Роман ПОЛАНСКИ: "Когда родителей угнали в "Освенцим", я остался один, жил где придется"

Его родители вернулись из Франции в Польшу за два года до начала Второй мировой. Может, если бы они этого не сделали, мир никогда бы не увидел "Тэсс", "Китайский квартал", "Девушку и Смерть", "Горькую луну", "Пианиста"... Странный родительский выбор решил судьбу и выбор их странного сына. Всю жизнь он будет снимать кино о себе. Вернее, о своих страхах. Роману Либлингу (псевдоним Полански появится гораздо позже) было восемь лет, когда он выпрыгнул из поезда, увозившего его с родителями в Освенцим. Щуплый еврейский мальчик чудом избежал гетто и долго скитался по польским деревушкам, периодически подъедаясь в католических семьях. В 1945-м из лагеря вернулся отец и тут же отправил сына в технический колледж. Всего через пять лет Роман станет актером, снимется в нескольких кинокартинах, а в 62-м состоится его полнометражный дебют "Нож в воде" - первый фильм о войне в социалистической Польше. Ну а потом будет Голливуд, "Ребенок Розмари", сумасшедший успех, неоднозначная репутация и чудовищная выходка судьбы. Спустя год после "Ребенка Розмари" банда сатаниста Менсона, вдохновленная картиной Полански, зверски зарежет на загородной вилле беременную жену режиссера актрису Шерон Тейт. Потрясенный Полански вернется в Европу, но через несколько лет вновь отправится в Голливуд, где снимет "Китайский квартал". В этом же году американский суд обвинит его в изнасиловании 13-летней девочки. Роман покинет Штаты навсегда. Кстати, обвинение не снято до сих пор. Америка по-прежнему готова упрятать режиссера за решетку, как только тот пересечет границу США. При этом продолжает выдавать ему "Оскар" за "Оскаром". По-моему, это то самое торжество абсурда, которое так любил ранний Полански. В 1999-м он выпустит мистический триллер с Джонни Деппом "Девятые врата", сыграв очередную партию в своей захватывающей игре, где нет ни белых, ни черных, а затем явит миру "Пианиста" - поразительно искреннюю и добротную киноленту о талантливом еврейском музыканте, пытающемся выжить в оккупированной Польше. И вновь получит "Оскар". Тогда же впервые заговорят о том, что Полански стареет. После "Оливера Твиста" - его недавней работы по роману Диккенса - уже очевидно, что глумливый, беспринципный и циничный сорванец угомонился, неожиданно для всех превратившись в слезливого благоразумного дедушку. Видимо, когда Вечность дышит в затылок, можно, наконец, успокоиться.

"СЕГОДНЯ ВОЗРОЖДЕНИЕ ФАШИЗМА ВСЕРЬЕЗ ПОЧЕМУ-ТО НЕ ВОСПРИНИМАЕТСЯ"

- Вы очень изменились, господин Полански... Человек, сделавший когда-то "Ребенка Розмари", мало напоминает того, кто снял "Пианиста" и "Оливера Твиста". Произошла некоторая переоценка ценностей или у вас просто появились некоторые ценности?

- Я, конечно, повзрослел... Но для меня не существует особой разницы между моими ранними и поздними героями. И тогда, и сейчас они оказываются как под влиянием своих переживаний, так и внешних обстоятельств. Вначале это были комические обстоятельства - например, в "Убийцах вампиров", затем социальные.

- Своими двумя последними работами вы будто отдали моральный долг прошлому. Оно вас до сих пор тяготит?

- Безусловно, история, рассказанная в "Пианисте", касается меня лично. Я сам когда-то оказывался в подобных непростых жизненных ситуациях, поэтому состояния моих героев мне очень близки. Вообще, когда я работал над "Пианистом", то в какой-то момент вдруг подумал, что все сделанное мною до этого было лишь репетицией.

Знаете, прошло очень много времени после Второй мировой войны, и многие уже не помнят, не хотят помнить или не могут представить себе весь тот ужас и страдания, которые достались военному поколению. Я имею в виду не только евреев, но и русских, украинцев, поляков - всех, кого задела эта страшная война. Сегодня возрождение фашизма почему-то не воспринимается всерьез, и совершенно напрасно.

А по поводу "Оливера Твиста" не могу сказать, что он так уж сильно связан с моим прошлым. Но, как и Оливер, я хорошо знаю, что такое остаться без родителей. Моих отца и мать угнали в концлагерь... Живым вернулся только отец, мать так и умерла в Освенциме...

Я остался один, жил где придется, потом меня, к счастью, разыскал мой дядя и взял в свою семью, в которой, кроме меня, было несколько детей. Мы жили очень скудно, тесно и бедно. Поэтому когда я снимал отдельные сцены "Оливера Твиста", они мне очень напоминали то, что происходило когда-то со мной.

"МОЯ ПРЕКРАСНАЯ СЕМЬЯ - ЭТО КОМПЕНСАЦИЯ ЗА ВСЕ МОИ СТРАДАНИЯ"

- Вот уж никогда не думала, что вы станете снимать кино для детей... Не боялись с ними связываться?

- Единственная сложность - это утомительный кастинг. Мы отсмотрели на роль Оливера более 300 детей, хотя с самого начала было понятно, что лучше Барни Клара никого не найти. А больше никаких трудностей не возникало. Даже наоборот!

Когда я учился в лодзинской киношколе, мне говорили, что если ты работаешь с детьми и животными, нужно увеличивать рабочее время в два с половиной раза. Но после "Оливера Твиста" я пришел к выводу, что это совершенно фальшивое утверждение. Самым легким были именно съемки с участием детей.

- Наверное, вам просто повезло...

- А может, все дело в пресловутом английском характере... Дети вели себя очень прилично и были максимально дисциплинированны. Правда, как только они уходили со съемочной площадки, вся их дурь тут же вылезала наружу. Я наблюдал, что они вытворяли после того, как вырывались на свободу, и радовался, что мне попались хорошие правильные дети, а не какие-то марионетки.

- Собаки тоже отличались примерным поведением?

- Ну уж нет! На собак пришлось потратить не в два с половиной раза больше времени, а в 20 раз. Это были самые мучительные эпизоды. В общем, наука из лодзинской школы полностью себя дискредитировала!

- В "Оливере Твисте" в эпизодической роли снялась ваша дочь, которая уже не первый раз играет в ваших фильмах. Она собирается стать актрисой?

- Мои дети сопровождают меня на съемках, как только у них появляется возможность. Если съемки проходят летом, дети всегда со мной. Поэтому в качестве сувенира мне хотелось снять их в небольших рольках. Я не очень хотел, чтобы все знали, что это мои дети, но не мог не упомянуть их в титрах - они бы ужасно обиделись.

- Вашим детям нравится ваше кино?

- Сыну было пять лет, когда я закончил снимать "Пианиста". Он посмотрел и сказал, что это, наверное, хороший фильм, но "Человек-паук" ему нравится больше. Тогда я решил, что, видимо, должен делать такое кино, к которому мои дети будут иметь большее отношение.

- Для вас так важно нравиться своим детям?

- Ничто не может заменить мне живое общение с ними. Когда они рядом, я счастлив. Возможно, моя прекрасная семья - это компенсация за все мои страдания...

- Вы работаете с совершенно разными артистами. За столько лет у вас так и не появилось своей команды. Существует какой-то ваш фирменный режиссерский метод взаимодействия с актером?

- Актеры - это просто люди. Посмотрите на себя. Вы же ни на кого не похожи. Как физически, так и ментально. И в работе с актерами тоже невозможно использовать один и тот же метод.

К счастью, я это понял довольно рано, еще когда снимал "Нож в воде". Там у меня подобралась очень разнородная компания. Был опытный актер, которому я показывал какие-то вещи, а он их просто повторял... Был неопытный, делавший только то, что шло от его сердца, и если бы я ему начал указывать, он был бы парализован в своих действиях... И была еще девушка... Такая натурщица, с которой нужно было обращаться, как с говорящей куклой. Именно тогда я понял, что режиссер прежде всего должен быть хорошим психологом.

"РЕЖИССЕР ДОЛЖЕН ЗНАТЬ ЧИТАТЬ!"

- Зачастую вы сами придумываете сценарии к своим фильмам. Наверное, это очень удобно - никто никогда вас не обвинит в том, что вы извратили чью-то идею или замысел...

- Мне просто нравится придумывать истории. Хотя режиссеру вовсе не обязательно писать сценарии. Достаточно, если он просто умеет писать. (Смеется). По большому счету, без этого тоже вполне можно обойтись.

- А без чего нельзя обойтись режиссеру?

- (Внезапно переходит на русский). Режиссер должен знать читать!

- У вас сложные отношения с Америкой, при этом вы являетесь обладателем нескольких "Оскаров". Признайтесь, вам это приятно?

- Ну об "Оскаре" мечтают все... С другой стороны, за присуждение этой премии голосует пять тысяч членов академии, и на мой взгляд, все это имеет больше отношения к политике, нежели к кино.

- В вашем раннем творчестве, господин Полански, грань между добром и злом практически отсутствовала, одно незаметно перетекало в другое, одно порождало другое, одно состояло из другого и одно невозможно без другого. Сейчас эта грань появилась...

- (Перебивает). Меня никогда не интересовала конфронтация добра и зла! Между ними вообще нет черты! На свете не существует ничего абсолютно прекрасного и ничего абсолютно ужасного. В самом отъявленном монстре всегда можно увидеть человека, а в любой добродетели обязательно присутствует нечто отвратительное, что в силу различных причин просто себя не проявило. Взять, к примеру, старика Феджина...

- А что в нем такого особенного? Вполне обычный злодей.

- Да, злодей, но при этом он по-своему любит Оливера Твиста, заботится о нем... Можно сказать, что в какой-то степени Феджин заменил Оливеру отца.

- Может, лучше вообще никакого отца не иметь, чем такого, как Феджин?

- Вы никогда не были на месте этого мальчика! Как вы можете так говорить?! Между прочим, у Диккенса Феджин более однозначный персонаж. Мне же хотелось добавить ему душевных качеств. Я не верю в абсолютное зло. Впрочем, как и в абсолютное добро.

- Кстати, о добре и зле. Вы когда-то собирались снимать "Мастера и Маргариту". Почему передумали?

- Это не я передумал, это "Уорнер бразерс". Я очень хотел снять "Мастера и Маргариту", даже начал подготовительную работу, но студия "Уорнер бразерс", с которой я задумывал этот проект, решила, что у такой картины не будет коммерческого успеха.

- Вы начинали свой путь как актер...

- (Оживленно). Причем актер театра! Мне было 13 лет, когда я услышал по радио приглашение на киностудию (в то время слушать радио было одним из немногих развлечений) и тут же туда поехал. Там я познакомился с режиссером, который делал различные детские телешоу и одновременно работал в театре. Меня посмотрели, послушали, и в итоге я получил главную роль в пьесе "Сын полка". Эта роль полностью изменила мою жизнь. Я до сих пор испытываю ностальгию по актерству и поэтому периодически снимаюсь в кино.

- Господин Полански, вас чаще называют "ужасным ребенком" ("infant terrible") мирового кино, нежели гениальным ребенком. А что вы сами о себе думаете? Вы себя чувствовали когда-нибудь гением? Например, когда в практически младенческом для режиссера возрасте сняли потрясающий "Нож в воде"?

- Хочу вам напомнить, что человеку, написавшему "Оливера Твиста", было всего каких-то 25 лет. А картина "Гражданин Кейн", которая потрясла меня на всю жизнь, была режиссерским дебютом Орсона Уэллса. Я не знаю, как у меня получилось снять "Нож в воде"... Такие вещи необъяснимы... Единственное, что могу сказать, - все это действительно имеет нечто общее с талантом.

Если вы нашли ошибку в тексте, выделите ее мышью и нажмите Ctrl+Enter