенок которого нуждался в серьезной операции. У инвалида-участника войны грабители "раздели" "Запорожец", сам дед от переживаний в результате попал с инфарктом в больницу. Мы сообщили об этом в эфире, и старика завалили покрышками. Эта передача поставила на уши всю страну, жаль, что ее закрыли. Почему, не спрашивайте меня. Наверное, нужно было идти куда-то, просить кого-то, а я по своей натуре не борец.

- Скажите, а вас когда-нибудь приглашали сниматься в кино? У вас такая колоритная внешность!

- Один раз было дело. Еще в те времена, когда у нас процветало колхозно-совхозное кино, один из наших ведущих режиссеров пригласил меня на роль, как он выразился, "молодого, высокого, стройного красавца-колхозника". Я, естественно, с огромным удовольствием согласился.

Прихожу на съемочную площадку, а режиссер молча показывает мне на гроб. Оказывается, я должен был играть молодого, высокого, стройного, а главное, мертвого красавца-колхозника. Ну что делать? Меня загримировали, и я полез в гроб. В этой сцене меня должна была оплакивать молодая вдова. Я лежу в гробу неподвижной статуей, а она меня целует и целует. И так много дублей подряд!

В общем, даже сквозь густой грим начала проступать какая-то краснота, несвойственная покойникам. Вот так я и расстался с кино, но зато остался настоящим мужиком!

- Многие ваши коллеги по эстрадному цеху - Ефим Шифрин, Клара Новикова, Михаил Евдокимов - запели. А как у вас с вокалом?

- Не дождетесь! Если ты хороший футболист, это вовсе не означает, что сможешь стать и чемпионом по поднятию штанги. Жванецкий очень хорошо выразился по этому поводу: "Мне еще есть о чем сказать". Мне тоже есть чего сказать зрителям, поэтому вокал подождет.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter