"Лицедей" Роберт ГОРОДЕЦКИЙ: "Однажды на концерте нам подарили курицу. Полунин без раздумий швырнул ее в зал. Представьте: она летит и мелко гадит, а внизу зрители в красивых светлых костюмах..."

Не каждому, даже очень известному клоуну дано войти в историю мировой клоунады. "Лицедею" Роберту Городецкому это удалось благодаря знаменитому номеру "Блю канари" ("Голубые канарейки"). Трудно найти человека, который бы не знал этого джентльмена с лицом античного трагика в цилиндре, фраке и с концертино в руках. Как и все уважающие себя отечественные юмористы, Городецкий получил сугубо техническое образование - он чертежник-конструктор. И неизвестно, куда бы завели его точные науки, если бы не студия пантомимы при Дворце культуры имени Ленсовета. Клоунский дебют Роберта состоялся во время комсомольского собрания в училище. Будучи секретарем комсомольской организации, он должен был "заклеймить позором" однокурсницу, что-то там натворившую в колхозе, "на картошке". То ли потому, что делать это Городецкому не хотелось категорически, то ли потому, что трибуна была старой, а потому неустойчивой, но под всеобщий смех он (вместе с трибуной!) упал в зрительный зал. В тот день Роберт не только сорвал ответственное выступление, но и понял, кем все-таки хочет быть в этой жизни. После училища несколько лет он работал в Ленинградской областной филармонии, а с 1983 года и по сей день - актер Клоун-мим театра "Лицедеи".

"У ЕНГИБАРОВА БЫЛА НЕПРОПОРЦИОНАЛЬНАЯ ФИГУРА, КОРОТКИЕ И КРИВЫЕ НОГИ, А У МИМА ДОЛЖНО БЫТЬ КРАСИВОЕ ТЕЛО"

- Все в этой жизни с чего-то начинается. А с чего начинались знаменитые "Лицедеи"?

- Со студии пантомимы при Дворце культуры имени Ленсовета. Она существует с 50-х годов, ее основателем был известный театральный артист, клоун и эквилибрист Анатолий Сергеевич Славский - человек, поднявший пантомиму в России до уровня искусства. До этого ведь никто ею серьезно не занимался. Нет, мимы в оперных и драматических театрах были, но ничего заслуживающего внимания они там не делали. Именно Славский воспитал блестящую плеяду актеров этого жанра - Бориса Агешина, Анатолия Елизарьева и многих других. Увы, сейчас все они живут на Западе. А еще один ученик Славского, Эдуард Тышкевич, первым сделал знаменитый номер "Ленинградская погода", использовав для этого зонтик.

Говорят, что Марсель Марсо, увидев его, в восхищении закричал: "Я всю жизнь на эстраде, а взять в руки зонтик недодумался!". Руководителем нашей студии был Слава Полунин, благодаря которому она через какое-то время превратилась в Клоун-мим театр "Лицедеи".

- Как это произошло?

- Однажды мы почувствовали, что, образно говоря, упираемся в потолок. Знаете, как это бывает при занятиях музыкой: ну освоил ты гаммы, сольфеджио, технику игры, а дальше-то куда? И Слава придумал: в клоунаду! Это была наша счастливая дорога. И вся Россия пошла за нами. В том числе и те актеры, которые не имели никакого отношения к пантомиме: не умели жонглировать, показывать фокусы.

Но ведь пантомима - фундамент клоунского мастерства, школа, которую обязательно надо пройти. Они же надели носы, красивые костюмы и вышли на сцену. А клоуны-то никакие! За исключением очень одаренных людей, у которых внутри все горит. Вот эти за счет своего интеллекта, юмора и таланта обязательно пробиваются.

- Выходит, для того, чтобы стать хорошим клоуном, нужно гореть изнутри?

- Клоун - это не профессия, а образ жизни. Это человек, который подмечает достоинства и недостатки других, рассматривает их под своим увеличительным стеклом и показывает всем. Да так смешно, что веселятся даже те, кого он в данный момент изображает. Разве можно этому научиться?

- Вот вы, например, всегда хотели стать клоуном?

- Нет, я мечтал стать велофигуристом. Я ведь из семьи театрального художника, родился и вырос в Ленинграде, напротив первого в России стационарного цирка Чинизелли. Как-то, на гастролях французской труппы, увидел выступление клоуна-эксцентрика. Пожилой уже человек ездил на одном колесе по манежу и... икал.

Причем делал это педалями - получалось небольшое движение сантиметра в два. На публику это действовало фантастически, а ведь он не делал ничего необычного: не прыгал, не крутил сальто, не показывал фокусы. Вот тогда я и полюбил этот жанр.

Позже, когда уже начал работать, мы с партнером сделали цирковые велосипеды, катались на них по Ленинграду. Работал я и иллюзионистом, и акробатом на проволоке. А в результате все-таки стал клоуном. Как-то так происходит, что жизнь толкает тебя на что-то, решает за тебя.

Думаете, Олег Попов сразу нашел свою знаменитую клетчатую кепку? К тому времени он уже много лет работал в цирке и, снимаясь на "Ленфильме", случайно попал на какой-то склад. Увидел никому не нужную кепку, примерил - и все, она к нему прилипла! Вот и я, показывая однажды фокусы, пошутил. Поскольку публике понравилось, это за мной закрепилось. Потом появился образ джентльмена, и я сразу же купил фрак, надел манишку и цилиндр.

- Тоже на складе нашли?

- Цилиндр был у меня всегда. Я же фокусы показывал, а это - главный атрибут фокусника. Потом сделал номер: человек идет по улице, читая газету. Не замечает столб с часами, налетает на него, в результате падает сам и роняет часы. Парадокс заключался в том, что происходило это с джентльменом, который даже в такой ситуации не падал духом и держал фасон. Вот так родилось мое амплуа.

- Насколько я знаю, с амплуа у клоунов не густо?

- Их только два - Рыжий и Белый. Белый клоун более серьезный, он не может себе позволить ударить другого ногой под зад. Он резонер, работает на контрасте с Рыжим. И если Рыжий клоун все вокруг разрушает, то белый, наоборот, созидатель. Попов, например, или Пальцев - Рыжие, а я - Белый.

- А знаменитый Енгибаров?

- С ним такая же непонятка, как и со Славой Полуниным, которого иногда тянет в рыжину, а иногда он достигает таких высот пафоса и публицистики, которые под силу только Белому.

Леня Енгибаров становился клоуном у меня на глазах. Все мы тогда подражали Марселю Марсо, надевая черное трико прямо на голое тело. Леня тоже стал делать пантомиму в черном трико. И это было очень плохо! У него была непропорциональная фигура, короткие и кривые ноги, а у мима должно быть красивое тело.

Но как только он вместо трико надел клоунский костюм и начал работать на эстраде, все встало на свои места! У Лени был замечательный номер с медалями, когда он, стоя на катушках, совершал какие-то поступки, одну за другой доставал из кармана медали и сам себя награждал. Потом падал и от злости прятал их в карман. А в финале становился на пять катушек и доставал все медали, какие у него только были. В таком выступлении был огромный смысл!

- При желании можно было даже найти аналогию с Брежневым.

- И находили! А когда зрители устраивали ему овацию, он снимал цилиндр и из него... тоже выпадали медали. Енгибарову удавался подтекст, который под силу только Белому клоуну. Вообще, вершина клоунского мастерства не только смех, но и слезы. В любом самом смешном номере должен быть глубинный смысл, а иначе это видеоряд, не более.

"РАНЬШЕ Я ДУМАЛ, ЧТО КЛОУН - НЕЖЕНСКАЯ ПРОФЕССИЯ. ТЕПЕРЬ СВОЕ МНЕНИЕ ИЗМЕНИЛ"

- У "Лицедеев" есть "дочернее предприятие" - школа-студия "Лицедей-Лицей", которая очень хорошо показала себя на I Международном фестивале юмора в Ялте.

- Это очень давняя история. Когда Слава Полунин и Саша Скворцов вернулись из армии, они еще сами ничего не умели, педагогов тоже не было. Вот тогда они и набрали студию. Все рождалось на ходу, мастерству они учились друг у друга. Потом какое-то время студентов не набирали, теперь вот снова учим молодежь.

Они к нам приходят, как в любой другой творческий вуз. Отбирают их педагоги из театрального института, и экзамены точно такие же: надо спеть, станцевать, что-то прочитать. Бывает, угадываем, случается, что и ошибаемся. Мы, правда, никого не выгоняем, но происходит самоотсев: на нынешнем курсе изначально было 25 человек, сейчас осталось 15.

- Вы их оставляете в труппе или отпускаете в свободное плавание?

- Мы никого не держим. Уходят обычно те, кто хочет учиться на драматического актера. Одна девочка уехала в Москву, хочет стать киноактрисой. Другая, почувствовав, что у нее ничего не получается, вернулась к своей изначальной профессии. Понимаете, мы ведь несем ответственность за этих молодых людей. В мечтах они рисуют себе золотые горы, а на самом деле клоунада - тяжкий труд. И запросто можно испортить человеку жизнь, оторвав его от прежней жизни и бросив на сцену.

- В вашей школе-студии много девочек. Как, по-вашему, клоун - женская профессия?

- Когда-то, когда мы только начинали, девочек, наоборот, было очень мало. И нам со Славой казалось, что это неженская профессия. Категорически! Но сегодня я свое мнение изменил. Уверен: если очень хотеть, всего можно добиться!

- Театр "Лицедеи" - это почти два десятка актеров, а зрители больше всего знают Полунина. Вас это не обижает?

- Я на такой мелкий антагонизм стараюсь не обращать внимания. Каждый из нас вносит свою лепту в развитие искусства. Поэтому, когда начинают кричать: "Это я придумал! Я - первый!", честно говоря, становится смешно.

Полунин, например, до сих пор протестует против того, что после его ухода театр называется "Лицедеи". А ведь он ушел в цирк "Дю Солей" еще в 91-м году, много ездил, сейчас вот целый год будет выступать со своим "Сноу-шоу" на Бродвее.

И вдруг спрашивает: "Почему вы выступаете с большими шарами? Это мое изобретение!". Но ведь это неправда, большие шары мы придумали все вместе, а Слава их сейчас использует в своем шоу. Но это так, мелкое ворчание.

Кстати, когда я узнал, что Слава выступает с нашим знаменитым номером "Блю канари" ("Голубые канарейки"), тут же позвонил и спросил: "Слава, с какой стати?!". В результате я ему разрешил, и мы заключили контракт, согласно которому Слава платит мне определенную сумму. Пусть теперь работает на здоровье!

А знаете, как я придумал "Блю канари"? Музыка навеяла! Когда я услышал эту, в общем-то, незатейливую песенку, то сразу же нарисовал этих клоунов. Сделал себе костюм и поначалу исполнял этот номер один. Потом, когда пришел к "Лицедеям", мы стали делать его втроем. Премьера "Блю канари" состоялась 31 октября 1983 года, в атом году номеру исполняется 21 год. Хотим сделать юбилей, не знаю, как получится.

- Но для юбилея это какая-то, мягко говоря, не круглая дата!

- Мы хотели в прошлом году отметить 20-летие, но не нашли денег. Сейчас ведь на все нужно искать деньги, в том числе и на юбилеи.

- Можно сказать, что после "Блю канари" вы проснулись знаменитым?

- Меня и до этого знали. У меня было свое шоу в гостинице "Советская" в Ленинграде - называлось оно "Факир на час", - где я показывал фокусы, делал немое кино. Да много всяких номеров было! Кстати, потом "Голубые канарейки" записал цыганский ансамбль "Лойко", сейчас вот "Хор Турецкого" попросил фонограмму, им очень нравится эта тема, хотят сделать ее без музыкального сопровождения.

"ВО ВРЕМЯ КОНЦЕРТА "ЛИЦЕДЕЕВ" ПУБЛИКА ЗАБРАСЫВАЛА ВСЮ СЦЕНУ КОНФЕТАМИ И ШОКОЛАДОМ"

- Уход Полунина был трагедией для "Лицедеев"?

- Если говорить обо всей труппе, то для кого как. Жизнь ведь на самом деле очень мудрая штука, каким-то образом подготовила почву для расставания. К тому времени мы почти 10 лет работали вместе и, наверное, устали друг от друга. Ну и потом Слава ведь звал нас за собой в "Дю Солей", но поехать захотели только несколько человек. Я, например, с двумя другими актерами репетировал свой спектакль, который мне жаль было бросать. Вот и получилось, что мы расползлись в разные стороны.

- Расстались врагами?

- Боже упаси! С радостью встречаемся, обнимаемся, целуемся. А чего делить-то?

- Как правило, есть чего...

- "Лицедеи" настолько неотделимы друг от друга, поэтому, что бы там ни случилось, обид не помнят. Двое наших парней, Валера Кефт и Леня Лейкин, которые делали со Славой номер "Низ-з-зя!", работают сейчас в Лас-Вегасе, в одном из лучших шоу мира. Коля Терентьев - со Славой в "Сноу-шоу". Люди, я это всегда утверждал, работают там, где им платят деньги. Можно ли их за это осуждать? Но мы все равно встречаемся, общаемся, И зрители воспринимают нас как единое целое.

- Одно время популярность "Лицедеев" била все мыслимые и немыслимые рекорды.

- Тогда во время концерта публика забрасывала всю сцену конфетами и шоколадом. Серьезно! Просто свободного места не было. Кто-то первый начал кидать, и со временем это вошло в традицию. И вот однажды кто-то вынес на сцену коробку, завязанную бантиком. Честно говоря, я подумал, что это торт. Идет финал, всеобщее веселье: все скачут, поют, танцуют, Я открываю коробку, а там... живая курица.

Тут подбегает Полунин, я ему говорю: "Смотри, Слава, что нам подарили!". Он хватает эту курицу и бросает ее в зал. Без раздумий! А курица летит и, наверное, от испуга мелко гадит. След остается, как в небе от реактивного самолета. А дело было летом, люди пришли на концерт в красивых светлых костюмах. "Да, - думаю, - хороший след останется на память о нас..,".

- Неужели претензий никто не предъявлял?

- Да кто же на клоунов обижается! Наши ребята когда разойдутся, их же не остановить. А сколько раз мы телевизионщикам аппаратуру ломали! Да еще в те времена, когда ее днем с огнем найти нельзя было. Это же сейчас все можно купить, были бы деньги, а тогда доставать надо было: при-

возили из-за границы, переплачивали втридорога. И в Кремлевском дворце сьез-дов мы как-то отличились. Если помните, мы тогда в финале бросали со сцены в зал мячи, а потом спускались сами и шагали прямо по спинкам кресел. Так два кресла сломали! А там же все дорогущее! Но ничего, нам простили. Нам всегда все прощали.

"МЫ РАДИ ЗРИТЕЛЕЙ ЖИВЕМ - ВМЕСТЕ С АВТОГРАФОМ ОНИ УНОСЯТ КУСОЧЕК СЧАСТЬЯ"

- Бывали случаи, когда зрители воспринимали вас неадекватно?

- Бывало, конечно! У нас в финале спектакля был номер со швабрами, когда все клоуны выходили на сцену, сначала обливали ее, а потом сами же и убирали. И... поливали всех из клизм. После спектакля подошел интеллигентнейший старичок, весь такой сморщенный, но в шикарном костюме, и дребезжащим голосом сказал нашей уборщице: "Извините, пожалуйста, но я весь мокрый!". Мы, конечно, начали извиняться: "Простите, ради Бога, мы не специально!". - "Да я, - говорит, - не обижаюсь! Но я весь мокрый!". Как говорится, искусство требует жертв.

- А вам за право заниматься любимым делом приходилось чем-то жертвовать?

- Постоянно! Но я уже настолько привык, что стараюсь не обращать на это внимания. К тому же, когда занимаешься любимым делом, - это не жертвы, а издержки профессии. Конечно, неприятно, когда вместо двухместного номера тебя селят в четырехместный или вместо купе покупают билет в общий вагон. А что делать? Ехать-то все равно надо!

Стоит ли строить из себя звезду и фыркать? Однажды нам вообще забыли билеты купить. А как-то приехали в Москву на гастроли, в Театре эстрады должны были выступать, тогда еще жив был знаменитый Борис Брунов, его художественный руководитель. Нас тогда уже знали, но сумасшедшей славы еще не было.

В общем, приехали мы, пришли в театр, обсудили с руководством все детали наших концертов. И вдруг главный администратор в буквальном смысле этого слова хватается за голову: "Ой, я же забыл заказать вам гостиницу!".

Представляете, что значило в то время не забронировать гостиницу в Москве? По сути дела, мы оставались на улице! А я еще перед этим сбегал в кассы и спросил, нет ли билетика на "Лицедеев"? Все билеты были проданы. Конечно, мы могли бы обидеться и в тот же вечер уехать домой. Но нельзя было так подводить театр. Кроме того, мы же приехали покорять Москву! И мы остались.

- Где же вы, бедные, ночевали?

- Нам отдали все гримерки в театре, сказали: "Как-то ночь перебейтесь, завтра мы что-нибудь придумаем!". Те, у кого были в Москве друзья или родственники, поехали к ним. Потом несколько номеров нашли в гостинице "Алтай", на краю города, туда полдня добираться надо было! Мы были гораздо моложе, и это не было нам в тягость. После спектаклей уезжали куда-нибудь в артистический подвал и в мастерскую к художникам. Было весело! А как достойно мы тогда выступили!

Творилось что-то невероятное, на наши концерты невозможно было попасть, На спектаклях побывали все звезды Москвы во главе с Аллой Пугачевой, приходили люди из посольств и консульств, умоляя, чтобы им дали контрамарку. Вот ради этого мы и работаем. Вместо нового, хорошего автобуса садимся в старый, раздолбанный, который еле ползет, вместо 250 километров едем 750, потому что поверили людям, которые нас не берегут. Конечно, приезжаешь совершенно разбитый, ни на что не годный. Но потом поспишь, помоешься, покушаешь, и вроде бы все не так страшно. А когда выходишь на сцену, вообще обо всем забываешь.

- Вы действительно не считаете это жертвой?

- Понимаете, мы ведь уже не принадлежим себе. Нынешним летом мы приехали в Симферополь, где должны были пройти концерты: одно отделение работаем мы, второе - другие артисты. Три выступления в день! А этих артистов не привезли. И нам сказали, что мы должны отработать одни. Честно говоря, первым побуждением было отказаться и уехать.

Но потом мы увидели, как люди давятся в очереди за билетами, - они приехали Бог знает откуда, только чтобы увидеть "Лицедеев"! И мы решили отработать. Просто перед началом каждого концерта объявляли, что выступаем бесплатно и просим, чтобы зрителям вернули деньги (за билеты они платили как за два отделения, а программу им показывали укороченную).

Жертва ли это? Не знаю... Мы ради зрителей не только работаем, но и живем. Бывает, ты после выступления еле живой, а все просят автограф, и отказать никому нельзя: вместе с этим автографом они унесут с собой кусочек счастья.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter