После отъезда Савелия Крамарова из СССР его звание народного аннулировали, а фамилию вымарали из титров

Русский актер Савелий Крамаров похоронен на американских Холмах забвения - еврейском мемориальном кладбище. Автор памятника - Михаил Шемякин. Это он придумал высокое надгробие, на котором стоит простой гримерный столик. На нем - театральные маски и раскрытая книга с названиями любимых нами кинофильмов: "Друг мой, Колька", "Неуловимые мстители", "Джентльмены удачи", "Двенадцать стульев", "Большая перемена"... Это лучшие комедийные роли Крамарова. Увы, так и не нашлось режиссера, который предложил бы ему серьезную драматическую роль. Для такого поступка требовалась не только смелость, но и умение посмотреть на вещи с неожиданной, нетрадиционной стороны. И тогда Савелий гениально сыграл такую роль в жизни. У нее есть только один недостаток - ее нельзя повторить на бис.

"ЧТО-ТО ТЫ НЕ ОЧЕНЬ ПОХОЖ НА ЕВРЕЯ, - СКАЗАЛА ПАСПОРТИСТКА. - ВНЕШНОСТЬ У ТЕБЯ РЯЗАНСКАЯ"

Самый смешной актер советского кино родился в 1934 году - в отнюдь не смешные времена культа личности. С отцом, известным столичным адвокатом, они разминулись - сразу же после рождения сына отца забрали в НКВД.

Адвокат Крамаров совершил по тем временам страшное преступление: не пошел против своей совести и вместо того, чтобы требовать расстрела подсудимых "врагов народа", говорил на суде... об их заслугах. Однажды ночью за ним пришли. Через какое-то время отца отпустили, но в 1937-м забрали повторно, и на этот раз навсегда. Когда пришла повестка о самоубийстве Виктора Крамарова, мама тихо заплакала и сказала: "Не верь, сынок. Отца убили, я это точно знаю...".

Несмотря на то что всю жизнь Крамаров играл недоумков и придурков, он был бешено популярен

Оставшись без средств к существованию, она надрывалась на трех работах, но все равно не могла прокормить сына. Помогали ее братья: подкармливали, отдавали ношеные вещи. Сава, так звали Крамарова в детстве, ходил в одежде с чужого плеча и часто обедал в семьях родственников, где за тарелку благотворительного супа вынужден был выслушивать многочисленные наставления и поучения. Мальчик вел себя тихо, как и полагается бедному родственнику: на еду не набрасывался, лишнего куска не просил, а только молча слушал... Но однажды все-таки не выдержал: заплакал от унижения и выбежал прочь из комнаты.

В школе он учился плохо - на тройки. Одноклассники попытались было дразнить его косым, но Савелий насмешек над собой не терпел и быстро отбил у обидчиков желание его задирать: однажды бросился отчаянно драться сразу с тремя мальчишками. Ему тогда здорово досталось, но в классе оценили его мужество и больше не трогали. Он часто прогуливал школу, и учителя охотно жаловались матери. Но что же делать, если скучным урокам он предпочитал походы в кино?... Именно тогда Сава открыл для себя кинематограф.

В кинотеатр его по доброте душевной пускала тетя Дуся, соседка по коммуналке, работавшая там контролершей. Сидя в темном зале, мальчик мечтательно прикрывал глаза и видел себя на месте героев довоенных и послевоенных лент - "Миссия в Россию", "Тарзан", "Антон Иванович сердится", "Праздник святого Йоргена", "Серенада Солнечной долины"... Тогда он, конечно, не знал, что детская мечта очень часто определяет всю нашу последующую жизнь. Пройдет 10 лет, и именно кино станет его судьбой, принесет славу и любовь зрителей.

Тогда же в нем проснулась страсть к театру. Правда, чтобы попасть на вожделенный спектакль, пришлось пойти на хитрость. Сава подошел к окошку администратора Театра имени Маяковского, неподалеку от которого жили Крамаровы, и дрожащим от страха голосом назвал фамилию, которую перед этим подсмотрел в одной из контрамарок. Каково же было его удивление, когда ему тут же выдали точно такую же!

Посещение театра было поставлено на поток. Он успел посмотреть почти все спектакли, когда администратор все-таки вычислил жулика. В театр прибежала мама. Сначала она долго извинялась, потом благодарила, что сына всего лишь пожурили, а не отвели в милицию. И наконец, словно в оправдание сказала: "Может, мой сын будет артистом!". - "Что ты, мама, - испугался Сава, - я больше не буду!".

История о том, как юный Крамаров получал первый в своей жизни паспорт, давно стала легендой. "Что-то ты не очень похож на еврея, - внимательно оглядев его, сказала паспортистка. - Отец и мать - евреи, а ты типично русский парень, и внешность у тебя рязанская. Может, ты им не родной? Как национальность-то записать?". - "Пишите, как считаете нужным", - хмуро ответил он. Его записали русским...

Тогда же Сава поклялся себе, что сделает все для того, чтобы фамилия Крамаров не исчезла насовсем. И клятву свою он сдержал. А вскоре умерла мать. Стоя у гроба в окружении немногочисленных родственников, он не плакал. А на поминках дядя сказал Саве: "Нет больше твоих родителей. Знаю, тяжело придется, но надо терпеть: пока ты живешь на свете, считай, что и они живут тоже".

Стоит ли говорить, что популярностью у девушек Савелий не пользовался. На выпускном вечере он подошел пригласить на танец одноклассницу Наташу, в которую был тайно влюблен. Но та, оглядев старенький костюмчик и стоптанные туфли Савы, презрительно ответила: "Я не танцую!". - "Как, - искренне удивился он, не понимая, почему ему отказывают, - ты же танцуешь лучше всех в школе?! Все говорят: станешь балериной". Но красавица уже демонстративно отвернулась.

УВИДЕВ СЕБЯ НА ЭКРАНЕ, САВЕЛИЙ НАСТОЛЬКО ВПЕЧАТЛИЛСЯ, ЧТО РЕШИЛ ПОСВЯТИТЬ ЖИЗНЬ КИНЕМАТОГРАФУ

После окончания школы Крамаров решил поступать в театральный институт, но его, как сына врага народа, не приняли. Конечно, в ходу тогда был фарисейский принцип "сын за отца не отвечает", поэтому истинной причины Савелию не назвали. Отговорились тем, что у него... неподходящая внешность. Тогда он подал документы в первый попавшийся вуз - лесотехнический, на факультет озеленения. И возможно, его судьба сложилась бы по-другому, все решил случай. На военных сборах для студентов высших учебных заведений Крамаров познакомился со студентом ВГИКа, а впоследствии известным кинорежиссером Алексеем Салтыковым.

Окончив институт, Савелий успел какое-то время поработать по специальности. Но тут о нем вспомнил Салтыков, который как раз собирался снимать свой первый фильм. Он предложил Крамарову роль в картине "Ребята с нашего двора", где Савелию предстояло сыграть хулигана Ваську Рыжего. Интересно, что роли такого плана будут еще долго преследовать Крамарова... Увидев себя на экране, Савелий настолько впечатлился, что решил посвятить жизнь кинематографу. И совершил поистине авантюрный поступок: вложил в конверты свои фотографии и разослал их по всем киностудиям страны.

Его поступок увенчался успехом - Саву пригласили на пробы сразу в несколько картин. Так Крамаров попал на съемки фильмов "Им было девятнадцать" и "Прощайте, голуби!". В последней он снова сыграл опять-таки хулигана Ваську Коноплянистого, у которого все время барахлил мотоцикл "Индиана". Роль давалась тяжело. "Как ни парадоксально, - вспоминал он потом, - я не только сам никогда не был хулиганом, но и не был знаком ни с одним из них. Если когда-нибудь подозрительный тип появлялся на одной стороне улицы, я тут же переходил на другую". Так актер постепенно становился рабом своей внешности, и скоро его творческий альбом, по меткому выражению самого Крамарова, стал походить на пособие для начинающего дружинника - он пестрел фотографиями, под каждой из которых можно было написать: "Его разыскивает милиция".

Но публика безоговорочно полюбила молодого актера: картины сделали его безумно знаменитым, и люди смеялись при одном только появлении Крамарова на экране. Да что говорить о зрителях, если коллеги-актеры, играя вместе с ним, буквально умирали со смеху. "Работа в фильме "Джентльмены удачи", - вспоминал Олег Видов, - была для Савелия мучительно-тяжелой. Когда мой герой, оперативник, под видом таксиста возил по городу "шайку", Крамаров сидел справа от меня и говорил свой текст. Режиссер командовал: "Повернись и говори с человеком!". А я не мог! У меня слезы текли от смеха, и все вокруг тоже смеялись. Наконец я взмолился: "Ну не могу я на Крамарова смотреть! Давайте я буду смотреть вперед, на дорогу, и разговаривать!". Так эту сцену и сняли. И получилась она ужасно смешной. Помните: "Вон мужик в пиджаке, а вон оно, дерево!"?

Теперь, когда он стал известным, многие из тех, кто когда-то отверг Саву, искали его дружбы и расположения. И однажды Савелию позвонила Наташа, та самая надменная красавица, отвернувшаяся от него на выпускном вечере. "Может, как-нибудь встретимся?" - кокетливо спросила она. Радостно сжалось сердце, Наташа все еще нравилась ему, но, чуть помедлив, Сава ответил: "Не получится, я занят". Он всегда был гордым и обид не прощал.

Кинорежиссеры наперебой кинулись приглашать его в свои картины, понимая, что даже бессловесная роль в исполнении Крамарова принесет фильму успех. Одна за другой появлялись "Приключения Кроша", "Без страха и упрека", "Сказка о потерянном времени", "На завтрашней улице", "Город мастеров", "Неуловимые мстители", "Тридцать три"... А сам Крамаров удивлялся тому, что невозможно было предугадать, что принесет та или иная роль. "Картина "Тридцать три", в которую я вкладывал себя целиком, - вспоминал он позднее, - пошла малым тиражом. А "Неуловимые мстители" я делал между прочим... Я появился на экране всего четыре раза и сказал фразу: "А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и гроб с покойничком летает, и тишина!", но картина принесла мне большой успех и много денег. Денег не за сам фильм - там я получил копейки. Но я сразу стал популярным, часто ездил с творческими встречами и много зарабатывал".

КРАМАРОВ УХАЖИВАЛ ЗА НАТАЛЬЕЙ ГВОЗДИКОВОЙ, НО ОНА ВЫБРАЛА ЖАРИКОВА

На первую в своей жизни открытку-портрет из цикла "Актеры советского кино" он фотографировался в чужой, взятой напрокат модной тенниске в полоску. Но скоро материальное благосостояние актера улучшилось: Крамаров переехал в знаменитый круглый дом на Мосфильмовской улице, купил дорогую и редкую по тем временам машину - белый "фольксваген" и начал коллекционировать антиквариат. Можно было подумать и об устройстве личной жизни.

Считается, что красота для мужчины совсем необязательна, но Савелию Крамарову его столь ценившаяся в кино комедийная внешность сослужила дурную службу. По его собственному признанию, девушки были уверены, что в жизни он ничем не отличается от своих глуповатых персонажей.

Его первой женой стала милая девушка Люда, инженер из КБ Туполева. К сожалению, этот брак продлился недолго: молодожены были абсолютно разными людьми. К тому же они не сошлись характерами, и взаимопонимания между ними не было. По поводу и без повода Люда начала пропадать из дому, однажды ее не было неделю. Когда же, наконец, появилась, у Савелия не было ни сил, ни желания устраивать скандал. К обоюдной радости, они развелись и никаких отношений друг с другом не поддерживали.

Моральная травма была серьезной, потому что во второй раз он женился не скоро. Да и не было на ком: девушек, любящих весело и без забот провести время, хватало, а та, одна-единственная, все не попадалась. Говорят, одно время Крамаров даже ухаживал за Натальей Гвоздиковой, с которой они познакомились на съемках популярного советского сериала "Большая перемена".

Он водил Наталью в рестораны, делал подарки, но она выбрала Жарикова... А потом появилась Маша - гример с киностудии. Похоже, она действительно любила его, не раздражалась по мелочам и великодушно прощала более серьезные мужские прегрешения. Но и это счастье не продлилось долго... Маша очень хотела ребенка. Услышав это, Савелий отреагировал резко и грубо: "В одной комнате?! Где я буду учить роли? Пеленки, беготня за детским питанием... Помнишь, Жванецкий ядовито заметил, что здесь ничего нельзя родить, даже текст для выступлений? Хотел остановиться у меня, но уехал к другим. Я хочу ребенка, когда будут три-четыре комнаты, нянька...". Маша ушла, сказав напоследок: "Лучше меня ты все равно не найдешь". Если б он знал тогда, как часто потом будет вспоминать ее прощальные слова...

Кто-то глушит тоску водкой. Крамаров выбрал работу - он хватался за любое предложение. Хотя иногда, вопреки всяческой логике, отклонял самые выгодные из них. Так Савелий Викторович отказался сниматься в картине "Белое солнце пустыни" в роли Петрухи только потому, что ему чисто внешне не понравился ее режиссер - Владимир Мотыль. Как же он потом жалел о своем поступке! Но изменить что-либо было уже невозможно. Такие случаи порождали слухи о зазнайстве Крамарова, и вскоре стали поговаривать, что на почве славы у него развилась мания величия.

И тем не менее начало 70-х годов заслуженно считается золотым периодом в творчестве актера - именно тогда были сыграны его лучшие роли: Федя Косой в "Джентльменах удачи", дьяк посольского приказа Феофан в "Иван Васильевич меняет профессию", инопланетянин в "Этой веселой планете", Петя Тимохин в "Большой перемене", Егоза в "Афоне".

Фразы Савелия Крамарова из кинофильмов, ставшие крылатыми: - Я тебе щас пасть порву! ("Прощайте, голуби!"). - Работа, она это... дураков любит ("Друг мой, Колька"). - Пристукнуть тебя по законам военного времени - и точка! ("На семи ветрах"). - Глянул в стороны: гроб с покойничком летает над крестами, а вдоль дороги мертвые с косами стоять. И тишина!.. ("Неуловимые мстители"). "Джентльмены удачи": - Автомашину куплю с магнитофоном, пошью костюм с отливом и - в Ялту. - Вот у меня один знакомый, тоже ученый, у него три класса образования, а он десятку за полчаса так нарисует, не отличишь от настоящей. - Все. Кина не будет. Электричество кончилось. - Кто же его посадит?!.. Он же памятник! - Чуть что, сразу Косой! - Я не прокурор, чтоб с тобой по душам разговаривать. "Большая перемена": - "Что ты мне глазки строишь?". - "А что мне, тебе кооператив строить?". - Аттракцион неслыханной щедрости! - Это я на тебя анонимку написал!

О любви к нему публики ходили легенды, его друзья с удовольствием вспоминают, как, презрев народных и заслуженных, именно ему зрители устраивали неистовые овации, дарили охапки цветов. А свои выступления "от Москвы до самых до окраин" он неизменно начинал словами: "В кино я играю алкоголиков, хулиганов и придурков. Наверное, поэтому меня везде принимают как своего". Тогда же Крамарову присвоили звание заслуженного артиста РСФСР. Когда в связи с этим событием его спросили о творческих планах, актер с присущим ему юмором ответил: "Буду копить на народного...".

В этой шутке была изрядная доля правды: известно, что одному артисту эстрады звание стоило мебельного гарнитура, подаренного чиновнику из Министерства культуры.

"ГОЛОС АМЕРИКИ" ТРИЖДЫ ПЕРЕДАВАЛ В ЭФИР ПИСЬМО КРАМАРОВА РЕЙГАНУ "КАК АРТИСТ АРТИСТУ"

Неприятности навалились как-то сразу, изменив привычный и, казалось бы, устоявшийся порядок жизни. Все реже звонил телефон в квартире Савелия Викторовича, все реже получал предложения сниматься. Он не мог понять, почему это происходит с ним - популярным и любимым зрителями актером. Все объяснилось просто: критики обвинили Крамарова в "оглуплении советского человека", как будто можно убрать из искусства жанр комедии, а из комедии - актера-комика? Он же, как всегда, во всем винил свою внешность: неужели, как и в школьном детстве или неудавшейся личной жизни, все его неприятности от дефекта внешности - утолщенного века, дающего эффект косоглазия?

Когда его лишили работы, он, чтобы забыться, занялся йогой. Потом начал посещать синагогу. Рассказывают, что незадолго до этого Крамаров по туристической путевке поехал в Египет. Там он долго бродил по небольшим лавочкам, рассматривая экзотические восточные товары. Особенно ему понравился небольшой медальон с ликом какого-то святого, и Савелий тут же его купил.

Приехав в Москву, показал его знакомому антиквару и экспертам из музея. Святой оказался пророком Моисеем. И Крамаров уверовал в то, что его поездка в Египет не была случайной: таким образом Бог решил вернуть его к вере отцов и дедов. И он стал истово, отчаянно верующим. В те времена многие ходили в церковь, но явная приверженность к религии считалась почти преступлением. О съемках в кино можно было забыть. Оставалась концертная деятельность - зрители его по-прежнему любили. Как-то за три концерта Крамарову предложили три тысячи рублей - большие деньги! Но на один из концертных дней выпадал шабат - суббота, когда верующие евреи не имеют права работать, и он отказался. Разъяренное кинематографическое начальство не пустило Крамарова на Олимпийские игры в ФРГ. Телефон начали прослушивать. За три года - с 1979-го по 1981-й - у Крамарова было всего лишь... 12 съемочных дней, его отказались снимать даже на Ташкентской киностудии.

И тогда он решил уехать - законно, без скандала, попросив вызов у живущего в Израиле дяди, брата отца. Но в ОВИР пришло из Госкино строгое указание: не пускать! Тогда, чтобы привлечь внимание к своему положению, Крамаров создал "Театр отказников". На квартирах его участников показывались концерты, где звучала молитва мечтающих уехать: "Кто последний? Я за вами...".

Гэбисты узнавали место очередного концерта и фиксировали на пленку всех заходящих в подъезд. Тучи над ним сгущались, и Крамаров решился на беспрецедентный по тем временам шаг: взял и написал письмо президенту США Рональду Рейгану. Он озаглавил его "Как артист артисту" и перебросил через забор в американское посольство. Радиостанция "Голос Америки" трижды передавала письмо в эфир... За границу отпустили всех актеров "Театра отказников". А зачинщика Крамарова в первую очередь.

Он объезжал своих друзей с почерневшим от горя лицом, а они, прощаясь, не скрывали слез - знали, что он уезжает навсегда. Пытались отговорить: "Где тебя еще будут так любить?". - "Если стою чего-то, пробьюсь и там!" - упрямо отвечал он. Крупнейшую по тем временам коллекцию антиквариата Савелий Викторович оставил бывшей жене Маше... Все, что он взял с собой, уместилось в два небольших чемоданчика - особо ценные вещи. Одной из реликвий была старая залатанная кепка. В ней он снимался когда-то в картине "Друг мой, Колька". Фильм сделал его знаменитым, и с тех пор кепка стала талисманом и неизменно приносила Крамарову удачу... Как это нужно было ему именно теперь, когда в далеко уже немолодом возрасте актер уезжал из родной страны в чужую в поисках лучшей доли.

Наступило 31 октября 1981 года - день отъезда. По дороге в аэропорт Шереметьево он горько плакал в машине. Рейса на Вену ожидал в одиночестве. И не потому, что у актера не было настоящих друзей и некому было его проводить. Он сам попросил их не приезжать, понимал: каждого, кто осмелится приехать к опальному актеру, Комитет госбезопасности тут же возьмет на заметку. Вот и трап самолета - как последний рубеж, отделяющий одну жизнь от другой, неизведанной, а потому пугающей. И холодное осеннее небо. Пассажиры, увидев Крамарова, устроили ему настоящую овацию - первую на чужой земле.

Незадолго до отъезда Крамарова его вызвал к себе крупный чиновник из Госкино и предложил своеобразную сделку: актер получает звание народного, а в благодарность за это забирает свое заявление из ОВИРа, как будто всей этой истории и не было. Савелий отказался.

Позже он узнал, что ко времени разговора с кинематографическим начальством такой приказ уже был подписан - он официально был народным артистом своей страны несколько недель... Естественно, после его отъезда звание аннулировали. А о самом Крамарове постарались забыть. Фильмы с его участием продолжали идти (в противном случае пришлось бы положить на полку большую часть советских комедий), но из титров вымарали фамилию актера, будто, по меткому замечанию Григория Горина, Крамарова можно было с кем-то перепутать...

КОГДА САВЕЛИЙ УМЕР, БАСЯ СКАЗАЛА: "МОЙ ПАПА БЫЛ ТАКОЙ ХОРОШИЙ, ЧТО БОГ ЗАХОТЕЛ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ РЯДОМ"

А его путь лежал в Лос-Анджелес - во всемирную столицу кино Голливуд. Прежде всего Крамаров разыскал Олега Видова, судьба которого за границей сложилась вполне удачно. Вскоре и сам Крамаров стал получать первые предложения сниматься. Памятуя об оценке советскими кинокритиками своего экранного образа, сказал: "Я хочу играть, а не идиотничать".

В фильме "Москва на Гудзоне" он впервые сыграл кагэбиста. Впоследствии, по иронии судьбы, в Штатах ему в основном почему-то будут предлагать роли представителей этого ведомства, во многом определившего в далеком 37-м жизнь его семьи, да и его самого. В Советском Союзе тоже посмотрели "Москву на Гудзоне", и один из критиков в фельетоне "Савелий в джинсах" предрек актеру судьбу продавца сосисок.

Крамаров стал отцом в 53 года и свою дочь Басю назвал в честь горячо любимой мамы

Слава Богу, до этого не дошло. Дальше в голливудском списке Крамарова значатся картины "Вооружен и очень опасен", "Морган Стюард идет домой" и, конечно же, знаменитая "Красная жара". Роли были хорошие, но, как принято говорить в кино, второго плана. Крамаров мог бы рассчитывать и на главные, если бы хорошо знал английский и разговаривал на нем без ужасающего акцента, но он почему-то ленился (или не хотел?) учить чужой язык.

Надо сказать, что он его так и не выучил. Словарный запас актера был ненамного богаче, чем у одного из его героев - "джентльмена удачи" Феди Косого. Однажды в магазине полтора часа искали оставленную не на том этаже машину - оказалось, что, объясняясь с полицейским, Савелий Викторович чего-то не понял.

В Америке Крамаров решил наконец избавиться от сыгравшего в его жизни такую неоднозначную роль косоглазия. Говорят, что в последний момент ему вдруг жаль стало лишаться своей приметы, но врачи убедили. Крамарову надрезали глазную мышцу, глаз "встал на место", и он наконец-то ничем не отличался от окружающих - теперь он был "как все". Только вот его фирменный, пронзительный крамаровский взгляд так и не изменился...

А в 53 года Крамаров впервые в жизни стал отцом. Бывшая одесситка Марина, которую он встретил в Америке, вышла за него замуж и родила ему дочь. Савелий Викторович назвал ее в честь мамы Басей и любил больше всех на свете. И хоть через четыре года брак распался, чувство к дочери до конца жизни было для него самым важным и главным. Наверное, он понимал, что Бася - единственное на свете существо, любящее его преданно и искренне, и принимающее таким, каков он есть, безоговорочно.

Американское надгробие советскому артисту

Еще он успел съездить в Советский Союз - на фестиваль "Кинотавр" его пригласил Марк Рудинштейн, а зрители с радостью встречали своего любимца. Успел сняться на родине в картинах "Настя", "Русский бизнес" и "Русское чудо". И даже влюбился - последний раз в жизни.

Ее звали Наташа, и она была очаровательна. Кинорежиссеры прислали ему сразу несколько хороших сценариев, а в них - главные роли, о которых он так мечтал. Вот только сыграть их ему было уже не суждено. В день своего 60-летия он вдруг почувствовал себя плохо. Диагноз был страшным: рак. Решили сделать операцию, но она только усугубила положение - Крамарова парализовало, из всех человеческих чувств ему остались только зрение и слух. Рядом все время была Наташа и Олег Видов. Приехала Марина, привезла дочь.

Бася плакала, целовала отцу руки и просила: "Папа, пожалуйста, покушай!". А он даже ответить ей не мог... Когда 6 июня 1995 года Савелия Викторовича не стало, дочь сказала: "Мой папа был такой хороший, что Бог захотел, чтобы он был рядом". Говорят, Крамаров не страдал - просто уснул.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter