"Резвости в вас нет, Фандорин! Жизни живой"

Лада ЛУЗИНА. «Бульвар Гордона» 11 Мая, 2005 00:00

Посещение премьеры "Статский советник" оказалось мероприятием великосветским. В том плане, что, едва погас свет, сидящие вокруг меня начали активно шептаться, причем исключительно на светские темы.

Слева со знанием дела обсуждали качество грима. С мэйк-апом в картине и впрямь не сложилось. Усы Никиты Михалкова пошаливали, то опускаясь вниз, то завиваясь вверх, а веснушки на носу актрисы были уместны только на маскараде.

"Правые" зрители, напротив, восхищались внешним видом Олега Меньшикова, точнее, его пластическим хирургом. "Смотри, смотри, - слышала я, - это сейчас самая модная операция. Нижнее веко подрезается и подтягивается. Видишь, у него под глазами ни одной морщинки... У меня, в 27, есть, а у него нет!". Задний же ряд был озабочен вопросами психологии. "Нет, все режиссеры настоящие извращенцы. Обожают снимать крупным планом, как их жены целуются с другими мужиками!".

На экране в этот момент демонстрировался крупный поцелуй жены режиссера Филиппа Янковского Оксаны Фандеры с Константином Хабенским. К слову, в первой работе Янковского "В движении" Оксана и Костя играли супружескую пару.

Вообще, фильм "Статский советник" получился на редкость семейным. В главных ролях - любимая жена и любимый актер режиссера. В самой главной - любимый артист продюсера Никиты Михалкова. В роли второго плана - любовник любимого Михалковым Меньшикова - бывший киевлянин Алексей Горбунов (карьерный взлет которого злые языки объясняют любовной связью с Олегом Евгеньевичем).

Что же касается киношедевра... После триумфального проката первого фильма фандориниады "Турецкий гамбит" продолжение было обречено на просмотр. Хотя картины так же несхожи меж собой, как и романы Акунина, сознательно написавшего 11 детективов в разных жанрах: от водевиля до триллера. "Политический" "Советник" - самый грустный и депрессивный: о честных и преданных революционерах и о том, каким кровавым месивом оборачивается их честная революционная деятельность.

Выбор этих двух сюжетов для экранизации студией Никиты Михалкова "ТРИТЭ" ничуть не удивителен. При всей несхожести "Советника" и "Гамбита", оба написаны об одном - о судьбах несчастной, большой и спорной родины России. Странно иное... При всей различности киноверсий, именно родина в обеих лентах благополучно пошла побоку.

Выписывая лубочную и слегка искусственную картинку эпохи мужских корсетов "Лорд Байрон" и аппаратов системы Белла, Борис Акунин исхитрялся гениально маскировать под вкусным чтивом грустные и философские мысли. В киноварианте получилось с точностью до наоборот. Никакой комиксовости, все вроде бы на полном серьезе. Но великодержавные проблемы героев воспринимаются так же равнодушно, как и их рваные раны, состряпанные плохим гримером.

Понятно, им не больно - это просто красная краска. Ясно, Михалков по роли карьерист и предатель отчизны. А никаких отрицательных чувств почему-то не вызывает. Напротив, сидишь и думаешь: "Какой все-таки классный мужик! Большой, умный, веселый, душка!". А то, что он революционной группе донесения посылал, чтобы те вначале других поубивали, а потом он сам их прихлопнул и выслужился, теоретически, конечно, нехорошо... А практически: круто пофиг! Какая отчизна? Где она? Можно подумать, кто-то другой ей служит! А этот хоть симпатичный...

Да, Хабенский - стальной революционер Грин - тоже мужчина хоть куда. Но в итоге он стал лишь идеальным внешним воплощением литературного персонажа. В книге герой общается с миром короткими, емкими фразами, остальное - горячее, самоотверженное, страстное - таится в его уме.

В фильме ум вырезали. Получился среднестатистический типаж немногословного и верного делу бойца, сражающегося, "потому что надо".

Проблема общая. Олег Табаков, Федор Бондарчук, Михаил Ефремов, Владимир Машков - артисты такого уровня, что, в принципе, не могут играть плохо. А фразочки, жесты, ухмылки, за которые зритель мог бы уцепиться, как Дон Жуан за пятку Донны Анны, и дорисовать их личность, индивидуальность, - нет. Есть качественная работа и превосходная фактура. А кто они такие? Чего хотят? Где у них болит?

Зато с Эрастом Петровичем все предельно просто: ничего и нигде. И его скучливое отстранение как раз выписано в мельчайших деталях. Фандорин-Меньшиков все время держит подбородок и нос вверх (в прямом смысле слова). Глядит исключительно прямо перед собой, оборачиваясь на собеседника только в крайнем случае и с явным неудовольствием. И цедит слова сквозь подобранные губы, как человек с плохими зубами, который боится лишний раз улыбнуться, чтобы их показать. Следует отметить, в нескольких эпизодах эта тактика срабатывает, и ты невольно умиляешься его "тонкой иронии" в белых перчатках. Но все остальное время тебя последовательно распирает возмущение: "И этот надменный манекен с подведенными глазами - Фандорин?!!".

Самое обидное, портрет нарисован вроде бы точно по тексту. Чистоплюй, "неживой какой-то, будто инеем прихваченный. Или пеплом присыпанный. Не отогреешь ты его, не оживишь". "Статский советник" - самый печальный из всех романов еще и потому, что в нем супергерой Акунина ничего не может изменить. И, сталкиваясь с высокой политикой и глупостью родины, навсегда покидает ее пределы. Потому что слишком больно смотреть и все понимать, когда ты ничем не можешь помочь.

Но если примороженность акунинского Петровича - способ самозащиты беззащитной души, в варианте Меньшикова - это уже иная стадия состояния духа.

Он выхолощен изнутри, как восковая кукла. Его нежелание быть причастным к злу, "пожирающему самое себя", сильно смахивает на брезгливое равнодушие старой девы, кривящейся: "Все мужики - скоты". А замечание: "Вечная беда России. Все в ней перепутано. Добро защищают дураки и мерзавцы, злу служат мученики и герои" звучит как насмешливый уайльдовский парадокс.

Удачная шутка человека, занявшего удобную позицию скептичного зрителя. И когда главный злодей упрекает: "Резвости в вас нет, Фандорин! Жизни живой...", ты автоматом киваешь его правоте, поскольку в лице обаятельного подлеца Михалкова Фандорин презирает саму жизнь. Но все, что он может противопоставить ей взамен, - свой стерильный белый шарф и накрахмаленный воротничок.

К слову, именно Никита Сергеич как продюсер настоял, чтобы по сценарию Эраст Петрович остался в Москве. Искренне его понимаю: больно смотреть, как проигрывает любимый герой, а ты ничего не можешь изменить. Михалков мог. Только получилось еще хуже. Эдакая жирная финальная точка в длинном ряде доказательств фандоринской несостоятельности.

Сначала он гордо и дерзко отвергает предложение Великого князя занять должность обер-полицмейстера. Затем едет к разжалованному губернатору, игнорирует просьбу остаться со стариком и возвращается в кабинет. Вывод: плевать ему на бывших покровителей и несовершенство новых, он такой же карьерист, только страдающий крайней степенью жизнефобии. Но ничего, покатался, проветрился и переборол. Вот вам и идеальный Эраст!

Единственное, чем я утешала себя, уходя с киносеанса: актера, способного сыграть того эталонно-прекрасного Фандорина, которого живописал в своих детективах Борис Акунин, на постсоветском пространстве все равно нет. Он и написан-то как нереальный персонаж. Поскольку мужчин таких, красивых и замечательных, просто не существует на свете. Че уж расстраиваться, лучше пойду куплю себе комикс. Недавно вышел по роману "Азазель". Там "сахарный кавалер", лапочка Эраст Петрович, "саме такий, як менi треба".