Вице-президет Федерации футбола Украины Борис ВОСКРЕСЕНСКИЙ: «На праздновании своего 70-летия Софико сказала гостям: «Что вы не гуляете? Это же мой последний день рождения! Веселитесь, пока я жива!»

У грузинских девочек есть молитва: «Господи, дай мне счастливую жизнь, хорошего мужа и сделай меня такой красивой, как Софико Чиаурели!». Гениальный Сергей Параджанов называл ее своей музой и не мыслил снимать свои фильмы без ее участия. В культовом фильме «Цвет граната» он доверил ей сразу шесть ролей, в том числе юноши-поэта, его возлюбленной, ангела и царицы. Сыграв сотни ролей в театре и кино, Софико стала воплощением одухотворенной женственности, артистизма. В 1980 году Чиаурели стала женой известного артиста и спортивного телекомментатора Котэ Махарадзе, который шутливо говорил: «Более всего горжусь званием мужа народной артистки Софико Чиаурели». Во взаимном обожании они прожили вместе почти четверть века, вплоть до его смерти в 2002 году. Через пять лет актрисе сделали сложную онкологическую операцию, которая, увы, ее не спасла. Несколько месяцев Софико мучили сильные боли, последнее время она не приходила в сознание и 2 марта, на 71 году жизни, скончалась. 6 марта Софико Чиаурели провожали в последний путь. О том, как грузинская столица прощалась с ней, рассказывает находившийся в те дни в Тбилиси вице-президент Федерации футбола Украины Борис Воскресенский — близкий друг Котэ Махарадзе и Софико Чиаурели.

«ТАКИХ ПОХОРОН Я ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛ. ЛЮДЕЙ БЫЛО НЕ МОРЕ, А ОКЕАН! ВЕСЬ ТБИЛИСИ ПАРАЛИЗОВАЛО...»

— В одном из своих интервью Софико с горечью отмечала: «Когда раньше в Тбилиси умирал человек, это становилось событием для всего города! А сейчас люди мрут, как мухи. И ничего». Как прощалась грузинская столица с актрисой, которую называли символом и душой Грузии?

Котэ не представлял своей жизни без Софико, а Софико так и не научилась жить без Котэ

— Людей было не море, а океан! Весь Тбилиси парализовало: до аэропорта быстрее можно было пешком дойти, чем доехать на машине. Город перекрыли еще накануне, с вечера, когда Софико отпевал патриарх Грузии Илия II. Президент Михаил Саакашвили пообещал: «Мы обязательно назовем одну из улиц в ее честь. Учредим театральную премию, стипендию имени Софико Чиаурели. И мы никогда не забудем семью Котэ Махарадзе и Софико Чиаурели, будем всячески помогать их детям и внукам».

Вначале государственную комиссию по организации похорон возглавляла председатель парламента Нино Бурджанадзе. Михаил Саакашвили был в это время в отъезде. Но когда он приехал, сразу сказал: «Нет, я лично буду этим заниматься. Это дело моей чести, моей совести». Все расходы по организации похорон были оплачены Администрацией Президента.

— Борис Михайлович, кто, кроме вас, приехал проводить в последний путь Софико от Украины? Кто был от России?

— Никого. Но свои соболезнования родным и близким актрисы направили Президент Украины Виктор Ющенко и Президент России Владимир Путин. Планировалось, что гражданская панихида в Театре имени Марджанишвили состоится с 12 до 14 часов. Но люди шли нескончаемым потоком, и тело удалось вынести лишь к 17 часам.

— На снимках гроб закрытый...

— Его не открывали. Софико плохо выглядела. Ее похоронили в Дидубийском пантеоне рядом с Котэ Махарадзе и матерью — великой грузинской актрисой Верико Анджапаридзе. В ресторане прошел ритуальный обед, на котором собралось человек 700. Грузинские обычаи своеобразные. У нас на таких мероприятиях обычно тихо и спокойно, у них же может звучать музыка, слышится смех. Все едят, пьют. А я на поминках не могу заставить себя улыбаться. У меня в горле ком стоит.

— Когда вы в последний раз с ней общались?

— По телефону в прошлом году разговаривал минимум раз 50. С каждым разом голос у нее становился все грустнее.

— Врачи сказали, сколько ей осталось жить?

— Нет. Но она достаточно умная женщина и понимала: если после операции в Тбилиси ее возят на облучение в Германию или во Францию, дела плохи. В феврале 2007-го я был в Грузии по делам федерации. Как обычно, позвонил ей: «Я приеду, Софико, давно не виделись». — «Нет, — сказала она, — не надо! Не хочу, чтобы меня видели такой больной. Выздоровею, тогда — пожалуйста». Голос у нее был подавленный, думаю, она уже знала о своей страшной болезни. Я передал ей цветы и лекарства, которые закупила наша федерация. Григорий Михайлович Суркис принимал в этом самое непосредственное участие.

— В мае минувшего года у актрисы был юбилей — 70-летие. Как она его отмечала?

— Софико в это время находилась в Париже, в клинике Артмана, где ей проводили лучевую терапию. По возвращении она собрала близких друзей. Все сидели и смотрели на нее. А она говорит: «Что не гуляете? Это же мой последний день рождения. Веселитесь, пока я жива!».

— В разговорах с вами Чиаурели на что-нибудь жаловалась?

— Никогда... Ее сильно подкосила смерть Котэ. Она не могла без него жить, таяла на глазах. Когда я гостил у нее, видел, как часто Софико подходила к фотографии улыбающегося Котэ, висевшей на стене.

«ДОНЖУАНСКИЙ СПИСОК КОТЭ МАХАРАДЗЕ ПРЕРВАЛСЯ НА СОФИКО»

— Я слышал, что именно на Софико прервался донжуанский список Котэ.

«В профессиональном отношении Софико превосходила мужа, но Котэ был популярнее»

— Это стопроцентная правда. Когда у Котэ был юбилей, Софико подняла тост: «Хочу выпить рюмку за любовниц Котэ Махарадзе, многие из которых здесь присутствуют».

Он всегда старался доказать, что любит и уважает ее больше кого бы то ни было. И это обычно проявлялось в мелочах. Уступал ей место, быстро придвигал стул, чтобы она села... Обожал ее, как подданный свою королеву! Кстати, считал, что живет в «приймах». Он всегда говорил: «Я приймак».

— Вы присутствовали когда-нибудь при сценах ревности?

— Если что-то и было, то с юмором. Проходит мимо красивая женщина, Котэ невольно смотрит на нее. Софико ему говорит: «Ты куда заглядываешь под юбку?». А юбка — на уровне пола...

— Вот интересная выдержка из интервью с ней: «Когда в разгаре был наш роман с Котэ, я из-за детей не решалась разбивать семью. (От первого брака с режиссером Георгием Шенгелая у нее было два сына. — Авт.). Котэ с ума сходил. Помню, была ночь, зима, сугробы. Вышли из ресторана, и он мне говорит: «Или ты мне скажешь «да», или я покончу с собой». Я сказала: «Всего хорошего». Он забрался на высоченный столб и — бац! С высоты прыгнул в овраг. Я, не задумываясь, помчалась за ним и прыгнула следом — в темноту. Потом мы оттуда выбрались еле живые...». Какие страсти! Как вы это прокомментируете?

— Это, как говорится, интимные сцены. Со слов друзей — всякое было. Но надо ли об этом говорить? Как и о том, что их безумная любовь началась с гримерок театра, где они работали вместе...

Я знаю много семей знаменитостей, но таких отношений, как у Софико и Котэ, я ни у кого не видел. И они не были наигранными. Софико говорила, что любовь — это большой подарок Всевышнего, потому многие рождаются и умирают, так и не познав ее.

— Котэ гордился своей женой? Он мог вам сказать: «Смотри, Борис, какая у меня жена-красавица»?

— Как может грузин такое говорить? Чужая жена, кстати, для него не существует. Тема запрещенная. Хотя есть и исключения. Я одного знакомого грузина укорил: «У тебя такая жена красивая, а ты по бабам лазаешь — как ты можешь?». Он ответил: «Борис, клянусь Богом, я жене никогда не изменял — ни разу! Это не я, это... он, подлец!».

— Но все же чем-то Котэ, будучи сам женатым человеком, покорил сердце такой красавицы, как Софико, да еще замужней?

— Думаю, что в любом любовном романе решает не мужчина, а женщина: она выбирает... Я считал, что в отношениях этой пары Котэ — лидер, а время показало, что все-таки Софико. Просто она, как умная женщина, этого не показывала и не подчеркивала.

Про Софико всегда говорили: «Это жена Котэ Махарадзе». Задумайтесь: где бы они в Украине ни выступали, ее неизменно представляли именно так. А вот, допустим, про мужа Валентины Семеновны Шевченко (бывшего председателя Президиума Верховного Совета Украины), который работал в Министерстве легкой промышленности, говорили: «Это муж Валентины Шевченко».

— Софико задевало то, что ее так представляли?

— Ее это немножко давило. Потому что были моменты, когда мужики хотят сфотографироваться, а тут какая-то женщина... И все же я ни разу не видел, чтобы кто-то из них проявлял по отношению к другому недовольство. Наверное, были и у них семейные разборки, споры, неурядицы, но на люди они это не выносили. Если что-то и возникало, то все гасилось шутками, юмором. Они смотрели друг на друга светящимися глазами.

— Как супруги относились к популярности друг друга?

— Тут, на мой взгляд, необходимо уточнение. Проведу параллель со спортом. Есть выдающиеся спортсмены, которые выигрывали Олимпийские игры, чемпионаты мира и Европы. Это Валерий Борзов, Лариса Латынина, Юрий Титов, Борис Шахлин, Яна Клочкова... И есть спортсмены популярные — тот же Андрей Шевченко. Его можно назвать признанным, известным, но он пока не выдающийся. Для этого надо, как минимум, выиграть чемпионат мира, чемпионат Европы или отличиться на этих турнирах.

Так вот, если говорить о профессиональной квалификации, то, конечно, Софико Чиаурели была выше Котэ Махарадзе. Зато в популярности ее превосходил Котэ.

— У них не было общих детей...

— Котэ говорил, что хотел бы их иметь для укрепления семьи. Но Софико было уже за 40, могли возникнуть проблемы. От первого брака у нее два сына, а у него — сын и дочь. У обоих много внуков и правнуков.

«ОТЕЦ СОФИКО ОБОЖАЛ СТАЛИНА, А ЕЕ МАТЬ СИМПАТИЙ МУЖА НЕ РАЗДЕЛЯЛА»

— Что Софико рассказывала о своих знаменитых родителях?

Софико хоронил и оплакивал весь Тбилиси

— Ее отец Михаил Чиаурели был основателем грузинской и советской послевоенной кинематографии. Снял фильмы «Падение Берлина», «Незабываемый 1919», «Клятва». Был любимцем Сталина, который приглашал его на свои застолья в роли тамады. Его до сих пор считают тамадой номер один Грузии. Берию туда не приглашали, и он ревновал Чиаурели.

Когда Сталин посмотрел один из его исторических фильмов, в котором у артистов были дорогие костюмы, то приказал распечатать как можно больше копий и отправить в немецкий тыл. Чтобы фашисты увидели, как сильна наша страна, раз может снимать такое кино во время войны. Михаил Чиаурели обожал Сталина, безоговорочно верил ему.

Мать Софико — Верико Анджапаридзе — симпатий мужа к Сталину не разделяла. Многих ее коллег по театру арестовали в период сталинских репрессий. Однажды, когда она ехала в Кутаиси на гастроли, ее сняли с поезда, тоже собирались арестовать. Спасла Верико фамилия мужа, его приближенность к Сталину. После смерти вождя Хрущев сослал их из Москвы, где они жили, в Сибирь. Отбыв ссылку, они вернулись в Тбилиси, потому что в Москве их не прописывали.

— Какая судьба ждет Театр одного актера, который основал Котэ Махарадзе?

— Можно сказать, что Театр одного актера остался без актера. Софико была продолжателем дела своего мужа, но теперь нет и ее. И это самое печальное. У нее были большие планы, которые, к сожалению, не осуществились. Она успела сыграть в трех премьерных спектаклях.

— Как Софико относилась к тому, что сейчас происходит в Грузии?

— Плохо относилась, очень плохо.

— И что она говорила?

— То же, что и все. Надо ли это комментировать? А об Украине однажды сказала: «У вас премьер такая умная, такая красивая, такая энергичная, такая аналитичная, такая правильная, но... женщина». Это было ее мнение.

— У Котэ и Софико был жизненный принцип, которому они никогда не изменяли?

— Он очень простой: даже если на календаре понедельник, а на улице дождь, ветер и слякоть, надо помнить, что этот день никогда не повторится. Все равно нужно радоваться солнышку, даже если его совсем не видно!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter