Мелкий бес

Большой поклонник системы Константин Сергеич Станиславский как-то заметил, что не имеет ничего против импровизации. Только импровизация должна быть хорошо отрепетированной.

Несколько дней кряду в столице нашей родины люди, не чуждые культуре, принимали участие в импровизации. Правда, на этот раз игнорируя заветы Станиславского.

Уже третий год в Киеве проходит Международный булгаковский фестиваль искусств. Креативный Фонд имени Булгакова совместно с Киевским театром на Подоле, киевским Музеем Булгакова при поддержке "Альфа Банка", "Нового канала", главы Подольской горадминистрации и под патронатом Александра Омельченко с 2002 года осуществляет художественные акции в честь нашего выдающегося соотечественника. В этом году было решено весь фестиваль посвятить лишь одному его произведению - "Мастеру и Маргарите".

В принципе, концепция интригующая. К тому же, как объяснил художественный руководитель фестиваля Виталий Малахов, перед культурным мероприятием стояли исключительно популяризаторские цели. Популяризировать планировалось не столько имя самого Михаила Афанасьевича, сколько Украину, давшую миру великого писателя.

К сожалению, так исторически сложилось, что Булгаков не очень знаменит за пределами бывшего советского пространства. Если в Польше его еще читают, ставят и снимают по нему кино, то, по словам одного из брэндов киевского фестиваля Кшиштофа Занусси, на польской западной границе интерес к русско-украинскому классику заканчиватся. Ничего обидного в этом нет. Пушкина вон тоже не особенно знают в предместьях Парижа, не говоря о Лескове или Сухово-Кобылине.

Фестиваль был разбит на три дня и две ночи. Внутри подольского Гостиного двора специально под это дело соорудили зрительный зал со сценой, рядами и даже вип-зоной, в которой вип-зрители могли выпивать и закусывать, наслаждаясь бессмертным произведением. Днем вип-сектор отсутствовал, публика попадала на спектакли бесплатно, а вечером за вход приходилось платить, и не символически. К тому же если днем показывались готовые постановки разных театров от начала и до конца, то вечером... Вечером начинались сеансы черной магии.

Маргарита громит квартиру критика Латунского

С 20.00 до четырех утра во второй день и с 20.00 до часу ночи - в третий читались главы романа "Мастер и Маргарита". Время от времени людей с бумажками сменяли люди без бумажек, то играя куски уже существующих спектаклей, то просто декламируя булгаковский текст. Поскольку фестиваль все-таки международный (помимо Украины, на него съехались Россия и Польша), чтение велось сразу на трех языках - русском, украинском и польском. Вернее, не сразу, а глава за главой.

Например, после первой главы шла 32-я, после 32-й - 13-я, после 13-й - 24-я, потом опять первая, шестая, восьмая, одна шестая восьмой, шесть восьмых первой и так далее. Но не более 32-х, поскольку больше Мастер не написал. События развивались вне хронологии и вообще вне всего. Так и тянет процитировать один из афоризмов реформатора русского языка Виктора Степановича Черномырдина: "Принципы, которые принципиальны, были непринципиальны".

Азазелло уговаривал Маргариту ехать на бал к Воланду сначала по-польски в лице актера лодзинского театра, потом по-русски, но уже в лице Александра Филиппенко. Иваны Бездомные на разных языках в разное время, в разном обличье то и дело попадали в сумасшедший дом, убиваясь из-за отрезанной головы Берлиоза. Вообще, Ивана Бездомного было так много, что он вполне мог сойти за главного героя романа, ради которого Булгаков затеял всю свою чертовщину. С избытком хватало также Понтиев Пилатов, Берлиозов и Маргарит, а вот Воландов и Мастеров ощущался заметный дефицит. Не исключено, что по причине сложности и неоднозначности образов.

Изначально фестивальное действо задумывалось не только международным, но и звездным. В качестве свадебных генералов к нам пригласили Кшиштофа Занусси, Александра Филиппенко, Игоря Дмитриева и Бориса Хмельницкого.
Занусси откровенно порадовал своей чисто европейской широтой взглядов и толерантностью. Несмотря на то что Булгаков ему "чужой", польский режиссер приехал на киевский фестиваль и принял участие в пресс-конференции и прочел по-русски пару абзацев первой главы романа.

Как всегда, респектабельный, элегантный и даже в жару не снимающий кремового костюма, Игорь Дмитриев большей частью сокрушался, что Владимир Бортко поманил-поманил его ролью в своем сериале "Мастер и Маргарита", да так и не дал. Ну а Филиппенко, которому в отличие от Дмитриева в сериале Бортко досталась роль Азазелло, выглядел несколько растерянным. Сложилось впечатление, будто Александр Георгиевич сомневается в успехе киевского мероприятия.

А вот Борис Хмельницкий, судя по всему, сомневаться не любит. Актер, первым в Советском Союзе сыгравший Воланда, был счастлив вновь оказаться на родине Мастера. Да и украинский коньяк, щедро разливаемый спонсорами, Борису Александровичу очень понравился. Видимо, под воздействием божественного напитка Хмельницкий чересчур лихо разобрался с проблемами Добра и Зла в романе Булгакова, над которыми до сих пор ломают головы литературоведы и служители культа. "Ну какой же Воланд злодей? - вопрошал Хмельницкий. - Он ведь всем помогает!". Пожалуй, в самом кошмарном сне Михаил Афанасьевич не мог представить, что его Сатану, Князя Тьмы и Повелителя Теней, так обидят потомки.

Кроме собственно чтения глав с листа, имели место разнообразные сюрпризы. Например, ночью первого дня прямо на почтенную публику выехал самый настоящий трамвай. Тот, на рельсы которого Аннушка разлила свое масло. А уж когда тьма, пришедшая со Средиземного моря, окончательно сгустилась над Гостиным двором, нам показали стриптиз. "За мной, читатель, я покажу тебе...".

В последний день сеансы черной магии начинал хор МВД, исполнявший "Славное море, священный Байкал", а немного спустя культовый львовский композитор Иван Небесный и модный писатель Юрий Покальчук продемонстрировали свою версию романа в форме "аудиовизуального перформанса". Под демоническое скандирование Покальчука "Рукописи не горять!" обнаженная Маргарита метафорически громила квартиру критика Латунского - громыхала молотком по чему-то железному, деревянному, стеклянному и оловянному. Перформанс взволновал меня до глубины души. Ну не горять рукопысы критика Латунского!

Надо сказать, что, несмотря на свою мировую непопулярность, "Мастер и Маргарита" переведен на 75 языков, исключая украинский. Я безмерно преклоняюсь перед работой украинского переводчика, расстаравшегося для фестиваля, но "любов вистрибнула перед нами зненацька" - это не Булгаков. Это русский текст, переведенный на украинский для тех, кто не хочет знать русский. Между "черным плащом с кровавым подбоем" и "мантією з червоною підбивкою" не просто существует некоторая разница, а целая культурная пропасть, перешагнуть которую можно только в аудиовизуальном перформансе.

Слушая завывания Покальчука, я вдруг поняла, почему Булгаков навсегда останется нашим всем, не перейдя даже западную границу Польши.

Ни одна Европа никогда не сможет его так прочесть. Без смысла, без толка, без расстановки знаков препинания. Зато на свежем воздухе, с коньячком, топаньем и свистом, под говор пьяных мужиков. В эти две ночи вся булгаковская многослойность и многосложность так и не обозначились во тьме Гостиного двора. Вместо нее из тьмы нарисовался какой-то мелкий бес, дешевый памфлетист и сочинитель комиксов об отрезанных головах и разгромленных квартирах.

Ей-богу, непонятно, какие цели ставили перед собой организаторы фестиваля. В популяризации у себя на родине (с которой, напомню, писатель бежал, как и многие уроженцы здешних мест) Михал Афанасьевич вроде бы не нуждается. Он и так известен, почитаем и любим. А поразить остальное прогрессивное человечество плохо отрепетированным чтением с листа, стриптизом и трамваем уже давно невозможно, черт побери!

"Воланд не отрываясь смотрел на необъятное сборище дворцов, гигантских домов и маленьких, обреченных на слом лачуг. "Какой интересный город, не правда ли?". - "Мессир, мне больше нравится Рим!". Конец цитаты.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter