Семен АЛЬТОВ: "Каждое утро просыпаюсь, вижу рядом красивое лицо и с радостью вспоминаю, что это моя жена"

Семен Альтов - мужчина на все времена. Умен, ироничен, обаятелен. Без каких-либо симптомов звездной болезни - вероятно, в силу хорошего воспитания и интеллигентности у него на нее иммунитет. Более того, в отличие от многих, работающих в юмористическом жанре, Альтов - писатель. Cогласитесь, предложение "В моем номере краснеет блондинка" - это литература. Недавно Семен Теодорович написал автобиографическую повесть. Неужели решил подвести какие-то жизненные итоги?

"СВОИ ПЛЮСЫ ЕСТЬ ДАЖЕ В ПРОВАЛАХ ПАМЯТИ"

- Семен Теодорович, почему вы решили написать автобиографию?

- Понимаете, я человек уже немолодой. И иногда вот так, навскидку, пытаешься вспомнить какой-нибудь год. 1995-й - пусто! 1976-й - тишина... И становится жутковато: 365 (а то и 366) дней, и ничего не осталось в памяти. Получается, человек транжирит то немногое, что ему отпущено. А какие-то картиночки вдруг всплывают в памяти. Почему? Бог его знает! Но если, условно говоря, вспышка сработала и именно это событие сфотографировала наша память, значит, что-то важное там было.

- Очень похоже на рассказ Доцента из фильма "Джентльмены удачи": тут помню, тут не помню.

- Есть люди с изначально хорошей памятью. Завидую так, вы не можете себе представить! Особенно для человека пишущего что-то запоминать иногда - половина дела. Мне же, поскольку голова ничего не держит, приходится выдумывать. Сейчас вообще тяжело. Бывает, иду куда-то по квартире. Жена зовет: "Сеня!". Я ей говорю: "Лара, пока я не дошел, пожалуйста, ничего не говори. Я тут же забываю, чего хотел. Дай дойти!".

Склероз приобретает такие очертания, что просто трагедия! Поначалу он был в легкой форме, но, к моему великому сожалению, все равно был. В книжке есть рассказ о том, как Ширвиндт учил меня писать пьесы. Это отдельная и очень интересная история, но она связана с поездкой в Красную Пахру, на дачу к Зиновию Гердту. Я тогда уже начинал писать, но все равно юноша. А компания блестящая - сам Гердт, Рязанов, Ширвиндт, такие люди! Водка, картошка. А какие рассказы! Знаете, как у музыкантов есть джемсейшн, так и они соревновались, кто лучше, ярче и интереснее расскажет. Врали, конечно, но как красиво!

Я не запомнил ничего, кроме того, что все это было. А была бы память получше... Хотя кое-что все-таки помню. Вот эти картиночки из прошлого я и решил сохранить. Некоторые, как мне кажется, достаточно удачные. И вот ведь что интересно. Когда мне сказали, что в книжке можно сделать своеобразный фотоальбом, начиная с родителей и заканчивая внучками, на меня нашло мрачноватое настроение. Создалось такое ощущение, что этим я закрываю какой-то цикл своей жизни, если не всю жизнь. Но когда я все это сделал, книжка, кстати, получилась хорошая: присутствие родителей с одной стороны и внучек - с другой сложилось в замечательный видеоряд.

- Судя по книге у вас было тяжелое детство. Неужели правда - в тазике спали?

- Сам я, конечно, не помню, но родные уверяют, что так и было. Что вы хотите? Эвакуация.

- И с будущей женой три раза знакомились?

- Абсолютно реальная история! Правда, я ей опять-таки придал ироничный вид, ввиду того, что уже 30 лет женат. Жена мне даже говорит: "Перестань всем рассказывать, сколько лет мы прожили вместе. Люди тут же думают: "Раз они столько лет вместе, сколько же они прожили отдельно?". Складывают. В сумме получается сумасшедшая цифра! Я ей отвечаю: "Лара, по мне и так все видно!". Моя жена - очень красивая женщина! И только благодаря тому, что у меня склероз, нам в течение всех этих лет удалось сохранить новизну в отношениях. Каждое утро я просыпаюсь, вижу рядом такое красивое лицо и с радостью вспоминаю, что это моя жена! Склероз каждый раз представляет мне ее заново. Так что во всем есть свои плюсы, даже в провалах в памяти.

- Особая глава вашей книги - рассказ об Аркадии Исааковиче Райкине.

- Понимаю, это большая трагедия и для меня, и для общества, но из общения с ним я тоже помню не все. Был такой период, когда мы достаточно много времени проводили вместе: он играл в моем спектакле "Мир дому твоему", и уже шел разговор о работе над следующим, который он хотел назвать "Поезд жизни".

Все понимали, что этого спектакля, скорее всего, не будет, но чтобы поддержать Аркадия Исааковича, материал усердно писался, обсуждался, правился - мы все играли в своеобразную игру, потому что понимали: ему это необходимо. Жил он в небольшом переулочке в районе улицы Горького, ныне Тверской. И поскольку его супруга Руфь Марковна после инсульта на улицу вообще не выходила, а дети, Катя и Костя, были заняты, получалось, что я часто ходил с ним гулять.

Передвигался он с трудом, опирался на меня, но час, а то и полтора мы с ним ходили. И все это время Аркадий Исаакович что-то рассказывал. Но, во-первых, диктофонов тогда еще не было, да и некрасиво было бы, наверное, так записывать его слова. Вот и приходилось надеяться на свою память. А она меня опять подвела. Все, что помню: было безумно интересно! Остальное - черная дыра! Жаль, очень жаль, потому что этому человеку было что вспомнить, да и рассказывать, как он, мало кто умел! По идее надо было приходить и тут же садиться записывать. Но то ли лень было, то ли еще что-то помешало, но так оно все и ушло.

- Все воспоминания о Райкине сводятся к одному: он - великий актер! А как вы могли бы его охарактеризовать?

- Главным в нем как раз и было то, что он действительно великий актер. Все остальное вторично. Да, наверное, он был непростым человеком в общении. Возможно, капризничал. Но если человек бездарный может себе позволить вести себя черт знает как, то человеку талантливому это уж тем более простительно. Поэтому все его погрешности отходили на второй план. А о его гениальности могу рассказать вам одну историю. Не помню, вошла ли она в книжку, но она абсолютно правдива.

Помню, мы с Аркадием Исааковичем разговаривали. У него дрожала левая рука - какая-то болезнь была, поэтому он придерживал ее правой. Позвоночник принял форму кресла, в котором он сидел. Он рассказывал мне анекдот, суть которого заключалась в следующем: человек входит в помещение, раздевается, потом снова одевается и уходит. Повторяю: старая, согнутая спина, одна рука придерживает другую, тихий голос и два огромных, похожих на чернослив, глаза. И вдруг я ловлю себя на мысли, что вижу, как человек вошел, снял шляпу, бросил ее, она полетела и повисла на гвозде. Потом он снял туфли и пошевелил пальцами. Это была мистика!

В этом - талант и гениальность Райкина: он все время находился в том, о чем говорил. А в результате возникал совершенно фантасмагорический видеоряд! Это и есть гениальное, свойственное только ему перевоплощение. Говорят: сейчас актеров такого уровня нет! Но такие люди и не должны рождаться каждый день.

"ЕСЛИ БЫ С ПЯТИЛИТРОВОГО КИПЯЩЕГО ЧАЙНИКА СЛЕТЕЛА КРЫШКА, МНЕ, ШЕСТИЛЕТНЕМУ, ХВАТИЛО БЫ. НО СУДЬБА ПОЛИЛА МЕНЯ ГУМАННО - ИЗ НОСИКА"

- За каждой рассказанной вами историей следует мораль...

- Я, конечно же, не занимался морализаторством, просто размышлял. Там, например, есть история о том, как я плевал на будочку лифтерши. Связанные с этим ощущения запомнились мне на всю жизнь: огромное, гулкое парадное, пустой лифт, будочка. Я на нее плюю. Вдруг в ней распахивается дверь, и почему-то становится очень страшно - кажется, что она, как в сказке, ведет в комнату, заходить в которую нельзя. И разъяренная лифтерша кричит: "А-а-а, плюем на старших!".

Ходил извиняться... Пришел к выводу: плеваться приятно всегда. А вот извиняться... Поэтому в силу хорошего воспитания во многих радостях жизни себе отказываю.

- В детстве вы обварились из чайника, и по шрамам, которые остались, вас вроде бы узнают зрители.

- (Пытаясь расстегнуть рубашку) Могу показать.

Шрамы действительно есть. Удивительно, какие иногда судьба провокации устраивает! Я, как сейчас, помню этот чайник - коричневый, пятилитровый. Если бы с него тогда слетела крышка, я бы вам сейчас интервью не давал - мне бы, шестилетнему, хватило. Но судьба полила меня гуманно - из носика.

Очевидно, таким образом она меня о чем-то предупреждала. Я - человек, ничего не понимающий в этой жизни, но, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, Бог меня хранит. Правда, была еще история с кислотой. Уже после окончания института, когда я был на практике.

Там забилась какая-то химическая установка - трубочки, стекляшки, а в ней - серная кислота 98 %, крепкая штука! Я решил починить ее при помощи молотка. Кстати, когда у меня дома что-нибудь ломается, беру молоток и начинаю постукивать.

- И как, помогает?

- Когда как: иногда чинится, иногда нет. А в тот раз после моего вмешательства на этом агрегате лопнула какая-то резинка, и тоненькая струйка кислоты - прямо мне в глаз! Мне повезло: рядом оказался человек, который, по сути дела, меня спас. Очевидно, я сильно заорал. Он схватил пожарный шланг и мощной струей из брандспойта буквально катал меня по полу, пытаясь выбить кислоту. В результате он почти выбил мне глаз, зато концентрация кислоты в нем понизилась до пределов допустимого. Глаз потом долго был красным, но, слава Богу, у меня их два, а мог бы быть один. Это вторая попытка самоубийства.

- А что, была и третья?

- Третья случилась, когда я был совсем крохотным. Родители возили меня на дачу в Новый Афон. Помню, вбегаю в комнату. Плачу. Говорю: "Мама, там Шнелька не дает мне взять красивого червячка!". Мать выходит во двор и видит, что дворняжка бегает кругами, а на земле лежит гадюка. Я хотел ее взять, а собака мне не дала.

- Поэтому у вас нежные отношения с собаками?

- Действительно, с тех пор они мои ближайшие друзья. Как я говорю, ни одна жена не встретит вас так, как собака.

- Cобака всегда похожа на хозяина. Ваша собака, наверное, похожа на вас?

- Сейчас у нас уже вторая собака - Брюс, но он, как и бывший до него Арто, королевский пудель. Когда мы с ним идем по улице, ни один человек не скажет другого слова - только "красавец"! Я иногда даже думал, что это говорят обо мне. Потом приходил домой, смотрел в зеркало, понимал: увы, нет! Брюс похож на маленького пони: довольно рослый - они же, королевские, большие, - легкая поступь, шерсть наверху шевелится! Многому люди у собак могли бы поучиться...

- Например?

- Например, желанию и умению жить, которое я наблюдаю у него на каждой прогулке. Мы ведь живем на автомате: годами ходим по одним и тем же улицам и уже ничего не замечаем вокруг. С собакой мы тоже вот уже восемь лет ходим гулять в один и тот же двор. Но вы бы видели каждый раз это изумление в глазах собаки, эти раздувающиеся ноздри!

15 минут прогулки он проживает сполна: трава, воздух, люди, деревья - он будто бы впервые все это видит! К сожалению, человеку этого не дано. Может, оттого мы и не помним свои дни и года, что все время находимся не там, где мы есть.

В момент близости с женщиной можем думать о ремонте. Занимаясь ремонтом, думаем о женщине. Пожалуй, только боль и помнится, потому что когда тебе больно, уже ни о чем другом думать не можешь. А вот мой пес живет здесь и сейчас. И я пытаюсь иногда вести себя так же, как он. Ноздри не раздуваю, все равно таким красавцем, как он, уже не буду. Но стараюсь смотреть по сторонам, замечать то, на что раньше не обращал внимания. Вот снег лежит на гараже, сосульки длиннющие на крыше, какие-то звуки интересные - все вокруг наполнено жизнью, мимо которой мы пробегаем ради чего-то, нарисованного в будущем. А это весьма сомнительно, честно говоря. Мне кажется, жизнь - это все-таки процесс, а не результат. А мы играем на результат. Это плохо.

"МОЙ ГОЛОС УСПОКАИВАЕТ МУЖЧИН И ВОЗБУЖДАЕТ ЖЕНЩИН. ХОРОШО, ЧТО НЕ НАОБОРОТ"

- Смешные вещи вы читаете с непроницаемо-серьезным лицом.

- А представляете, если бы было наоборот: я читаю и сам при этом умираю от смеха, а люди в зале сидят с такими лицами, как у меня? Вот это была бы трагедия! Честно говоря, у меня просто такое лицо. Мрачное. Меня даже называют мрачным комиком. Другое дело, что и я иногда вдруг ломаюсь и начинаю улыбаться. Одно время я с этим боролся, думал: надо же имидж сохранять. А потом Жванецкий мне сказал: "Ты не прав. Когда на надгробии вдруг появляется человеческая улыбка, это такой трюк!".

И я понял, что в его словах есть смысл. Но специально не улыбаюсь никогда, хотя знаю, что некоторые пользуются такими приемами. Когда общий смех в зале, я чаще всего на него не реагирую. А вот если на этом фоне появляется солист - заразительный мужской или женский хохот, - случается, что и заводит. А иногда, по причине все той же плохой памяти, забываю свои вещи, которые давно не читал. Читаю, слушаю - и самому становится смешно. Такое сочетание мрачного лица и смешного текста, наверное, и является моей индивидуальностью. Да еще голос: бу-бу-бу.

- Ну как раз голос у вас безумно сексуальный!

- Мне многие об этом говорят. Какое-то радио даже провело опрос, и выяснилось, что мой голос мужчин успокаивает, а женщин возбуждает. Слава Богу, что не наоборот.

- Как-то вы сказали, что если бросите писать, без куска хлеба не останетесь - пойдете работать в службу "Секс по телефону". Правда, смогли бы?

- Не знаю... Врач мне сказал: "У тебя утробный голос!". Он у меня неправильный. Я говорю не тем местом, поэтому у меня очень напрягаются связки и в последнее время я даже начал уставать на сцене. Более того, я сейчас, на старости лет, хочу пойти к фониатору. Но то, что женщинам в моем голосе чудится что-то такое, знаю. А значит, надо же когда-то это использовать. Пробьет мой час!

- До сих пор вы своим голосом в корыстных целях не пользовались?

- Естественно, в магазине говорю: "Будьте добры, 200 граммов колбасы!". И мне взвешивают 300. И не колбасы, потому что продавщица взволнованна.

- Вы часто смеетесь?

- Вообще-то, я смешливый. Но, например, не люблю, когда меня смешат специально. В таких случаях я закрываюсь. Меня всегда привлекает новая информация, интересная мысль, неожиданный поворот сюжета, парадокс. О, тогда я на крючке! Меня можно вести, как рыбу, пойманную на блесну. Если с первой фразы понятно, о чем идет речь, говорят долго, чередуя через запятую смешные фразы, понимаю: меня хотят рассмешить.

Дайте мне самому увидеть смешное! Ведь я именно этим занимаюсь по отношению к зрителям. Я их уважаю. Рассказываю смешное и жду: увидели? Молодцы! Делает вам честь. Да и мне тоже, раз мы на этом сошлись. А когда смешат насильно... Этим, кстати, грешат многие телевизионные передачи. Тяжело. Выключаю. Не могу - устаю. Для меня это насилие над личностью. Хотя многим это нужно, и я их ни в коей мере не осуждаю. Все мы разные. Да и можно ли сравнивать чувство юмора профессионала и простого человека?

- Можете вспомнить, над чем смеялись в последний раз?

- Да вот сегодня у вас, в Киеве, зашел в букинистический магазин. Я еще с тех, советских времен люблю рыться в книгах, хотя вроде бы все, что надо, уже прочел. Краем уха слышу, как достаточно интеллигентный мужчина (а кто еще зайдет в "Букинист"?) беседует с продавщицей. Он, очевидно, что-то купил, и она спрашивает: "Блока не хотите взять?". Он подумал и после небольшой паузы отвечает: "Пока нет!". И так это замечательно прозвучало! Какая-то такая многозначительность, загадка, парадокс! Человек все взвесил, прикинул: "Пора Блока брать? Какое у нас сегодня число? Нет, пока рановато! Подожду...". Я даже начал улыбаться и, наверное, что-то об этом напишу.

- Умение видеть смешное облегчает жизнь или, наоборот, делает ее тяжелее?

- С одной стороны, облегчает. Я глубоко уверен, что юмор смягчает нравы. Например, хорошо помню переполненные автобусы во времена моей юности: жара, давка, люди друг друга ненавидят! Кажется, еще одно слово и все просто взорвется! И вдруг кто-то найдет в себе силы пошутить. У меня была такая миниатюра. Там один человек говорит: "Что вы от меня хотите, я и так на одной ноге стою!". А другой ему отвечает: "Да и то на моей!". И как только все засмеялись, напряжение снято!

Дальше, буквально вися в воздухе и умирая от духоты, мы можем ехать хоть до Парижа. И в любом скандале, в том числе в домашнем, шутка действует успокаивающе. Но сказать, что это спасает меня всегда и я могу иронично отнестись к любой жизненной ситуации, - нет! Иногда во взаимоотношениях с людьми какие-то вещи меня очень сильно ранят, и никакой юмор здесь не поможет. Говорю себе: "Отстранись". Не получается! Другим советую, самому же не всегда получается этому совету следовать.

- А зрители уверены, что вы веселитесь круглые сутки.

- Это все равно что у палача спросить: "А вы дома тоже всех убиваете?". Или у трубача: "А вы дома тоже все время трубите?". Профессия, конечно, обязывает, но не до такой же степени, чтобы только ею и заниматься.

Я юморист, но еще и писатель, по крайней мере, литератор. Ведь я стараюсь не столько рассмешить, сколько с помощью слов высказать какую-то мысль. У меня есть такая фраза: "Текст должен кончаться там, где кончается мысль". Поэтому у меня многие вещи короткие.

"Я САМ СЕБЕ КЛАССИК"

- После перестройки многие сатирики и юмористы, обличающие советскую действительность, растерялись - писать стало не о чем. У вас такой проблемы не было?

- Абсолютно! Я как жил отдельно от государства, так и продолжаю жить. И благодаря этому вытаскиваешь вещи, написанные 5, 10, 15 и даже 20 лет назад, читаешь - та же реакция! Так что я сам себе классик. Никогда не писал на злобу дня. Не получается.

Иногда жена говорит: "Вот сейчас все над этим смеются, и ты напиши!". Не могу, мне неинтересно. А раз неинтересно, значит, ничего не выйдет. Это как с женщиной: есть интерес - что-то получается, нету - не обессудьте. Правда, случалось, что в моих рассказах кто-то видел какой-то подспудный, тайный смысл. Например, была у меня история о трамвае, который идет по двум маршрутам одновременно. Говорили, что в ней я якобы описал модель нашего общества: как мы жили, живем и будем жить. Когда есть парадоксальная ситуация, как в истории с трамваем, каждый находит в ней что-то свое.

- Сейчас со сцены звучат остроты, что называется, на грани фола. То, что вам удается шутить интеллигентно, как-то связано с вашим петербургским происхождением?

- Вообще-то, родом я из Свердловска, но прожил там всего шесть месяцев, потом меня приютил Петербург, в котором я с тех пор и живу. Думаю, этот факт действительно многое определяет. Я представляю петербургскую школу в юморе, а она не такая агрессивная, как московская.

- И не такая пошлая.

- Само собой - Петербург и пошлость несовместимы. Уж не знаю, чьи традиции я продолжаю, за кем иду, но за написанное мной мне не бывает стыдно. За чужое бывает, за свое никогда! А это важно, потому что этот индикатор - чувство стыда у меня есть. Вообще, кто-то сказал, что у меня юмор с человеческим лицом. Думаю, это так. Питер - город со своей гнильцой, со своей плесенью, а это, как у хорошего сыра, признак высокосортности.

- Как справедливо отмечал Булгаков, Достоевский не был членом Союза писателей. А вы состоите в каких-то организациях?

- Не состою. Ни в подпольных, ни в надпольных. Я человек достаточно независимый. Хотя недавно мне присвоили звание заслуженного деятеля культуры Российской Федерации. Приятно! До сих пор в этом жанре такое только у Жванецкого было. Я второй. Так что награды родины есть.

- В компании юмористов конкуренцию ощущаете?

- Нет. Может быть, мне просто нечего делить - то, что делаю я, не делает больше никто. Я не отнимаю хлеб у других. Есть, конечно, свои симпатии и привязанности.

Давно уважаю и ценю Жванецкого, он это знает и в свою очередь относится ко мне с симпатией. Да у меня со всеми нормальные отношения.

- Кто из актеров читает ваши произведения? А то получается, что автора того или иного текста зрители зачастую не знают.

- Может, иногда и слава Богу, что не знают! Хотя меня в разное время читали почти все. И Арлазоров со мной начинал, и Шифрин - в свое время моя "Магдалина" стала его визитной карточкой. Кстати, Фима до сих пор читает меня достаточно регулярно и очень неплохо. Винокур что-то мое делал, Клара Новикова. Кто там еще остался? Хазанов. Мы, правда, лет 10 назад разошлись, но он очень хорошо и много читал. Роман Карцев сейчас играет целый спектакль по моим произведениям - "Зал ожидания". Об Аркадии Райкине я вам уже говорил. В общем, все лучшие через меня прошли.

- Все, что читает Клара Новикова, написано от имени женщины. Вы можете посмотреть на мир женскими глазами?

- Она все время умоляет меня поменять пол. Я пытаюсь, но ничего не получается. Кстати, она не так уж много моего читала - истории четыре, не больше. Просит, чтобы написал еще. И она мне очень симпатична - и как человек, и как актриса. Иногда я могу влезть в женскую шкуру. Когда написал "Типы мужчин с сексуально-эротической точки зрения", мне говорили: "Ну вы просто как врач по женской части разбираетесь!". Какие-то вещи я иногда просто угадываю. Но Кларе этого мало, ей хочется чего-то большего. У меня не получается. Поэтому у нас с ней теплые отношения, мало подкрепленные совместной работой.

- Как вы думаете, почему в юмористическом жанре есть женщины-актрисы, но нет писательниц?

- Ну почему нет? А Тэффи? А польская писательница-юмористка Стефания Гродзинська? Правда, это и все... Бог его знает, почему так происходит! Ну есть же какие-то мужские профессии - кузнец, юморист. Наверное, генетически это как-то обусловлено.

"ВСЕ ЕЩЕ ЖДУ ПОЦЕЛУЯ ПУТИНА, НО БОЮСЬ, ЕГО УЖЕ НЕ БУДЕТ"

- Как у вас складываются отношения с власть имущими?

- В свое время часто общался с Анатолием Александровичем Собчаком - он любил встречаться с интеллигенцией. Не могу сказать, что мы были уж очень близки, но, во всяком случае, хорошо знакомы. Потом пришел Яковлев и, очевидно, перенимая традиции Собчака, тоже очень много встречался с деятелями культуры как в формальной, так и в неформальной обстановке.

Известная история нашего поцелуя с Путиным абсолютно правдива! Хотя это было давно и с тех пор мы с ним больше не целовались. Скажу честно: еще жду его поцелуя, но боюсь, что его уже не будет. Зато храню тот. Для того чтобы общаться с сильными мира сего, надо активно ходить на различные тусовки.

- Вы не ходите?

- Я сейчас как-то отошел от этого. Есть люди, постоянно тусующиеся, но для этого нужен определенный талант. Например, у нас в городе есть человек, я его знаю, но фамилию называть не буду - она вам все равно ни о чем не скажет. Куда бы ты ни пришел - на похороны, на высокопоставленный прием, в совершенно взаимоисключающие компании, - этот человек всегда в центре! Я ищу его глазами и обязательно нахожу!

И настолько люди к нему привыкли, что уже давно никто не спрашивает, кто он и откуда. Раз этот здесь, значит, все нормально! Он может подойти к столу и взять бутерброд. Может войти в кадр, когда там стоит Ростропович, и обнять его за плечо. И все думают: "Ну, раз он с Ростроповичем, значит, он здесь не просто так". Этот человек есть всегда и везде. Единственное место, где я его еще не находил, - это постель. Но если застану, не удивлюсь.

Конечно, есть люди достойные, присутствие которых украсит любую компанию. А я ленивый, я не лезу. В городе меня, конечно, знают, но перед фотокамерами я постоянно не маячу. Мне это не нужно, да и устал, честно говоря. Это же определенная игра, требующая большой отдачи.

Для меня, например, фуршет - очень сложная ситуация. Одно время я работал в питерском Доме актера. В Карельской гостиной после каких-то вечеров накрывали стол на 25 человек, а набивалось туда 40-50 - закон всех времен. У меня перед глазами до сих пор стоит картина, как Владислав Игнатьевич Стржельчик просовывает руку между ног Толубеева, чтобы взять со стола бутерброд. С тех пор я, приходя на очередной фуршет, только выпиваю - рюмку взять легко, а бутерброд - всегда проблема. Прихожу домой и требую картошки! Жена возмущается: "Ты с ума сошел!". И начинает перечислять, какие осетры и прочие деликатесы там были.

Иногда на таких презентациях вижу интересных молодых людей: тарелочка с бутербродами, рюмка, сигарета, мобильник, талия девушки - и все это в двух руках! У меня возникает ощущение Шивы многорукого! Профессионалы. Я им искренне завидую - удержать столько в двух руках! Если бы я мог так делать, никогда бы не писал.

- Надо понимать, что и во власть бы вы никогда не пошли - постеснялись бы?

- А знаете, один раз, по глупости, я чуть было не стал депутатом. Я же наивный человек. Попросили, а я чуть не попал. Шел по одному району, и мне все время сообщали данные: рыбаки - за тебя, моряки - за тебя. И жена в ужасе сказала: "Сеня, если ты туда войдешь, все - семья кончится!". Но потом пошли старушки, я откатился с первого места на второе и не прошел. И слава Богу!

Потом было Муниципальное собрание. Глава администрации меня попросил: "Семен, там идут какие-то темные люди. Чтобы их не было, давай ты!". Я прошел, их выбил. На улице стали подходить старушки: "У нас унитаз течет, лифт не работает!".

Для них же это очень серьезно, и проблемы надо было решать. И я взвыл! Ходил по улице, прикрывая лицо. День, когда кончились мои полномочия в Муниципальном собрании, был одним из самых счастливых в моей жизни. Не мое! У кого-то получается, кому-то это нужно. Единственное, что могу делать, - садиться, писать, складывать буквы в слова.

- Для того чтобы писать, вам нужны какие-то особые условия?

- Есть тут определенная игра. Я все время говорю домашним: "Прекратите! Уйдите!". Но когда грохочет телевизор, лает собака, разговаривает по телефону жена, проносят ведра с краской рабочие, - в этом бардаке я начинаю на всех злиться, и эта злость подстегивает меня, заставляет яростно думать и писать. Так что иногда, как ни странно, нужен шум, а не тишина.

"КУЛАКОМ СТУЧУ, МАТОМ РУГАЮСЬ. Я ЖЕ ЖИВУ В РОССИИ. ИНАЧЕ НЕ ПОЙМУТ!"

- Внучек вы тоже воспитываете на собственном чувстве юмора?

- Внучки... У нас, как всегда, непростые отношения с их родителями, но девчонки чудесные! Старшей, Катеньке, шесть лет, но у нее такой словарный запас - наверное, больше, чем у меня. Молотит - будь здоров! И уже имеет свой взгляд на жизнь. Жена начала учить ее музыке. Как любой ребенок, она хочет играть, но не любит работать. Это же естественно! Мы, взрослые, пытаемся ей, маленькой, объяснить: чтобы чего-то добиться, надо приложить усилия. А она не понимает.

Едем с Катенькой в машине, я говорю: "Смотри: вот свинья, она ничего не делает, лежит в грязи, и все говорят: "Свинья!". А лошадка все время вкалывает, работает, как лошадь, понимаешь?". Секундная пауза, и она говорит: "Дедушка, значит, для того, чтобы лежать спокойно, как свинья, надо сначала поработать, как лошадь?". Взяла и связала два понятия в одно целое.

- Внучек, как и сына, будете заставлять писать по полстранички в день?

- Не буду. Хотя когда-то написал: "Заставляйте детей, они потом вам спасибо скажут!". Ничто не зря! Конечно, не надо доводить до идиотизма. Если я правильно понимаю, Паганини - это как раз доведение до идиотизма. Ежедневные занятия до умопомрачения, чуть что не так - ремнем по попе, и вот результат! Сейчас есть семьи, в которых чуть ли не с пяти лет детям нанимают учителей по всем предметам. Детства у них нет, зато, может быть, будет обеспеченная старость, которая наступит лет в 25.

- Вы несколько лет делали в квартире ремонт. Уже закончили?

- О-о-ой! Закончили. Правда, жена пока не пускает в дом журналистов - занавесок нет. Зато есть очень смешная штука. У нас на кухне уже все сделано, но на стенах висят разного размера вырезки из газет, наверное, двухлетней давности. Текст самый разный: где-то Путин, где-то Шеварднадзе. Очень смешно смотреть, как люди подходят и с понимающим видом начинают читать. Думают, что в этих вырезках есть какой-то смысл, - недаром же они два года висят! Может, шифровка какая-то?

- А что же это на самом деле?

- Жена хочет повесить фотографии. А поскольку она человек дотошный, то по размеру рамочек вырезала прямоугольники из газеты и развесила их. И вот уже два года эта стена плача - или хохота, не знаю, как лучше сказать, - находится у нас в доме.

Кстати, во время ремонта эта самая дотошность стоила жене потери большого количества нервных клеток. Работяги, когда она уходила из дому, подходили ко мне и спрашивали: "Теодорович, как ты с ней живешь?". - "А что такое?" - интересуюсь. "Смотри: угол нормальный?". - "Нормальный!". - "А она приходит с линейкой, начинает измерять и говорит, что он 85, а ей нужно 90. Тебя это колышет?". - "Нет!".

Приходит жена. Я ей говорю: "Ларочка, пойми: в нашей стране прямой угол - это 85-86, смирись!". Но, представьте себе, жена добилась своего: у нас, наверное, единственная в Питере квартира, где все углы - ровно 90! Хотя меня, наверное, устроило бы и 85.

- Вредные привычки у вас есть?

- Я курил 30 лет. А потом меня заговорили, и вот уже почти два года к сигаретам не прикасаюсь.

- Заговорили?!

- Это отдельная история, мне сказали, что рассказывать ее не надо. Смешно, что я ни о чем таком этого человека не просил. После этого мы с сыном сели в поезд. Едем уже минут 30-40, лежит мой "Парламент" на столе. Сын спрашивает: "Папа, почему не куришь?". Я даже сам удивился: "Не хочу!".

Но вот что интересно: я потом повез туда жену, которая курит, как сапожник, и еще трех человек. Они ехали целенаправленно, с просьбой снять с них никотиновую зависимость. Как курили, так и курят! А мне - как отрезало! Ни усилий воли, ни проблем! Причем при мне могут курить, я могу выпивать (раньше это провоцировало курение) - и ничего! Думал, это временно. Но недавно у нас после этого многолетнего ремонта вдруг пошел с потолка дождь - соседи залили. Я бегал по квартире, смотрю: лежат сигареты. Не взял!

- А как же стресс сняли?

- Кулаком стучал, ругался матом.

- Даже так?

- А вы как думаете? Я же живу в России. Иначе не поймут!

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter