Леонид ГРАЧ: "Если загробная жизнь существует, я встречусь там с Юрой Богатиковым"

Знаменитый лидер крымских коммунистов Леонид Иванович Грач - человек в "униформе". Так он называет свой строгий, обычно темный костюм и галстук классической расцветки. Их подбирает жена, потому что, объясняет, "сам я в "лэйбах" не разбираюсь". По начальственной осанке и годами выработанной манере артикулировать фразы так, чтобы не повторять дважды, в нем безошибочно определишь представителя партноменклатурной гвардии. Таков он в официальной обстановке. Говорит: "Униформа" стимулирует, чувствую себя, как спортсмен на беговой дорожке". Зато, придя домой, спешит переодеться во что-нибудь простое, лучше всего в джинсы и мягкий свитер. В неформальном общении - хороший рассказчик, его легко представишь тамадой за праздничным столом. В жизни "крымского наместника" было много встреч с первыми лицами государств, известными артистами. С ним искали знакомства, жаждали подружиться. Но сам он признается, что в жизни у него был один-единственный настоящий друг - певец Юрий Богатиков, которому 29 февраля (а за неимением такового - 28) исполнилось бы 75 лет. Лучше всего человек раскрывается, когда рассказывает о друге. "Скажи, кто твой друг...". Леонид Грач утверждает, что в его жизни был лишь один настоящий друг - Юрий Богатиков

"ЮРУ МЫ УМЫКНУЛИ ИЗ ВОРОШИЛОВГРАДА"

- Леонид Иванович, в свое время ходили легенды о соперничестве областных руководителей: у кого футбольная команда лучше, у кого больше популярных артистов. До поры до времени был "богат и знатен" Владимир Шевченко, первый секретарь Луганского обкома КПУ. Но в 1973 году разгромили собранные им знаменитые луганские команды: футбольную - "Зарю", волейбольную - "Искру". С треском "разжаловали" и их покровителя Шевченко. А уже на следующий год Юрий Богатиков, который 10 лет был солистом Луганской филармонии, получил там хорошую квартиру, звания заслуженного и народного артиста УССР, вдруг переезжает в Крым. Это было бегством с тонущего корабля?

- У нас в Крыму уже до этого поселилась любимица всего Советского Союза Сонечка Ротару. Для крымчан ее приезд стал большим событием. А вскоре первому секретарю Крымского обкома партии Николаю Карповичу Кириченко захотелось еще больше утвердиться как меценату.

Крым в те годы был одной из главных летних эстрадных площадок Союза. И Юра Богатиков, который активно гастролировал, попал в поле зрения Николая Карповича.

Я познакомился с Юрием в сентябре 1973 года, когда был еще председателем профсоюзного комитета объединения "Керчьрыбром". В Крым приехали сразу два члена Политбюро ЦК КПСС для вручения Звезды героя городу Керчь. Это были первый секретарь ЦК КПУ Владимир Васильевич Щербицкий и министр обороны СССР маршал Андрей Антонович Гречко. А Юрий Иосифович Богатиков тогда только-только получил звание народного артиста УССР и, конечно, был приглашен на праздничный концерт.

Юрий спел "Золотую Керчь" Алексея Экимяна, который, как впоследствии выяснилось, был не только популярным композитором, но и генерал-майором милиции. Никто, даже министр внутренних дел, не знал, что Экимян, руководитель службы уголовного розыска Московской области, и композитор, чьи песни исполняют Анна Герман, Иосиф Кобзон, Вахтанг Кикабидзе, Муслим Магомаев и многие другие известные певцы, - одно и то же лицо. В репертуаре Юры тоже было несколько песен Экимяна. На празднике маэстро сам сидел за фортепиано. А как звучал Юра, я даже не берусь рассказать. Это было потрясающе.

Вот после его выступления в Керчи Николай Карпович, наконец, решился. По его заданию Юру умыкнули из Луганска (тогда он назывался Ворошиловградом). Ведь что такое в те годы первый секретарь обкома партии? Бог и царь! Никто бы не рискнул ослушаться. По властным полномочиям ни один теперешний губернатор в подметки не годится первому секретарю обкома.

Ночью загрузили в машину вещи Юрия Иосифовича и Раечки, его второй супруги. Перевезли и сразу же поселили в новую квартиру в Ялте.

Юрий Богатиков с Леонидом Грачом и Арменом Джигарханяном

- Без таинственного похищения нельзя было обойтись?

- При "хозяине" Луганщины Владимире Васильевиче Шевченко процветали не только экономика, но и спорт, и культура. Он был очень мощным руководителем, и у него невозможно было просто так переманить кого-нибудь из звезд.

Но что касается этической стороны дела, то ведь он и сам в свое время умыкнул немало выдающихся спортсменов. Сманил и Юру из Херсона. Вообще, такова была практика. Сначала соблазняли нужного человека какими-нибудь благами, потом тайно перевозили из одной области в другую, и только постфактум начиналось юридическое и политическое выяснение отношений между руководителями.

- А какими благами соблазнили Богатикова?

- По климатическим и природным условиям Крым - настоящий рай для любого человека, особенно для певца. Это подтвердит София Ротару. Юра называл его своим Рио-де-Жанейро. Ему предлагали переехать то в Киев, то в Москву, но он остался в Крыму. По разным причинам, но, наверное, не в последнюю очередь из-за того, что здесь чувствовал себя комфортно, в том числе душевно.

Юре, как и Соне, дали квартиру не в Симферополе, а в Ялте. Правда, у него была трехкомнатная, а у Сони - четырехкомнатная. Она ее получила в более престижном доме, на улице, что ведет к гостинице "Ореанда". А Юра жил на проспекте Кирова, недалеко от мэрии. Соне было метров на 30 ближе к морю, чем Юре.

- Юрий Богатиков - в прошлом моряк, бесшабашный человек, эстрадный певец, вы - с молодости человек солидный, карьерный партработник, к тому же на 17 лет моложе. Что вас связывало в течение 30 лет?

- Да не то что связывало, а, я бы сказал, нас спаяло, как сварочным швом.

Я бывал на его концертах несчетное количество раз, и всегда мне было интересно, как впервые. Когда он появлялся на сцене, я буквально впадал в гипнотическое состояние.

В те времена было принято, чтобы певцы пели, а чтецы читали. Юра один позволял себе и петь, и стихи читать. Перед исполнением песни Вениамина Баснера "На безымянной высоте" читал свои любимые стихи Иосифа Уткина: "Если я не вернусь, дорогая, нежным письмам твоим не внемля, не подумай, что это - другая, это значит... сырая земля". И как читал! Завораживал. Была такая магия Богатикова.

Правда, умение держать в руках (его слова "брать за глотку") огромные залы и стадионы ему дорого обходилось. Вообще, Юрий Иосифович, как воспитанник Тихоокеанского флота, был крепким человеком, но перед концертом у него всегда резко поднималось давление. Говорил мне: "Пока не сброшу адреналин, давление не нормализуется". Он был подвержен таким перепадам всю жизнь, несмотря на то что рано стал большим мастером и, казалось бы, мог не волноваться.

- В одном из интервью "Бульвару" Юрий Богатиков (а он любил наш еженедельник и был его частым гостем) вспомнил нелицеприятную характеристику, данную ему Иваном Козловским: "Такой голос и на такое г... потратил". К Юрию Иосифовичу навсегда приклеился ярлык солиста флотского ансамбля песни и пляски, он пожизненно был исполнителем советской песни, в основном военно-патриотического содержания. И не всегда это были хиты, попадались и проходные сочинения. Иногда их исполнение производило впечатление чего-то простоватого и конъюнктурного.

- А для Юры не существовало ничего конъюнктурного. Он так чувствовал. Его отец не вернулся с фронта, и с детства Юра пел "Землянку", "Соловьи", "В лесу прифронтовом". Он не отделял лирику от патриотизма. Хотя умел критически оценить и что поет, и как поет.

Но, верно, из-за репертуара многие считали Юру... простаком, что ли. Это обманчивое впечатление. На самом деле, он был величайшим эстетом, эрудитом, интеллигентом. По маминой линии он - потомок поэта-декабриста Кондратия Рылеева. Так что в жилах у Юры текла, что называется, голубая кровь.

У него был настоящий, большой оперный голос и высокая культура пения. Но он ушел с какого-то курса Харьковской консерватории, потому что однажды посмотрел на себя в зеркало излишне критически и решил, что при его наполеоновском росте ему нечего делать на оперной сцене и что герой-любовник должен обладать совершенными физическими данными, коими он обделен. Так что у него был только диплом музучилища. Но, уже будучи народным артистом СССР, Юра окончил исторический факультет Симферопольского университета. С ним часами можно было разговаривать на самые сложные, исторические и философские, темы.

В то же время Юра был очень прост в манере поведения, добросердечен, открыт, щедр. Так было всегда - и когда только начал петь, и когда стал "народным", и даже когда прогорел, став акционером злополучного банка "Украина".

С "легким хлебом" у него не получалось, но на сцене он был работягой и хорошо зарабатывал. Но никогда не жадничал. Бывало, получит гонорар и сразу раздает - кому десятку, кому двадцатку, зовет приятелей: "Так, ребята, пошли посидим". Он жил широко, красиво. Не скажу, что как прожигатель, а - красиво. Чего только стоит его поступок, когда в дни празднования 2600-летия Керчи он подарил городскому загсу свой автомобиль! Вот каким он парнем был.

"ОН ПОПРОСИЛ: "СКАЖИ СВОИМ, ЧТО Я НЕ ДАРИЛ ПЫЖИКОВУЮ ШАПКУ, У МЕНЯ ЕЕ СПЕРЛИ В ВЕРХОВНОМ СОВЕТЕ"

- У Юры вещи надолго не задерживались. Был случай, когда в 75-м году по предложению Гречко и Щербицкого его представили к званию народного артиста СССР. Тогда к эстрадникам как артистам легкого жанра и относились свысока, так что до Юры среди артистов эстрады было всего два народных - Утесов и Шульженко. А после Юры успели стать народными СССР только Иосиф Кобзон, Эдита Пьеха, София Ротару и последняя, благодаря Горбачеву, Алла Пугачева - перечесть всех хватит пальцев одной руки.

На вручение звания Юру пригласили в Киев, в Верховный Совет УССР. Возник вопрос: в чем ехать? У него же ничего нет, никакой приличной одежды, он все раздарил.

К тому времени я был уже заведующим отделом пропаганды и агитации обкома и воспользовался своими возможностями приодеть его на базе. В обкоме к этому отнеслись с пониманием. Справили ему "прикид" - дубленый полушубок и пыжиковую шапку. Приезжаем, в фойе Верховного Совета повесили одежду в гардероб. Процедура вручения закончилась, одеваемся. Глядь - а пыжиковой шапки нет. Юра не так огорчился из-за пропажи, как из-за предстоящего объяснения со "спонсорами". Попросил меня: "Передай своим, что я не дарил шапку. Сам видишь, сперли".

"Может, из-за репертуара многие считали Юру простаком, а он был эстетом, эрудитом, интеллигентом... В то же время - очень прост, добросердечен и щедр"

- Друзья любят щедрых, а жены любить перестают.

- С женой Раей Юра прожил дольше, чем с другими женщинами. Исколесил с ней весь Советский Союз. Но где-то перед августовскими событиями 91-го, кажется, в июне, пришел ко мне с одной спортивной сумкой и сказал: "Я с Раей больше жить не буду". Детей у них не было. У Юры от первой жены дочь и внучка, живут в Харькове. Я ему сказал: "Сегодня заночуешь у меня".

Несколько дней он пожил в моей маломерной квартире. Хоть я уже был первым секретарем обкома, но жил в "распашонке": 12, 13 и 18 метров. А у меня семья - шесть душ плюс собака. Мы потеснились, но надо было искать выход.

Тогда я вызвал управделами: "Срочно найди свободную квартиру". Вместе с председателем горисполкома они все перешерстили, ничего нет. Через месяц-два будет, а сейчас, как назло, ничего. Тогда я решил отдать Юре симферопольскую служебную квартиру, которую готовили для меня. Раньше в ней жили два первых секретаря, мои предшественники. Сами понимаете, квартира улучшенной планировки, квадратов под 300. Ее срочно поделили на две, но все равно Юре достались хоромы. Осталось купить мебель, он пообещал сделать все быстро. На какое-то время я упустил его из виду, потому что лето 91-го выдалось хлопотное: казалось, одновременно вся Москва переселилась в Крым, в санаториях яблоку негде упасть. А потом наступил август, и все перевернулось вверх дном.

- Это вы о путче? У вас ведь были большие неприятности из-за ГКЧП. Две уединенные встречи - сначала с Евгением Примаковым, советником президента Горбачева, и Борисом Пуго, министром внутренних дел СССР, а вскоре с одним Пуго - вам инкриминировали как участие в подготовке государственного переворота. Дело прошлое, скажите положа руку на сердце: неужели вы ничего не знали о том, что готовится?

- Встреча с Евгением Максимовичем Примаковым и Борисом Карловичем Пуго проходила не уединенно, а в компании с Женей Сандро, внуком Примакова, теперь он - известный тележурналист, работает на Ближнем Востоке для НТВ, и с женой Пуго, красивой, умной, тактичной латышкой, которую окружала какая-то удивительно светлая аура.

Все они отдыхали в Крыму в санатории. Примаков, с которым я и тогда, и теперь в хороших отношениях, попросил меня организовать вылазку на шашлыки. Мы отлично отдохнули, а о том, что готовится, никто ничего не говорил.

А буквально за день до объявления ГКЧП Борис Карлович улетал в Москву. Я поехал его провожать, и мы действительно провели наедине минут 30-40 в самолете на военном аэродроме "Гвардейское". Пили каберне. Он приглашал заехать в гости, когда буду в Москве, но ни словом ни о чем не обмолвился. Я, как и все, узнал о ГКЧП по телевизору.

А потом меня отстранили от должности, и я свалился с инфарктом. Так что по делу об измене родине бригада московских следователей допрашивала меня в больнице. От них я узнал, что Пуго покончил с собой. Впоследствии стало известно, что сначала он застрелил жену.

- Юрий Богатиков знал о тогдашних перипетиях вашей жизни?

- Он и сам был близко знаком с высокопоставленными москвичами, многих из которых в том августе стали называть "путчистами". Юра был очень общительным человеком, его любила семья Брежнева. Певца Богатикова приглашали на гала-концерты в Кремль. Отсюда - его обширные знакомства с сильными мира сего, вернее, того, доавгустовского.

Последние дни августа мы были неразлучны, он то и дело приезжал ко мне в обком, домой. Мы тогда жили, как в лихорадке: чья возьмет? И думали мы с Юрой одинаково, и надеялись, что в стране будет наведен порядок, страна сохранена и что при этом не будет кровопролития. Но, как известно, Горбачев поддался Ельцину, и все произошло с точностью до наоборот. Потом последовал запрет Компартии.

Когда я остался без работы, мои небольшие денежные запасы быстро истощились. Дети были еще маленькие, семья большая. Я безрезультатно ходил на биржу труда. Юра придумал, как помочь. Покупал на рынке кур, приносил моей Валентине и просил: "Ты мне свари, я потом поем". Жена наварит, а он не забирает, съест крылышко, а к остальному не прикоснется. Это повторялось не раз.

"ИЗ ДЕПРЕССИИ Я ВЫВЕЛ ЕГО НА МОГИЛЕ ДРУНИНОЙ И КАПЛЕРА"

- А как Богатиков пережил то время?

- Ему тоже было несладко. Он не скрывал своих взглядов, и от него отвернулись. Юра жаловался: "Меня из ящика (так он называл телевизор) выкинули, и все, человека как не бывало". У него началась жесточайшая депрессия, запил по-черному.

Так случилось, что с инфарктом я попал в сельскую больницу, более чем на месяц наши встречи с Юрой оборвались. Когда мне стало легче, я забеспокоился: куда это он запропастился? Позвонил. Никто не берет трубку. На следующий день, а я еще только начал ходить, но потихоньку, потихоньку пошел к Юре. Звоню, стучу, не открывает. Зато выглянул сосед, недавно назначенный руководитель КГБ Крыма. Это ему отдали вторую часть той квартиры. Раньше, когда я был первым секретарем обкома, он бы встал передо мной навытяжку, а тут так недовольно ворчит: "Вы чего здесь шумите?". Говорю: "Я - к Богатикову, что-то не просыпается". А сосед: "Он вообще уже давно не просыпается".

Тут, наконец, слышу, в замке зашарудело, и Юра открыл дверь. Захожу в эту роскошную квартиру, смотрю, а там ничего нет, кроме паутины и батареи пустых бутылок. О своей депрессии Юра говорил словами Есенина: "Тот трюм был русским кабаком". А я, увидев его в таком состоянии, растерялся: что делать?

Но тут вспомнил: когда шел к нему через парк, повстречал одного знакомого. "Знаешь, - говорит, - в Старом Крыму похоронили поэтессу Юлию Друнину?". Она, как и многие в те дни, не смогла смириться с происходящим. Открыла в своем гараже, где у нее стоял "москвич", выхлопную трубу и задохнулась. Нашли ее предсмертную записку, где она просила похоронить ее возле мужа, известного драматурга Алексея Каплера, кстати, киевлянина по рождению. В свое время Друнина и Каплер отдыхали в Коктебеле и ходили по 25 километров в Старый Крым. Наверное, поэтому Друнина похоронила его на Старокрымском кладбище.

Вот я и сказал Юре: "Одевайся, поедем!". Сели в машину. А я не сказал, куда едем. Он подумал, что в ресторан. Говорю водителю: "Едем в Старый Крым". А Юра: "Какого х... ты меня туда тащишь, что, ближе нету?". По дороге пришлось остановиться, чтоб опохмелился, иначе бы не доехали.

- Вы были знакомы с Юлией Друниной?

- Я - нет, а Юра с ней был хорошо знаком, пел песню Пахмутовой "Походная кавалерийская" на ее стихи.

На кладбище с трудом разыскали свежий холмик. Юра был потрясен. Я говорю: "Вот, Юра, или так, как она, или завяжи". Присели на скамейку, помолчали. Он сказал: "Да, жизнь все-таки продолжается".

- И завязал?

- На другой день я пошел к нему. Только позвонил, слышу из-за двери: "Вышел в степь донецкую парень молодой". Вхожу - глазам своим не верю: все блестит, ни одной пустой бутылки. Значит, порядок. Потом еще бывали рецидивы, не сразу все наладилось, но все-таки он снова начал выступать. Правда, репертуар изменил. С военно-патриотической тематики переключился на романсы. Он, кстати, часто бывал на днях рождения "Бульвара". Однажды в составе трио: Юра, дочь и внучка. Потрясающе спели "Посидим по-хорошему". Он вообще все свое последнее десятилетие жил, можно сказать, ими. С тех пор как в 92-м мы поехали в Харьков и он увидел дочь Викторию и внучку Оксану, у него все перевернулось в душе. Понял: роднее-то никого нет и не будет. Они обе пошли в Юру, очень музыкальны, голосисты, лауреаты песенных фестивалей.

"КОГДА МЫ ВРУЧАЛИ КИРКОРОВУ "ЗАСЛУЖЕННОГО", ОН ЗАШИПЕЛ: "ПОШЕЛ НА..."

- После кризиса Юрий Иосифович стал еще мудрее, начал пересматривать какие-то из своих прежних взглядов, отсеивать второстепенное, выделять главное. Это не касалось политических взглядов, наоборот, он остался убежденным приверженцем социализма. В основном он изменил свои взгляды на коллег, стал мягче, готов был признать ошибки.

Богатиков был председателем жюри Всесоюзного конкурса молодых исполнителей "Крымские зори" - тот последний раз состоялся в 90-м году. И вот через 10 лет Юрий Иосифович говорит мне: "Я чувствую себя нехорошо, поступил по-свински". На одном из конкурсов он "зарезал" Филиппа Киркорова. Юра говорит: "Филипп приезжает на гастроли в Крым. Как раз будет 10-летие его концертной деятельности. Дай ему, пожалуйста, звание заслуженного деятеля искусств Автономной Республики Крым". Я тогда был председателем Верховного Совета АРК, это было в моих силах, но я сказал: "Ни за что". Еще раньше я вручил такое звание Вале Толкуновой и Эдите Пьехе, так меня даже обвинили в использовании служебного положения.

Но Юра "не слез" с меня, пока не настоял на своем. И вот приезжаем в Ялту на концерт Фили. Аншлаг, все проходы забиты людьми. В финале концерта мы с Юрой вышли на сцену для вручения. А там полно народа: вся труппа Филиппа, устроители, городское руководство. Я начинаю прикалывать Филе нагрудный знак, Юра - рядом, и вдруг Филя зашипел: "Пошел на...". И опять: "Пошел на...". Я оторопел. Поднял на него глаза, а он смотрит поверх моей головы. Оказалось, что из-за кулис с огромным букетом к нему идет Борис Моисеев. В то время в прессе что-то такое писали о его нетрадиционной ориентации и при этом упоминали Филиппа. Потому он испугался.

Потом Киркоров запел "Рiдна мати моя". На втором куплете поднес микрофон мне: мол, продолжи. Я хоть и вырос на Виннитчине и Житомирщине и эту песню не раз слышал, но наизусть ее не знал. И вдруг произошло невероятное: слова сами стали выскакивать. Более того, я даже в тональность попал, хотя мне слон на ухо наступил.

- А сейчас можете спеть?

- Да расстреляйте - не спою. Папа на разных музыкальных инструментах играл, брат тоже, сестричка - певунья, а я вот политиком стал.

Я спел, потом Юра - третий куплет. И все вместе мы запели припев. Представляете трио - Киркоров, Богатиков и Грач? Это был триумф. Конечно, такое событие обмыли шампанским. Филя знал, что звание получил с подачи Юры, и сообщил об этом Алле Борисовне. "Она, - рассказал он, - даже огорчилась. "У тебя, - говорит, - есть крымское звание, а у меня нет".

- Приревновала к Богатикову? Что ж вы так обидели Примадонну?

- Ее обидишь! Как-то Юра пел с Аллой цикл концертов на стадионах. Он - первое отделение, она - второе. Получилось неравное состязание, потому что каждый из них рассчитан на другую аудиторию и потому что Пугачева пела под фанеру, а Юра такого обмана зрителей не признавал. Он бился, как лев, но не выдержал напряжения, и у него случился нервный срыв.

- Леонид Иванович, к 75-летию Юрия Богатикова вы подготовили проект парламентского постановления, в котором предложили отметить юбилей на государственном уровне. Что предусмотрено в этом документе?

- В городах, где он родился, жил и работал, а это - Енакиево, Донецк, Харьков, Херсон, Луганск и Крым - прошли торжественные мероприятия. Здесь будут установлены мемориальные доски. Государственное телевидение снимет о его творчестве документальный фильм. Министерство культуры проведет музыкальный фестиваль имени Юрия Богатикова.

"НА ЕГО ПАМЯТНИКЕ МЫ ВЫБИЛИ СЛОВА ПЕСНИ: "ОСТАЮСЬ
С ОБМАНУТЫМ НАРОДОМ"

- Ему было 70 лет, а по нынешним временам это не такой уж, как говорят врачи, "несовместимый с жизнью" возраст. Многие известные артисты, его ровесники или намного старше, полны сил и энергии. Почему так рано оборвалась жизнь артиста Богатикова?

- В свои последние годы он как будто обрел второе дыхание, выступал, записал десятки песен и романсов, начал строить какие-то планы на преподавательскую работу. Но одновременно производил впечатление человека, словно попавшего не в свое время и не на свое место. Трудно сказать, чего было больше - всплесков прежнего оптимизма или новоприобретенного пессимизма. Он, называвший себя солнечным человеком, страдал от невостребованности. Никому не было дела до того, что его голос по-прежнему звучал во всю силу и никуда не делось его уникальное понимание драматургии музыки и песни. Юра воспринимал трагично, болезненно многое, связанное с наступившими переменами, всегда очень резко отзывался о власти и навязанных ею порядках. В последний его Новый год дома украсил елку своими медалями и орденами. Сколько же в этом было горечи!

Однажды Юра пожаловался мне: что-то вздулись лимфоузлы в паху. Говорю: "Давай сходим к врачу". А он ни за что. Торговались мы с ним месяцев семь-восемь. А когда я затащил его к нашему лучшему специалисту Владимиру Михайловичу Ефетову, тот ахнул: "Вы почему сразу не пришли?!". Уже невозможно было обойтись без оперативного вмешательства.

Был момент, когда казалось, что он выкарабкается. Прихожу как-то в больницу после операции, еще издалека слышу - шум-гам, это Юра с профессором дискутируют на музыкальные темы.

Юра сражался с болезнью до последнего. Даже на очередной юбилей "Бульвара" поехал, хотя для этого пришлось пошить специальные брюки, чтобы он влез в штанину своей огромной опухшей ногой.

Но болезнь взяла верх. Накануне Юра сказал мне: "Сделай так, чтобы Атос не видел". Атос - это его любимый большой черный пудель. На время похорон Атоса увезли из дома. А когда вернули, он улегся на место Юры на диване, с тех пор никого не подпускает, и никто его не сгоняет.

И еще Юра рассказал мне мрачный анекдот. Муж, гробокопатель, приходит домой и говорит: "Дорогая, сегодня на меня не рассчитывай, я устал". Жена: "А что, было много покойников?". - "Да нет, - отвечает, - один, но - народный артист, 20 раз на бис закапывали". Рассказал и засмеялся. Я ему: "Юра, перестань, не стоит об этом". - "А к тебе, - сказал Юра серьезно, - у меня просьба. Не надо никаких панихид. Сделай так, чтобы у меня был очень красивый гроб". Мы выполнили и эту просьбу.

На могиле Юры и в Симферополе поставили два памятника. Оба - на добровольные пожертвования и благодаря безвозмездному труду многих и многих, кто знал и любил всенародного артиста. На гранитной стеле памятника высечены слова Николая Добронравова из песни Александры Пахмутовой, которую она написала специально для Юры: "Остаюсь с обманутым народом". Там есть такая строфа: "Мы - изгои в собственной стране, не поймем, кто мы, откуда родом. Друг далекий, вспомни обо мне - остаюсь с обманутым народом". Это точно о Юре.

Я потерял своего лучшего друга. Мне его очень не хватает. Я попросил знакомых, и они из телеархивов собрали ленту о Юре. По вечерам смотрю ее на видике, переживаю все заново. Я - умеренный атеист, но если загробная жизнь есть, то я уверен, что встречусь там с Юрой Богатиковым.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter